Предпоследняя по правой стороне

Кладбище устроили за забором Сэнкчуари-Хиллс на противоположном берегу реки, но подальше от русла, чтобы могилы не размыло в дождь и чтобы тела не растащили болотники. Нора сидела на замшелом трухлявом пне и наблюдала, как быстро растет куча земли рядом со Стурджесом. Полчаса спустя они сменили друг друга, и, пока Стурджес курил очередную вонючую папиросу, Нора махала лопатой. — Ты как? — Стурджес разогнал растопыренными пальцами едкий дым вокруг себя и подошел к краю ямы, оценивая глубину. — Никогда не копала так много, — отмахнулась Нора и оперлась на черенок. — Даже в тот раз, когда один урод похитил меня и заставил копать себе могилу в качестве мести за осуждённого брата. Стурджес присвистнул, а Нора буднично пожала плечами и поправила платок, из-под которого выбились намокшие от пота волосы. Она вытерла лоб тыльной стороной ладони, заправила непослушную прядь обратно и вылезла, ухватившись за протянутую руку. — Это последняя, — Нора окинула взглядом два ряда ям, по пять штук в каждом, и, кивнув Стурджесу, направилась в город. Ночью Норе не спалось. В полудрёме ей чудились когти смерти в криокамерах Убежища 111, Шон на руках у Валентайна и обледеневший Нейтан, касающийся губами щеки... — Фу, Псина, уйди! Нора отпихнула собаку от себя и села на кровати, растирая ладонями заспанное лицо. Псина заскулил и забился под журнальный столик, отчего ваза с высохшими цветами на нём заходила ходуном. Чёрные глаза-бусины Псины осуждающе блестели в свете ночника. За стеной размеренно урчал генератор. — Прости, — бросила Нора и приглашающе похлопала по матрасу рядом с бедром. Судя по темноте за окном, до рассвета оставалось ещё несколько часов. Псина забрался в изножье, свернулся клубком и засопел, а Нора, поёжившись, легла снова, натянула одеяло до подбородка и уставилась в потолок, не в силах сомкнуть веки. И всё же ей удалось уснуть. Капсула Нейтана была предпоследней по правой стороне, единственной, у которой была разблокирована возможность ручного, а не удалённого управления. Когда Нора дёргала красный рычаг, её трясло. Она делала это снова и снова, кидалась на защищённое пуленепробиваемое стекло, яростно молотила по нему, кричала, но голос терялся в гулких пустых залах Убежища. Из объятий кошмара её вырвал звон будильника. И хотя липкое отчаяние отступило, Норе всё ещё казалось, будто она там, в миле под землёй, среди криокапсул, мёртвых соседей, разбитого медицинского оборудования и радтараканов. Чтобы перевозить тела к кладбищу, Стурджес смастерил телегу. Вместе с Престоном Гарви и Валентайном они поднимали на поверхность завернутых в брезент мертвецов, а Нора командовала, в какую могилу их класть, и ставила со стороны головы табличку с именем и годами жизни. Вскоре вокруг образовались аккуратные земляные холмики — осталось только поставить ограду и засадить цветами. — Это последний, — Стурджес указал на телегу, и у Норы на мгновение отнялись ноги. Она глубоко вздохнула и посмотрела на деревяшку в руках, на которой кривыми буквами было выписано имя Нейтана. Краска кое-где смазалась, Нора попыталась убрать её большим пальцем, но сделала лишь хуже. — Сюда, — она махнула рукой в сторону оставшихся двух ям. Стурджес и Престон спустили тело Нейтана на двух широких ремнях. Нора долго не решалась кинуть ком земли, прижимая к груди сжатый кулак с обручальным кольцом мужа, и отмерла, только когда Валентайн деликатно кашлянул. — Справишься одна? — спросил он и мягко коснулся её плеча. — Справлюсь, — Нора тряхнула головой и, когда мужчины ушли, взялась за лопату. О том, что время уже перевалило за полдень, она узнала по музыке — каждый день в один и тот же час Стурджес громко включал радио, и все обитатели Сэнкчуари-Хиллс собирались за одним столом, чтобы пообедать. Вымотанная физической работой, Нора села прямо на нагретую солнцем землю и привалилась спиной к холмику по соседству. — Извините, мистер Рассел, — обратилась она к могиле, вытащила из кармана помятую сигарету с зажигалкой и закурила. — Я помню, вы терпеть не могли дым, но теперь-то уже всё равно, — она выпустила облачко из ноздрей и продолжила: — Нейтан тоже ненавидел, когда я курила. Нора думала, что слёзы давно высохли, кончились в тот день, когда она покинула Убежище и проплакала всю ночь, слушая последнюю голосовую запись. Убитый муж, похищенный сын и уничтоженный родной мир — все проблемы свалились на голову разом, и горевать не оставалось времени. Нора провела ребром ладони под глазом, вытирая слезу, хлюпнула носом и затушила сигарету об камень. Только бы не разрыдаться... — Не стоит сидеть на земле. Она резко обернулась на голос Валентайна и нахмурилась. По щеке соскользнула ещё одна капля, и Нора сердито вытерла её рукавом. Валентайн чуть улыбнулся и подал не обтянутую синтетической кожей руку. Нора несколько мгновений рассматривала механические пальцы, а потом ухватилась за них и поднялась. — Ты прав, — она отряхнула штаны от грязи и выпрямилась перед Валентайном как солдат перед командиром. — Надо возвращаться в Форт Хаген, пока Келлог со своими синтами не нашёл себе другое укрытие. Сейчас мы должны найти Шона, — она быстро взглянула на могилу Нейтана и тихо добавила: — А скорбь... подождёт.