Земли мои

Джен
G
Завершён
11
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Метки:
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
11 Нравится 0 Отзывы 0 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Под сводами Нарготронда – молчание, которое не обрывает, но дополняет перебор струн небольшой арфы. Пещерный город, удивительно похожий на Менегрот, замер в напряженной тишине, словно струна, словно душный воздух перед грозой. Впервые здесь кто-то, кроме Государя, осмелился петь после музыки флейты Даэрона. Впервые кто-то взялся играть после переливов нолдорской арфы. Впервые два лучших певца Эндорэ играют – не друг против друга, но друг для друга. … в моей земле, в ней сосны гудят, и ветер бродит в траве… Ветер трогает пальцами струны собственной арфы – и высокие, тонкие сосны отзываются перезвучием, на какое способны только они. Ветер, северный ветер, ты умеешь так петь – но как можно здесь не знать музыки? Ветер, северный ветер – если бы ты пел так всю жизнь, если бы не обрывали твою песнь скорбные вести, черный смрад, что несешь ты по всей земле, какое счастье было бы слушать тебя. Даэрон молчит, подняв голову к небу, и не смеет коснуться флейты. Ее трели – не для этих земель, ее трелям – звучать в Дориате, в Дориате почти нет сосен, только раскидистые буки и вязы, под которыми цветет болиголов, только нежные цветы орешника и хмеля. В Дориате нет северного ветра, странного сероглазого лорда с тонкими пальцами, нет изгнанников-нолдор, никто не делает ростовых арф и не поет – так, как звучит музыка сосен, как звучит туман над дальними скалами, серебристо-острый, колючий, остающийся слезами на крае плаща. из вереска в небо камни глядят на яркий северный свет. Златокователь пел на квениа – но Даэрон понимал его. Даже прибывшие с ним синдар, что не разбирались в тонкости поэтичного строя языка Изгнанников, понимали все без объяснений. Это и было – мастерство менестреля, которому даже не нужно прибегать к чарам Песни. … я покажу тебе земли мои, если пойдешь со мной. - О чем они поют? – вопрос падает, почти бесшумно ударяясь о мягкий мох, что глушит шаги босых ног, глушит отзвуки войны, замеревшие совсем рядом, за скалами, глушит почти все, кроме песни леса. Песнопевец оборачивается к нему – сейчас, босиком, с походной арфой в руках, в простом плаще и без резного венца на расплетенных косах, он как нельзя лучше подходит к северному ветру, звучащему меж сосен. Даэрон облек бы его в туман и таволгу, в мелодию низких нот флейты, что похожа на ледяной дробящийся ручей, на ветер между скалами. Даэрон играл бы его самой туманной и пасмурной ночью, пока небо не прольет дождь звездопадом на эти сосны – здесь вообще видны звезды, такие же, как в Дориате? - Для всех – о своем, - отзывается он голосом или едва слышной мелодией? Нужно обернуться, чтобы узнать точно – но Даэрон не оборачивается, только ладонью касается струны арфы ветра – тонкой сосны, что прорезает корнями тропинку. Ему не важно знать – ему важно слышать. – Кто-то говорит, что о потерях. Кто говорит, что о Зле, кто-то – что о Свете, который мы оставили. Ты слышишь тоску в этой песне?.. Для каждого тоска – своя. уходит радость, и мало сил, но я в одном не солгу – Говорят, он никому не дарил и не посвящал своих баллад – Песнопевец из нолдор, кующий золото слов вместо металла. Говорят, он ни разу не любил – но почему тогда в песнях его неизменно звучит чей-то образ, которому он не дает ни имени, ни жизни? тот день, когда я тебя полюбил, я проклинать не могу… Даэрон не задает вопросов – дарить кому-то совершенные баллады – словно навеки прятать драгоценность в шкатулке, посвящать кому-то песню – навсегда отдавать хрупкое созвучие слов в чужие руки, и немногие руки способны принять столь ценный дар. Даэрон знает, что значит «любить» - и молчать об этом, молчать, даже когда поешь. Даэрон не спрашивал – тогда, как не спрашивал и почему прозрачные, словно ледяные, глаза менестреля чужого народа, народа предателей, смотрят на него в упор. В конце концов, это был их разговор. - О чем – для тебя? – ветер подхватывает беседу и уносит ее прочь, ветер вплетет ее в свою музыку, и вереск будет цвести словами – лиловыми глазами ночи, мелкими аметистовыми кристаллами. Даэрон протягивает флейту ветру – и вопрос звучит тонкими-тонкими высокими нотами, что вплетаются в музыку арфы этих земель. Разговор их будет нотой песни – и потому ответ звучит коротко и просто, но отзвуки его находят отражения повсюду – в тонких, прозрачных-призрачных пальцев, что снова берут аккорд, в мягком падении звука в мох, в северном, белом-белом даже сейчас небе. - О надежде, - Маглор медлит с этим ответом, но – Даэрон понимает это тут же – хорошо знает его, знает, как то, что не поет ветер в его землях о Зле, знает, как собственную арфу, как войну, которая не выбирает – певец, мечник или ремесленник. – Всегда – о надежде. Надежда его – туман и холод, северная тусклость и строгость граней, надежда его – тоска и вереск на тропах, и ее бы Даэрон молчал – потому что никто не сыграет эту надежду лучше северного ветра, потому что в Дориате не приживаются свободолюбивые сосны, потому что народ нолдор никогда не станет снова братьями для синдар, они – Изгнанники, Проклятые, и песни их – отголосок, отсрочка проклятия. Мягкий-мягкий мох ласкает босую ногу – Даэрон слушает, не задавая больше вопросов, и благодарит Песнопевца за то, что и он ни о чем не спрашивает – только улыбается, коротко и горько. и как то могло случиться, ответь, пока не пришла война, что этот осенний вереска цвет дороже надежды нам?.. Они молчат больше и не произносят ни слова – вместо них разговаривают Песни, и тонкие пальцы обнимают гриф арфы, перебирая струны так же легко, как перебирает ветер травы, и Даэрон впервые поет для кого-то еще, для кого-то, кто не знает Дориатских традиций и не знает Дориатской музыки – и весь он, в зеленых одеждах, с волосами, в которых запутались ленты, расшитые цветами, здесь словно чужой. Только перебор струн, тоскливый перебор струн, заставляет его продолжать петь – и не думать ни о чем больше. И разговор, начатый в Нарготронде, продолжается и сейчас – среди свободного леса, где так легко дышать и петь. Даэрон не останется во владениях Короля Финрода – уедет наутро, передав Златокователю лишь короткое, неофициальное письмо, и пройдут долгие дни, прежде чем он пересечет границу Врат Маглора – не как посол, но как музыкант. Даэрон не останется в северных землях – он пробудет здесь совсем недолго, прежде чем вернуться в Дориат, и уже там сложит балладу без слов, балладу, которую будет наигрывать, оставаясь в одиночестве – редко-редко, в дни, когда даже сквозь Пояс Мелиан будет пролетать холодный ветер с Севера. Балладу о тумане и таволге, балладу о тоске и надежде, о воплощенной душе далеких, суровых земель – о их проклятом лорде-изгнаннике, знающем душу арфы из стволов тонких сосен, помнящем боль и кровь – но все еще умеющем петь. я покажу тебе земли мои – пока еще есть они…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.