Плачут звёзды

      Звёзды плачут, проносясь в небесах росчерками, — или это очередной корабль сбегающих в гипер пройдох? От чего, — закона, долга, совести? Мысль, что это всё условности, в голове Рей зародилась лет, — сколько там? пятнадцать? двадцать назад? Какая разница.       Здесь, на Ла’му, нет ни Первого ордена, ни Республики, ни имперских режимов, ни скандирующих повстанцев. Здесь есть холмы, покрытые зеленью, как шерстью покрыты спинки лотокошек. Здесь есть влага, много влаги. Здесь есть кукуруза.       Здесь есть всё, что нужно, — быстро пополняющиеся чаны влагосборников, дожди, сочные стебли травы и благоприятная почва.       Чистый воздух проходит сквозь фильтры, — вода капает в чан громкой трелью, почти беспрерывной струйкой. К концу дня набегает много воды, — и на поливку хватит, и на питьё, и на водопровод.       Уже вошло в привычку просыпаться рано утром, идти в поле, накинув дождевик на плечи, обхаживать землю, поливать, собирать урожай, — мешок на продажу, остатки себе, — стачивать жёлтый початок, только-только вынув из кипятка, перечитывая рукописи первых джедаев, кажется, раз в тысячный, — и отбрасывать книгу в сторону. Это всё бесполезно, — больше Рей не выжмет ни с единой страницы каждой из книг, которые когда-то давно стянула. Не пора бы вообще прекратить цепляться за прошлое, — сжечь всё дотла и пеплом окропить почву в поле? Пользы больше будет.       От её прошлого и так остался разве что пепел, — Сопротивление давным-давно проиграло и сгорело вместе с её друзьями. Всеми до единого. Первый орден раскинул кровавые флаги над большей частью Галактики, — и вскоре точно так же проиграл. Оставшиеся в живых центристы захватили власть в свои руки, — ай, да и ладно, с чего бы Рей на склоне лет интересоваться политикой? Прямолинейные солдаты продули хитрецам-сенаторам, — а когда было иначе? Тысячи лет назад? Тогда мир был другой, — да и чего там, Рей же не при мандалорских конфликтах живёт.       А ей остаётся тихо посмеиваться, провожая взглядом звездолёт. Рей не может отделаться от ощущения, что сама себе кого-то напоминает, — старого отшельника на отшибе Галактики вдали от цивилизации, ловящего себе спокойно рыбку на гарпун и мысленно беседующего с тишиной. Ей остаётся только плакать от того, что она теперь похожа на того, на кого походить не хотела никогда, — седого Люка Скайуокера, отринувшего Силу и световой меч, — а плакать Рей уж давным-давно разучилась. Пусть вместо неё поплачет ночное небо, роняя звёзды алмазными каплями.       Рей начала путь в одиночестве, — там же и закончит, невелика беда. Небо погасит все её звёзды, чтоб опуститься и окутать в чёрное беспросветное одеяло уютного небытья. Но, кажется, одна звёздочка на самом краю небосвода ещё теплится светом.       У Рей нет врагов, — старые сгинули, а новые… и кто б мог стать её врагом? Очередной адепт тьмы? Рей имён-то их не запоминает, — зачем? Будто сражаться с ними будет, — она сражается с переливом и запоздалым созреванием кукурузы.       У Рей, впрочем, врагов, — по крайней мере, личных, — не осталось, когда они с Кайло Реном объединились. Не то краткое перемирие на флагмане Сноука, — годами позже, после того, как Верховного лидера свергли. Как говорится, не Силой единой. Кайло, без сомнений, умён, — но хитрости ему не хватило. И что с того, что мать была политиком? Кайло чересчур честен для политика, — и чересчур вспыльчив. Спустя пять лет их с Рей знакомства он всё так же не умел затыкать рот.       Кайло отчаянно пытался стать кем-то, — отказавшись от всего того, что тяготило. От родства, от связей и опыта родителей, — без мам и пап, что называется. Он стал. Успел попробовать вкус власти да посидеть на троне мёртвого учителя, — и сдался ему этот стул? Кайло — воин. А власть в руках воина долго не держится. Рей хоть политика глубоко по барабану, — но догадаться сумела.       У Рей нет союзников, — разве что такие же как она фермеры, с которыми она болтает в порту, обмениваясь опытом посевки и взращивания культур, ну и скупщик, — очередной в её жизни, — только этот подружелюбнее Платта будет. Надо же, Рей ещё помнит, как звали того жадного кролута.       Её последний союзник впихнул её в шаттл, задав гипермаршрут куда-то в глубины дикого космоса, когда их настигли и им стало некуда убегать. — Ты ранена, — он, само собой, был прав, но сколько времени прошло! Целая неделя!       А на Рей раны заживают быстрее, чем на собаке, — пусть кости ещё побаливают, и рваная наспех заштопанная плоть ноет, что с того? Драться это ей не помешает, — даже более остервенело. — Кайло, — Рей знала, куда надавить и что пощупать, чтоб он сдался, — Бен. — В этот раз не сработает, — он безмятежно улыбнулся, словно их не преследовала Новая Империя по уголкам Галактики; и он, конечно, знал, что Рей им манипулирует, состроив милые круглые глазки. — Не хочу, чтоб этот раз стал последним, — шепнула она, точно выдавливая из себя, как из тюбика с питательной пастой.       