Девять лет

— Ты все такой же книжный червь, — глубокий, завораживающий голос раздался словно из ниоткуда. Кей вздрогнул и покрылся мурашками. — А у тебя еще не отсохла память, — Тсукишима стоял спиной и обернулся только после того, как озвучил свои слова, в конце тихо добавив, — какая жалость. Он несколько замялся перед тем, как открыть рот, но вложил в фразу максимальное количество льда, на которое только был способен. Оно и понятно — Кей не ожидал услышать этот голос когда-либо еще. Можно было даже не слушать все полностью, по первым звукам, интонациям, Тсукки бы понял, что позади стоит Куроо собственной персоной. Он возвышался в дверном проеме массивной фигурой, облаченной в латные доспехи. Смелый, сильный воин, таящий в себе жуткую силу. — Я понимаю, что ты злишься. — Тетсуро медленно зашел в помещение библиотеки. В столь поздний час никого уже не было и только Кей неотрывно перебегал глазами от фолианта к древним свиткам, к новейшим книгам по истории, магии или археологии, что-то записывал в свои тетради, бегал от полки к полке, пока Куроо не прервал его. — Ты имеешь на это полное право. Тетсуро маленькими шажками приближался к Кею, прощупывая допустимые границы. — Я имею право на большее, — Тсукишима сощурил глаза и неосознанно вжался в книжный шкаф. Энергия, исходящая от Тетсуро всегда вызывала страх. Куроо был Рыцарем Смерти, жажда крови, заложенная в них еще Королем Личом, распространялась по всему помещению. Даже понимание факта, что Куроо не сделает ему ничего плохого, что он держит под контролем темную сущность внутри себя, не мешала бояться. — Ты прав. Куроо остановился. Кей не мог слиться со стеной, а отступать дальше уже было некуда. Еще шажок, и Тетсуро бы превратили в овцу, а он этого точно не хотел. Тсукки уже как-то проворачивал такой фокус с ним, и бегать тупой скотиной вокруг, пока маг издевательски смеется, не самое приятное времяпрепровождение. — Что мешает мне прямо сейчас пустить тебе в сердце Ледяную Стрелу? — Кей отошел от шкафа буквально на миллиметр, чтобы больше не выглядеть загнанной в угол крысой, но и держаться на расстоянии. В конечном счете, не только неутолимая жажда крови вынуждает Тсукки быть в стороне. Он был обижен: Куроо оставил его на девять лет и даже не послал и весточки за все это время. Кей иногда подумывал, что он давно уже погиб, но всегда отгонял от себя эти мысли. Однако сейчас он стоял посреди библиотеки и улыбался привычно гаденько, сияя холодом в глазах. — Я привез тебе подарок? — неуверенность присутствовала в голосе, но при этом все остальное оставалось невозмутимым. Рыцари Смерти не могли быть неуверенными. Тсукишима мысленно усмехнулся. Они всегда приходили внезапно, убивали всех, забирали души в свои клинки и уходили, пополняя армию Плети. По крайней мере, так было раньше. Тсукки мало известно о событиях у Часовни Последней Надежды и уж тем более о действиях освободившихся Рыцарей после. Но сущность-то не выбросишь из себя. — И что же это? — Питомцы. — Куроо полез куда-то за спину, отыскивая в своих больших сумках двух существ, которых сложно назвать живыми. Маленький ящер состоящий лишь из костей, удивительным образом державшихся вместе цельным скелетом, и зеленый птенец давно вымершего животного терродактиля. — Ты держал их в сумке? — Там достаточно просторно, и я оставил щелку. Или я должен был пустить их идти за собой? — А почему бы и нет. Посмотрел бы я на тебя, если бы тебя вдруг запихнули в сумку и оставили щелку. — Они бы испортили сюрприз — это раз, а во-вторых, как минимум ящер мертв и держится только на честном слове. — Ты тоже уже мертв, однако в воде все равно задыхаешься, — Тсукки усмехнулся. Этот спор напоминал ему время, когда они только познакомились, и Кей считал Куроо диким зверем, а Тетсуро это не останавливало. Он любил заваливаться к Тсукки прямо в кабинет и проводить там все свое время, свободное от спасения Азерота. Тсукишима подумывал, что тот отлынивает, оставляя большую часть работы таким же Героям своей фракции, каким был сам. Но со временем Кей настолько привык, что отсутствие Тетсуро заставляло переживать. Тсукки поражался, что его привычное «эльфячье высокомерие», как называл это Куроо, по отношению к другим расам в сторону Рыцаря перестало проявляться. А его тело начало привлекать из-за