Честная улыбка мошенника

В один из визитов де Ворда во дворец патриций подозрительно долго перекладывал бумаги на столе, словно приводя рабочее место в порядок, и Уильям не спешил уходить, потому что разговор ещё не был закончен. Весенний субботний вечер уже разлился за окном, и в Продолговатом кабинете царили сумерки, разбавленные только свечами на столе. Языки пламени танцевали, причудливо отражаясь на стенах и складываясь в тени, которые подбирались к большому столу патриция всё ближе и ближе. — Кажется, я задолжал «Правде» интервью, — наконец произнес лорд Ветинари, не отрываясь от бумаг. — Как насчет завтра утром в девять часов? Де Ворд хотел возразить, но не нашёл слов, подавившись. События той поры казались далекими и нереальными, словно кто-то их выдумал, а журналист написал об этом статью. Где-то в другом месте по городу разгуливали двойники патриция, а показания давал пёс Его Светлости. — А куда?.. — уточнила рациональная часть его сознания. — Подходите в сад, — кивнул лорд Ветинари. — И, думаю, вам стоит захватить иконографиста. Сенсация вам обеспечена. * Первой с утра до патриция добралась Сахарисса – она ловким, годами отточенным движением выудила из складок платья блокнот и приготовилась записывать его слова, а за её плечом послушно замер Отто фон Шрик, единственный и неповторимый иконографист «Анк-Морпоркской Правды». Вампиру наконец-то удалось отладить яркость вспышки, и теперь, делая очередной снимок, он не превращался в пепел, но крепко зажмуривался и вполголоса проклинал своенравных саламандр на убервальдском. В саду только начиналось утро, и лучи солнца проникали сквозь деревья, высаженные по чертежам Чёртового Тупицы Джонсона. При желании в дворцовом саду можно было заблудиться, сломать шею, найти давно потерянного друга и свалиться в хо-хо. Необязательно в таком порядке. За спиной патриция место неизменного секретаря по какой-то причине занимал Мойст фон Липвиг, который был неприлично бодр и радостен для утреннего интервью. Наверняка очередное назначение, подумал де Ворд, мысленно накидывая начало статьи. Действительно, должности Липвиг коллекционировал так, как иной собирает редкие марки или булавки. Впрочем, жители двуединого города не жаловались, сам мошенник – тоже. А еще у фонтана стоял стул – обычный, деревянный, с кожаными вставками на спинке, сидении и подлокотниках. Лорд Ветинари тростью указал на него, безмолвно приглашая журналистов пройти по предложенной траектории. Липвиг чуть ли не вприпрыжку пробежал по аккуратной, выложенной плиткой дорожке, замер, дождавшись остальных, описал несколько кругов вокруг стула и уселся на него, запрокинув голову и с лучезарной улыбкой уставившись на патриция, который встал за его спиной, удобно устроив тонкие пальцы на спинке стула после того, как заставил почтмейстера сесть ровно и не ёрзать на месте. — Надеюсь, вы не возражаете против того, что, учитывая характер новостей, нам бы хотелось самим выбрать, какая иконография окажется на первой полосе? — обманчиво мягко поинтересовался лорд Ветинари, лениво наблюдая за тем, как Отто возился с аппаратом, подготавливая его к работе. — Характер новостей, милорд? — вместо бесполезного спора уточнил де Ворд, прекрасно понимая, что дело уже было решено, но не желая терять инициативу хотя бы здесь, – все же «Анк-Морпоркская Правда» по праву гордилась тем, что печатала правду и только правду – голую и независимую. Кому-то это не нравилось, но всё же это было лучше недавно появившейся газетёнки под гордым названием «О дивный новый мир» за автором некоего Мухахаксли, который не называл патриция иначе, как «алчная щука». Вот «плотоядного фламинго» де Ворд ещё бы понял – а так увольте. — Всё стремительно меняется, — начал издалека Ветинари, — и наш город не стоит на месте. Возможно, новое предприятие? Ходили слухи, что специально созданные отряды из тёмных клерков, которых, конечно же, не существует, големов и гномов копают туннели под городом и укрепляют старые ходы, но… — Вчера состоялось срочное собрание Совета, который принял, как мне кажется, вполне разумное решение, — патриций выдержал драматическую паузу – то ли проверяя, насколько внимательно его слушают, то ли задумавшись о чём-то своём. — Анк-Морпорку необходим новый правитель – со свежим взглядом на вещи. Или, если вам так угодно, я сделал всё, что было в моих силах, и теперь умываю руки. Оба журналиста замерли, нелепо моргая, наконец, разбуженные вспышкой иконографа, вздрогнули, когда до них дошёл смысл сказанного, переглянулись и схватились за блокноты, застрочив по памяти последние слова Ветинари, с содроганием понимая, что вряд ли смогут придумать заголовок к такой новости с первого раза. Где-то внутри поднималась паника, разбуженная