Двуликий Янус

Жизнь наладилась, и все встало на свои места. София быстро шла на поправку. Ее привезли из госпиталя через пару дней после того, как мы ее навестили. Труппа готовила новые номера и ждала закрытия сезона, чтобы воплотить в жизнь задуманную программу. Но меня напрягали несколько вещей: поездки Янушки к вожаку зверей, откуда она возвращалась какой-то опустошенной и разбитой, бойкот Шафира со стороны всей труппы, отчего он ходил по площадке грустный и неприкаянный, и тихий шепот по ночам, раздававшийся из кустов. Он волновал меня больше всего, потому что в моем понимании нес угрозу Янушу. – Состав пройдет в четверг. Примерно в одиннадцать ночи, – шептал Януш, протягивая зажженную спичку человеку в кустах. – Еще фон Штюк собирается ехать в Берлин на какую-то важную встречу. Из его разговора с адъютантом я понял, что готовится очередное контрнаступление на запад. – Разузнай подробнее, – красная звездочка сигареты то ярко загоралась, то тонула в темноте кустов. – Эх, нам бы план добыть! Тогда мы передали бы его нашим ребятам. – Выкрасть документ из-под носа фон Штюка? – ухмыльнулся Милош. – Да вы смеетесь? Януш всего лишь мальчик. А не великий бог! – Ну хотя бы перерисовать схему, – вздохнул голос в темноте. – Нам сейчас любая информация будет полезна. Наши отступают все дальше и дальше. – Я попробую, – Януш утвердительно кивнул и отбросил бычок в сторону. Каждый раз, когда Януш с Милошем уходили «покурить», я шел за ними. Да, я подслушивал. Но делал это только с той целью, чтобы самому реально оценивать степень опасности для моего бога. Иногда в нашем вагончике я встречал Янушку. Ее стройное тело, облаченное в тонкую ткань, будто парило в воздухе перед небольшим зеркалом в комнате. Мне было жалко, что такая красота достается только зверям, и я представлял, как у них из пастей капает слюна при виде моего прекрасного бога. Видя, что я расстроен, Янушка улыбалась мне и даже делала несколько танцевальных па, тихо напевая себе под нос какую-то мелодию. Я не улыбался ей в ответ, потому что видел, как тонкая ткань платья жжет ее белую кожу. Я всегда дожидался ее возвращения, и когда Янушка исчезала, а Януш устало ложился на свою кровать, я нырял к нему под одеяло и засыпал на его плече, вдыхая запах сигарет и шнапса. Что касается Шафира, он сильно изменился. Целыми днями он сидел возле кровати Софии и ухаживал за ней. А когда помощь не требовалась, он просто рассказывал про дальние страны и про свой народ. Еще он перестал напиваться. И знаете… Я его простил. Как-то раз после ужина я подсел к нему на лавку, где он раскуривал трубку. Он посмотрел на меня и, видимо, что-то хотел сказать, но не нашел нужных слов и снова занялся трубкой. – Хочешь, я расскажу тебе сказку? – спросил я у него. – Хочу, – коротко ответил он, пуская в сторону огромный клуб дыма. – В одной очень дальней деревне, на самом ее краю, рядом с лесом, жила колдунья, – начал я рассказ. – И у нее была дочка. Но она была необычной. Девочка родилась гномом. Несмотря на это, мать ее очень любила. Девчушка была очень умной и любопытной, и ведьма с радостью учила ее, как распознавать травы и делать разные отвары для лечения хворей. Она учила ее помогать людям. Только вот люди не любили ведьму, а над юной гномеллой открыто смеялись. Но как только кто-то в деревне заболевал, то сразу бежали за помощью к ведьме. И еще ведунья умела принимать роды. Она учила дочку, что самое удивительное и чудесное на свете – это рождение новой жизни. Однажды колдунья сама приболела, и именно в этот момент жена головы деревни собралась рожать. Гномелла уже не раз принимала роды вместе с матерью, но теперь ей предстояло сделать это одной. Роды оказались очень тяжелыми. Гномелла старалась, как могла, и сделала все, чему научила ее мать, но… Женщина умерла, а через неделю умер и ребенок. Убитый горем голова настроил народ против гномеллы и ее матери, сказав, что это они виноваты в смерти его жены и ребенка. Люди в деревне были серыми и глупыми. Они поверили своему голове и ночью подожгли дом колдуньи. Женщина не смогла подняться с постели, но она помогла спастись своей дочери. Увидев, что гномелла выбралась из огня, люди нагнали ее и, избив до полусмерти, бросили на дороге. Но бог пожалел добрую гномеллу. Он знал, что она сделала все правильно, и поэтому послал ей спасение: небольшой бродячий цирк. – Хм… – а я ведь не знал этого, – вздохнул Шафир, постучав докуренной трубкой о скамью. – Я вообще ни про кого ничего не знал. – Почему? – удивился я. – Потому что был глупым эгоистом, – вздохнул Шафир. – А сейчас я начинаю понимать. Знаешь… все это время вокруг меня были прекрасные и добрые… волшебники. Ты, например, знаешь, что у Марыси был сын? Он утонул в речке три года назад. А она молодец! Сильная. Такое выдержать и не сойти с ума. А я вот сошел. И начал пить. А ведь моя беда не такая страшная, как у нее! – Ты про прекрасную богиню любви? – спросил я его. Он коротко кивнул и снова начал набивать трубку. – Ты не плохой! Ты просто повелитель огня. А у вас, как у самого огня, очень горячий нрав, – сказал я ему. – Спасибо, Анхель, – блеснул в темноте белыми зубами Шафир. – И прости. Ладно? До последнего представления в сезоне оставалось всего несколько дней, и в один из вечеров Янушка снова стояла возле зеркала. По ее дрожащим за спиной крылышкам я понял, что она волнуется. – Все получится! – сказала она своему отражению и сжала кулачки. – Янушка… Пожалуйста! – сказал я тихо, когда дверь за ней закрылась. – Будь осторожней. А на следующую ночь я снова услышал тихий свист из кустов. – Вот, – Януш протянул листок бумаги, и он исчез в темноте. – Я зарисовал те чертежи, которые лежали в сейфе Штюка. И еще там сзади перевод текста. Правда, я только пробежал глазами и потом записал, что запомнил. – Ты молодец, парень! – из кустов вылезла рука и похлопала Януша по плечу. – Передам это нашим. – Там на конверте было написано «Секретно». Я две недели пытался узнать шифр сейфа. Надеюсь, все не зря, – вздохнул Януш. – Не сомневайся! Ты всегда даешь нам очень ценную информацию, – ответил незнакомец. – Главное, не подставляйся сильно. Твоя помощь может еще понадобиться! – Всегда готов помочь, – кивнул Януш кустам и направился к нашему вагончику. Настал день закрытия сезона. Я, как всегда, убирал зал, шоркая веником между лавок, когда увидел Оскара, пробирающегося между рядами. – Ты снова будешь рисовать? – спросил его я. – Нет, – покачал он головой, садясь рядом со мной. – Почему? – удивился я, заметив волнение в глазах волшебника. – Ты… ты скажи Милошу и Янушу, что в штабе зверей серьезные разборки. Провалился план наступления, а до этого повстанцы напали на поезд, везущий на фронт оружие и припасы. Штюк ищет крысу, – Оскар серьезно посмотрел в мои глаза. – Скажи своим друзьям, чтобы после выступления… В общем, вам надо бежать…