научного интереса. Воргены* были загадочными. Почему Куроо способен обращаться наполовину в волка? Каким образом гилнеасцы добились чистоты сознания и взяли под контроль внутреннего зверя? Что послужило причиной того заражения? Но так же Кей иногда позволял себе думать о том, что кубики на прессе Куроо возмутительно идеально симметричны, а его черная шерсть вопреки ожиданиям мягкая. А глаза по-кошачьи хитрые пленили Тсукишиму невероятным золотым сиянием, выглядывающим из-под холодного — мертвого — голубого, признака его принадлежности к Плети. В общем, Тетсуро сделал все, чтобы максимально привлечь к себе внимание Кея. Да только Тсукки привлекся так, что девять лет места не находил. — То, что я уже умер один раз, не говорит о том, что не могу умереть второй. Да и потом, я же все-таки дышу, а это что-то значит. — Тогда я могу убить тебя прямо сейчас, — Кей высокомерно усмехнулся и начал делать пассы руками, изображая процесс создания заклинания. Куроо невольно напрягся, он не чувствовал угрозы, но Тсукки ничего не стоило действительно пустить Ледяную Стрелу ему в сердце. Но вместо льда из рук Кей материализовал пару мисок с водой и едой. — Отпусти ты уже их, они тебя и так бояться! Куроо аккуратно опустил обоих доисторических питомцев на пол, и те радостно подбежали к Тсукки, а точнее, к еде рядом с ним. Они молча пронаблюдали удивительный процесс кормежки скелета с в никуда исчезающей едой и только, когда Кей познакомился с обоими и те приняли его как хозяина, Куроо решился заговорить: — Может ли это значить, что я прощен? — Не слишком ли ты самоуверен? Тебя не было девять лет. — Кей прикусил язык. Называя точные числа, он выдает свои переживания о Куроо, тот и так понимает слишком много о чувствах Тсукишимы, раз пришел не с пустыми руками. — Ты волновался, я понимаю. — Ты ничего не понимаешь! — Кей злился. Он не мог сдерживать свои эмоции, которые выходили из него скорее из-за облегчения, и поэтому раздражался сильнее, но больше на себя. Куроо жив и стоит перед ним, испуская силу, которую он обрел за этот срок. — Ты исчез сразу после того, как взяли Цитадель Ледяной Короны. Что я мог думать? — Ты волновался. Прости меня, мне нужно было исчезнуть, я слишком сильно ощущал нового Короля Лича и это… давило. В Нордсколе нигде нельзя было скрыться от этого влияния**. Он больше не властен надо мной, но я все равно его чувствую. — Допустим, — Кей в этом мало понимал, но этого недостаточно для оправдания его отсутствия. — Что тогда мешало тебе написать письмо? — Ну, там Нелтарион внезапно стал злым и нанес серьезный ущерб миру, и я был занят? — к концу фразы Куроо сам понимал, что отмазка вышла так себе, но он не то, чтобы не помнил о Тсукки, просто каждый раз, когда он собирался сесть за бумаги и написать письмо, его отвлекали с очередным заданием. А потом прошло слишком много времени и Куроо было уже банально стыдно. Кей тяжело вздохнул: — Допустим, но что тебе мешало пересечься со мной где-нибудь в Азероте? Ты же знаешь о моих археологических исследованиях. Да и в Пандарии мы всем Далараном присутствовали на острове Грома. И я знаю, что ты тоже был там. — Ты помнишь, что было там? Вся эта кутерьма с Похитителями Солнца, Ша, Гаррош, взятие Оргриммара. Я банально не успевал! — А потом появился другой Дренор и Железная Орда, да? — Тсукки, ты меня так допрашиваешь, будто я твой муж, пропавший на пару дней, а ты ревнивая жена! Кей залился краской. — Тебя не было девять лет! — Тсукишима понимал, как жалко это звучало, но ничего другого не приходило в голову. — Ты же эльф, для вас девять лет — мгновение. — Куроо перешел в атаку. Тсукки уже достаточно успокоился, из-за чего Тетсуро мог это делать. — Но ты-то нет. Может, ты и заражен оборотничеством и умер разочек, но все же человек, — Кей несколько потух. Жить с человеком эльфу сложно. Особенно, когда есть чувства. — Я в некотором смысле бессмертен, Кей. — Куроо осмелел, подошел к Тсукишиме почти в плотную и собрался обнять, но понял, что доспехи, которые он не снял, чтобы побыстрее увидеть Кея, мешают. — Меня можно убить, но сам я вряд ли умру, все-таки один раз уже погиб. Куроо приподнял уголки губ, поддерживая, но вплетая в улыбку частички своей привычной самоуверенности и хитрости. — Тебе досталась не та раса, Куроо, — Тсукишима успокоился