Двуликий Янус

Люблю это время года. Еще не лето, но уже чувствуется его приближение. Это как ожидание праздника. Как будто уже все украшено цветами и разноцветными шарами. Уже на кухне стоит торт и собрались гости. Осталось немного подождать, и начнется веселье. Вспыхнет яркими и горячими солнечными лучами небо. Пляжи наполнятся громкими голосами отдыхающих. Зацветут яркими красками цветы и наполнят воздух сладкими запахами лета. Мои резвые зайчата прыгают по квадратным плитам мостовой, стараясь не наступать на стыки. Я помню эту игру. Мы тоже перепрыгивали через трещинки на дорожке, представляя их огромным разломами. Сейчас мне остается только медленно ковылять за ними вслед, но я замечаю, что тоже стараюсь не наступать на стыки. – Может, мороженое? – спрашиваю я у внуков, усаживаясь на лавочку. – Деда, – улыбается мне внучка. – Ты обещал рассказать, как впервые выступил в цирке. Помнишь? – Помню, – улыбаюсь я и жмурюсь от яркого цвета рыжих волос внучки. – А как же мороженое? – Мороженое подождет, – внук деловито усаживается рядом со мной и отставляет мою трость в сторону. – Так как ты выступал? Расскажи. – Я долго уговаривал Милоша и Януша, чтобы они мне позволили хоть одним глазком посмотреть последнее представление цирка в нашем городе, – начинаю я рассказ. – Тебя могут увидеть и узнать, – качал головой Януш, закуривая сигарету. – И сегодня на представление снова придет фон Штюк. – Я спрячусь, – уверял его я, дергая за рукав куртки. – Я сумею. Я быстрый. Раз, и меня уже не видно, – и я ставил руки над головой домиком. – Мальчики, – к нашей группе, устроившейся на самодельной лавочке, подошла Марыся. – Можно загримировать Анхеля так, что его родная мать не узнает. – Помните мой номер-р-р с воздушным шар-р-риком? – пискнула Шери, садясь рядом со мной. – Этот костюм должен подойти Анхелю. – Вы понимаете, что рискуем не только мы… – начал было Милош, но я скорчил умильную мордочку, упал перед ним на колени и сложил руки на груди лодочкой. Моему примеру последовала и Марыся, а за ней на колени плюхнулась и Шери. – Господи! – хлопнул себя по ляжкам Милош. – Ну что мне с вами делать? И он согласился! Марыся и Шери схватили меня за руки и уволокли в гримерку. Надо мной колдовали сразу три великих волшебницы: гномелла-целительница, повелительница воздуха и женщина-змея. Марыся открыла небольшую коробочку и густо намазала мне лицо белым гримом. Потом она подвела мне глаза, слюнявя во рту черный карандаш, затем им же нарисовала мне высоко на лбу галочки бровей. София развернула меня к себе и нарисовала мне красной помадой рот от уха до уха. Шери помогла мне надеть трико, поверх него она нацепила на меня белую рубашку с широкими пышными рукавами, а на нижнюю часть моего худого тела – шорты с помочами и двумя огромными пуговицами. – А вот обуви к костюму нет, – вздохнула Шери, понимаясь с колен. – Помните того верблюда, которой выступал с канатоходцами? Милош предложил им тогда гастролировать с нами один сезон. Вот этот гад и сожрал ботинки от этого костюма. – О-о-о!!! Его звали Ирис! – засмеялась Марыся. – Ох и наглый был верблюд. Жрал все, что попадалось ему на глаза. Помните шиньон, который подарил нашей Марго Милош на День рождения? Мы тогда праздновали на улице, а этот Ирис подкрался к Марго и сожрал шиньон прямо с ее головы! Я слушал моих милых волшебниц и хохотал над их рассказами. – А помните, как Янушка танцевала канкан на столе, а Ирис заметил, что все отвлеклись, и сожрал со стола все овощи. Еще и морду в кастрюлю с пуншем сунул. А потом гонялся за Владом по всей площадке, приняв его за верблюдицу, – засмеялась София, прилаживая на мою голову рыжий парик. – А кто такая Янушка? – спросил я, и смех повелительницы воздуха смолк. София растерянно посмотрела на подруг, как бы прося помощи. – Анхель, – дернула меня за рукав Шери. – Внутри парика две плоские резиновые клизмочки. Если их наполнить водой, то можно надавить на виски, и по бокам брызнут слезы. Вот смотри… Я быстро переключил свое внимание. Шери наполнила резиновые капсулы в парике водой, надела рыжие кудряшки мне на голову и нажала пальцами на виски. К моему полному восторгу с двух сторон от лица брызнули две тонкие струйки. – Погодите, – в гримерку вкатилась на коляске Марго. – Можно, я тоже поучаствую? – она полезла в карман юбки и достала оттуда небольшой красный комочек. – Подойди ко мне, дорогой, – улыбнулась мне русалка своей грустной и светлой улыбкой и надела на меня красный нос на тонкой резинке. – Вот теперь ты готов, милый… – певуче сказала Марго и поцеловала меня в измазанный белилами лоб. – Я сейчас! – вдруг воскликнула Марыся и кинулась из вагончика. Она вернулась через несколько минут и поставила на пол настоящие клоунские ботинки с огромными красными помпонами. – Вот, – сказала она, краснея. – Погоди-ка… – почесала лоб умная Шери. – А это не ботинки ли Вернера? – Кто такой Вернер? – удивленно подняла брови Марго. – Ты его не можешь помнить, – засмеялась София и, обняв за плечи Марысю, потерлась носом об ее красное ухо. – Работал у нас лет пять назад горбун. Вернер. Пантомимы показывал. Но если с него снять клоунские одежды да закрыть глаза на горб… – Перестань, София, – подернула плечами Марыся, пытаясь освободиться от объятий. – Мы были с ним просто друзьями. – Конечно, просто др-р-рузьями, – засмеялась Шери. – Поэтому он у тебя по-дружески забыл свои ботинки. – А где теперь Вернер? – спросил я, примеряя ботинки. – Да кто ж его знает… – вздохнула Марыся. – Ворвался к нам в цирк как ветер весной, а осенью пропал. Ты меряй, – кивнула она мне. – Они тебе, конечно, большие, но можно их резинками к трико снизу прикрепить. Я стоял перед большим зеркалом шкафа и смотрел на свое отражение. Из зазеркалья на меня смотрел маленький рыжий клоун. Он улыбался мне огромным ртом и строил смешные рожицы. – Ну что, готов? – в вагончик вошел Милош в черном фраке, цилиндре и с тросточкой. Он тряхнул головой, и цилиндр скатился по вытянутой вбок руке и снова вернулся на прежнее место. – Представление начинается! Парад-алле!