Портрет

– А что? По-моему, похоже… Мордочка пучком, губки бантиком… Дрожащий голос: – Вы так думаете? – Конечно! Смотришь на портрет, и сразу видно: сво… Ой, Минерва, вы не думали поправиться? У вас слишком острые локти. – Да-да, мистер Долгопупс, профессор Стебль хотела сказать, что внешнее сходство наблюдается. И идея сделать портрет во весь рост тоже неплоха… – Невилл, вы на чёрной краске не разорились? Да что я куда не стану, везде ваши локти, Минерва? Следите, пожалуйста, за своими частями тела! Это не упрёк, мой мальчик, не подумай чего, просто дружеское участие… Краски нынче дороги. Пафосно дрожащим голосом: – Мне для профессора Снейпа ничего не жалко. – Да, чёрный есть, мистер Долгопупс, этого не отнять, но, в конце концов, кто видел профессора Снейпа в каком-то ещё цвете? – Поттер наверняка его видел в телесном. Да что ж это такое?! – Спасибо, мистер Долгопупс, за это эстетическое наслаждение. И отдельная благодарность, что почтили нас громким званием критиков на первых подступах, так сказать… – Ага, к телу. Ох! – На ваше творение можно, конечно, любоваться вечно, но заботы… – Да, Невилл, забот полон рот: тут поболтать, там пощёлкать… Минерва, ух! Больно же! Сдавленное: – Слушай, нельзя же так! У меня весь бок в синяках. Шипение: – Потом будешь возмущаться – шевели туфлями! Кто-то идёт, и лучше, если нас рядом с этим ужасом никто не увидит. – Почему? – Потому что ладно Северус – тот пару раз подчеркнёт «гениальность» Долгопупса и всё, а Гарри… мне не хотелось бы потом оправдываться перед Советом Попечителей, как я оказалась возле Долгопупса, и почему его картина, между прочим, подаренная школе, надета ему на голову. – А мне действительно понравилось. Правда, почему-то глазки у Северуса косят… – Помона, не смеши меня! Думаешь, Снейп бы стал позировать для картины? Судя по любовно выписанному бабушкиному наследию: паричку, блузке и шарфику, Долгопупс замучил не одного боггарта. Шевелись, у меня дурное предчувствие! Бедняга Долгопупс, его первая и последняя картина вряд ли переживёт создателя…