окончательно и сам стеснительно улыбнулся. — Ты же кот, а никак не волк. — А с тобой все попало в точку. И как же мне так повезло, что ты допустил меня к себе? — Ты был слишком навязчивым, — Кей подошел поближе и начал расстегивать ремни держащие наплечники. Ему самому нетерпелось обнять Куроо, а эти слои металла невероятно мешали. Куроо хотел было подождать, пока Кей снимет с него все, но понял, что тот слишком долго провозится, незнакомый со всей системой его доспеха. — Почему ты не снял его, когда пришел сюда? — Кей снова раздражался. Все эти застежки, ремешки и тяжелые пласты лат за пару минут ему уже надоели. — Я слишком хотел увидеть тебя. Как только закончил с Кадгаром, сразу к тебе, — Куроо оставил броню на ногах, чтобы поскорее притянуть мага к себе и крепко обнять. — Как же я скучал, Кей. — Я тоже. — тихо, смущенно пробормотал Тсукишима, вплетая пальцы в черные вихры, мягко перебирая пряди. — Твое гнездо на голове даже шлемом не примялось. — Это все магия. — Тетсуро ухмыльнулся. Он потянулся руками к длинным ушам Кея и аккуратно провел пальцами по контуру. Они слегка качнулись, Тсукки пару раз дернул ими, уходя от прикосновений. Куроо хмыкнул. — Хочу заставить их краснеть. — Шепот Рыцаря отозвался тысячей мурашек в теле эльфа. Легкий поцелуй на шее и торопливый укус — все что нужно, чтобы Кей отпустил себя. Куроо слишком хорошо знает его, несмотря на прошедшие года. — Я все еще могу пустить тебе в сердце Ледяную Стрелу, — Тсукишима не собирался шептать, но почему-то голос отказывался быть громким. — Ты этого не сделаешь, — Куроо отстранился, чтобы снисходительно улыбнуться и тут же прильнуть к губам Кея в таком желанном поцелуе. Тсукки сразу ответил. Он жаждал этого все эти девять лет и, когда ему предоставили возможность, он не будет ее упускать. Тсукишима буквально глотал чувства, что дарил Куроо через этот поцелуй. И сам не отставал. Он исследовал руками все, до чего мог дотянуться, губами прикасался ко всему лицу, но всегда возвращался к губам за еще одним глотком желания. Здесь не было места нежности — только сильнейшая нужда в прикосновениях. Тетсуро поддерживал его во всем. Он изучал тело под своими руками. Кей всегда был худым, но это обман — под длинным одеянием скрывалась сила. Мышцы бугрились под кожей, а магия лавой текла по венам. Куроо же сразу увидел все это. Тсукки был хитрым. Своей мнимой слабостью он вводил противников в замешательство. Он всегда выходил победителем, пусть и не любил битвы. Тсукишима не был похож на своих собратьев. Предпочитал короткую стрижку их вычурным прическам и длинным локонам, носил очки и все время пропадал в библиотеке (хотя изучение магии было страстью у каждого уважающего себя кель’дорая***). Этим-то Куроо и привлекся. Хотя сначала, конечно, были эти невинно торчащие ушки, а потом уже все остальное, включая длинные ноги. — Постой, Куроо! — тихим, сбивчивым шепотом Кей пробормотал куда-то в губы. Он не хотел отстраняться, но все уже выходило за рамки, так как руки Тетсуро уже успели приподнять мантию и начать лезть в штаны. — Не здесь! — Ты что, боишься опорочить все свои старинные книги? — Куроо усмехнулся, но все же опустил мантию и отошел, ограничивая соблазн. — Мы уже как-то их опорочили… — Тсукишима руками пригладил складки на одеянии и поправил очки. Ему самому не хотелось прекращать, но, как минимум, он был бы не против, чтобы Куроо сам снял с себя доспех, а то возится со всеми этими латами во время процесса откровенно не хотелось. — Оя? Так ты помнишь, — черти поселились в глазах Тетсуро. Он собрался подойти, чтобы игриво укусить за ушко, но вовремя понял, что тогда они уже точно не прервутся. — К сожалению. — К Кею вернулось все его высокомерие. — Так почему мы остановились? — Потому что тебе следует снять с себя латы. И библиотека все-таки не лучшее место. — Тогда я зайду к тебе через пол часа. Ты живешь все там же? — В отличии от тебя, я никуда не деваюсь, — камень кинутый в огород Куроо прилетел точно в его лоб и оставил большущий синяк. Отвечать ему было особо нечего, тем более извиниться он вроде как извинился, да прощенным он будет еще не скоро, но нужны ли Кею его лишние слова? Зная Тсукишиму, нет, поэтому Тетсуро лишь целомудренно поцеловал его в щеку и исчез в проеме двери, ободряюще ухмыльнувшись.