Самая страшная мысль предательски выскользнула из неё, — да и хатт с этим, им осталось, может быть, не больше пяти минут. К тому же, быть не может, что Кайло ничего не понял, — он порою хуже ребёнка, но не настолько же. Они давно уже не те, что раньше, — взрослые и мудрые. Он, должно быть, понял всё сразу же, — как только они встретились на той планете, где Рей впервые увидела зелень. Они уже не такие принципиальные, как при первой встрече, — на кой им этот нелепый маскарад в ворохе убеждений?       Им и слова не нужны, — излишнее признание своих слабостей. Только вот слабости друг друга Кайло и Рей знают досконально.       Он протянул руку к её лицу и дотронулся кончиками пальцев щеки, — и пускай вместо кисти у Кайло протез, у Рей по коже плясали заряды их взаимного притяжения. Притяжения, которому им хватило ума поддаться, а не ходить вокруг да около, строя из себя противников. Они перестали быть противниками, когда их руки соприкоснулись на Эч-то, — но всё ещё ругались по мелочам. Совсем как Хан с Леей.       Кажется, звёзды никогда не сумеют так же горько плакать, как в тот миг, — Кайло опустил руку, пробормотав что-то вроде «у нас мало времени, я их задержу», похлопав кобуру и меч. — Бен, — Рей позвала его, — обещай мне, что останешься жив. — Обещаю, — без промедления ответил он, — а ты обещай, что дождёшься меня. — Обещаю, Бен, — повторила она; имя, данное Кайло матерью, что мантра для Рей, она называла его так в самых серьёзных случаях.       А в передрягу они попали очень серьёзную, — и лишь бы это не оказалось их последней передрягой.       Рей стояла как вкопанная, пока Кайло выпрыгивал из шаттла, закрыв люк за собой, — неужели она и вправду может больше его не увидеть? Его, слишком грациозно разрубающего пехоту алым искрящимся лезвием меча, его, такого противоречивого и взрывного, его, столь же одинокого, как и Рей, — но вместе они не одни.       Она без единого вздоха провожала взором его пучок отросших волос на затылке, — Кайло уже перестал стесняться своих ушей, выдающих алыми кончиками его возбуждение с головой. Кайло не стеснялся фамильного наследства в виде отсутствия живой правой руки, — ещё одно увечье, которое он простил Рей.       Бен, мысленно воззвала она, — она будто сбегает, будто предаёт его, хоть это полностью его инициатива — отправить Рей туда, где имперцы её не достанут хотя бы месяц. Его инициатива — отключить электроснабжение в шаттле и выпнуть толчком Силы в дрейф, пока челнок не выйдет за пределы радиуса вражеских гипертрекеров. Рей продолжала твердить его имя, пока не услышала одно-единственное:       Не зови меня.       Она ощущала вспышки выстрелов и смертей, перетасовывающихся между собой, сквозь увеличивающееся расстояние, — но всё ещё различала Бена в этой кутерьме.       Я найду тебя, раздалось в Силе.       Возьми себя уже в руки, и Рей не уверена, Бена это мысль или её.       С тех пор, кажется, её глаза потемнели настолько, что в них виделись отражения светящихся точек с небес. С тех пор Рей сменила кучу планет, — пожила немного даже на Явине, пока там её не нашёл мальчишка-джедай. Он что-то говорил про возрождение Сопротивления, просил присоединиться к нему ради памяти Финна и Роуз, — он их знал, что ли? Ну, вступит она в новый джедайский орден, — толку-то? Только лишний раз о себе заявит.       Рей нашла себе идеальное убежище, где много воды и зелени, — и больше с Ла’му не улетала. Смысл ей бегать по Галактике вместе с джедаями, — она уж много лет как не одна из них. Рей привыкла просто существовать, растить кукурузу и собирать влагу, — большего ей не надо.       Кроме того, чтоб Кайло, — Бен, — вернулся к ней.       Она до сих пор ощущает его призрачный след, — а не выдумала ли она его? С каждым годом уверенность ускользает всё дальше, а лет прошло столько, что Рей им счёт потеряла. Она отметки-то на стене не оставляет, — оно в прошлом, на Джакку, где её шагоход уже наверняка растащили на запчасти. Джакку не её дом, — да и Ла’му. Её дом рядом с Беном, а его — рядом с ней. Обретут ли они дом вновь?       У неё не осталось ничего, кроме маленькой фермы и вереницы влагосборников, царапающих воздух шпилями, ни дома, ни чувств, ни Силы, — лишь крупицы, по которым Бен её найдёт. У Рей не осталось и страхов, кроме одного, единственного преследователя, — Бен появится рядом с ней, молодой и окутанный синей аурой.       Звёзды всё ещё плачут, падая с небес, отражаясь во влажных тёмных глазах Рей, — и покуда те ещё светят, она не перестанет ждать, даже если надежда почти погасла.