***

Они лежали в кровати Кея. Куроо настойчиво прижимал к себе Тсукишиму, а тот и не сопротивлялся, руками водил узоры по сильной спине и наслаждался негромким голосом Тетсуро, рассказывающим истории из своих путешествий за эти девять лет. — Так что, после того, как победим Легион, тоже исчезнешь? — Кей произнес это игриво и слегка надменно, будто бы в шутку, но за всем этим фарсом скрывался реальный страх. Ему не хотелось, чтобы Куроо вновь исчезал так надолго. — Уже хочешь избавиться от меня? — Тетсуро поддержал эту игру. Усмешка в его голосе немного ранила, но не воспринималась серьезно, потому что Кей почувствовал как Куроо напрягся под его руками. — Да и Легион не так-то просто победить. — Ну, ты же Герой, так что давай, побеждай, — Тсукки засмеялся. Никто не знает, как развернется эта война. Альянс уже потерял Вариана, Орда — Вол’Джина. Иллидан, Гул’Дан, Саргерас… Все это так сложно, так этого много… — А ты собираешься пропадать в библиотеке, пока умирает народ за жизнь Азерота? — Куроо в усмешке приподнял одну бровь. — Я археолог, Куроо, — укоризна сверкала в глазах Кея, — но, я думаю, вступить в Стражей Тирисфаля. В конце концов, там много книг, которые я никогда не то, чтобы не читал, просто не видел. — Ты собираешься и там в библиотеках прозябать? А как же Азерот? — Кто-то же должен в тылу быть. Не всем же воевать на передовой, — Кей пожал плечами. — Ты же сильный. Зарываешь свой талант в книжной пыли, — Куроо зарылся носом в шею Тсукки, вызывая у того сильные мурашки. — Я больше не пропаду, — дыхание щекотало Кея, а слова вгоняли в краску. Тетсуро не дал ему продолжить их разговор, который, как думалось эльфу, Куроо начал, чтобы отвлечь от главного. — Я рад, — Тсукишима приподнял голову Рыцаря за подбородок, чтобы посмотреть в глаза, в которых плескалось раскаяние. Кей улыбнулся, а после притянул к себе для легкого поцелуя. — Ну так что, — Куроо сиял, словно начищенная до блеска золотая монета и ухмылялся как-то подозрительно победно, но, пожалуй, Тсукки сейчас готов его за это простить. — Пойдешь со мной на передовую? — Я же сказал: меня ждет библиотека. — Ну, если наскучит сидеть в пыли, то ты всегда сможешь меня найти. — Я надеюсь на это. — Хм, тогда еще разок? — Куроо повалил Тсукки на спину, а сам навалился сверху, легко проведя руками по бокам. Кей рассмеялся и просто обнял Тетсуро, крепко прижимая к себе и позволяя все. Когда еще у них будет столько свободного времени? Впереди ждет долгий путь исследований Расколотых островов, знакомство с новыми расами, Сурамар и его проблемы, поэтому сейчас все, что нужно — это расслабиться. Будущее туманно и неизвестно, а они слишком близко друг к другу, чтобы отпустить в неизвестность, не насладившись друг другом.