внезапными изменениями в привычной жизни. — Совет уже проголосовал за возможную кандидатуру, милорд? — осторожно поинтересовалась Сахарисса, что-то исправляя в собственных записях и переводя взгляд с блокнота на (бывшего?) правителя города и обратно. — Как ни странно, да, — кивнул Ветинари, и в его обычно холодных глазах что-то заблестело – словно мужчина улыбался, не растягивая в улыбке тонких губ. — Мистер Липвиг был единственным, кто в нужный момент не успел сказать «чур не я». — Конечно, оставался вопрос: готов ли текущий правитель передать власть в чужие руки, но Хэв… кхм, лорд Ветинари вроде не возражал, — пожал плечами Липвиг, снова слегка задирая голову и всматриваясь в голубые глаза, словно в них можно было найти ответы на все вопросы. Видимо, можно было, – новоиспечённый глава города встрепенулся и улыбнулся так ярко, что на секунду показалось: солнце россыпью веснушек отразилось на его лице. — Поймите меня правильно, — продолжал лорд Ветинари, снова мягко накрывая плечо в золотом пиджаке своей ладонью и одним жестом успокаивая начавшего вертеться патриция, — решение Совета я поддерживаю. Не один год я наблюдал за работой мистера Липвига и делал соответствующие выводы. Я ещё не встречал ни одного иностранца, который бы полюбил город так, как это сделал наш новый правитель. Захватывающее зрелище, право слово. К тому же такому умению творить чудеса и выходить сухим из воды можно только позавидовать. Чтобы справиться с Анк-Морпорком, нужно быть либо авантюристом, либо, не побоюсь этого слова, ненормальным. Пока жена, прикусив губу от усердия, дописывала последние слова, де Ворд обдумал новость еще раз, покрутил её со всех сторон и решился задать не дававший ему покоя вопрос: — А какая во всём этом отведена роль вам, милорд? — Ну… — вместо Ветинари ответил Мойст, — я долго думал над этим. Честное слово. Городской советник, нет? Что скажешь? Тонкие пальцы отбивали на спинке кресла незамысловатый мотив, простите боги, песенки про ёжика. — А как же Арман? — Ветинари вопросительно поднял бровь и посмотрел на Липвига. — Какой Арман? — де Ворд перестал что-либо понимать и ошеломлённо уставился на мужчин. — Арман, который конь, — услужливо подсказал Липвиг и под неодобрительным взглядом Ветинари добавил, — ну, который городской советник. То есть бывший городской советник. И не надо на меня так смотреть, его Капканс назначил! — Не согласитесь ли на эксклюзивное интервью, милорд? — предложила вдруг Сахарисса и сама замерла, не в силах понять, к кому она обратилась, но Липвиг, уставший сидеть на одном месте, опередил её, подскочил на ноги и увлёк её вглубь сада, чудом находя путь среди хитросплетения тропинок, ям, ухабов и дорожек. — К сожалению, к тому времени, как я пришёл ко власти, бедный Арман совсем ослаб здоровьем, — печально произнес Ветинари, заметив замешательство на лице де Ворда. — Мне ничего не оставалось, кроме как отправить беднягу лечиться. Однако поездка на целебные луга в Овцепикских горах мало чем помогла. При Капкансе я был членом Совета, и могу сказать, что Арман был довольно адекватным членом наших собраний. Он заботился о городе – разве я мог отказать ему в небольшой зарплате? — То есть теперь его должность займёте вы? — Бедняга стал совсем плох, увы, — покачал головой Ветинари. — Да и Мойсту пока не хватает опыта. Он умеет рисковать и выбираться из передряг, но этого мало. Мистер де Ворд, мы живём в городе, который каждый день норовит устроить небольшой конец света на одной из улочек – не уверен, обратили ли вы внимание на то, как мы все чуть не погибли из-за изобретения движущихся картинок. Нет? Что ж, жаль, сами картинки были вполне сносными, интересными даже, возможно когда-нибудь… — Хотите сказать, что будете стоять за его спиной и направлять? — Право, вы делаете из меня серого кардинала, — хмыкнул лорд Ветинари. — Это будет медвежьей услугой, не находите? Нет, я буду предлагать помощь только в том случае, если о ней попросят и если я увижу, что она необходима. Безвыходных ситуаций не бывает, а вот ситуаций, где вам не хватает знаний или опыта, полно. — И вы уверены, что новый патриций справится с возложенными на него обязанностями? — уточнил де Ворд, не зная, что ещё можно спросить. Бывший патриций оказался на удивление разговорчивым – а, возможно, никто раньше не удосуживался прислушаться к его словам. — Удержать власть не так уж и трудно, — с тяжёлым вздохом сообщил Ветинари. Он стоял, сильно опираясь на трость и то и дело поглядывая на нового патриция, который, размахивая руками, что-то увлечённо рассказывал Сахариссе. — Гораздо труднее не упустить свою цель из виду. А она теряется, поверьте мне; однажды утром вы просыпаетесь и не можете понять, зачем это всё. Я хотел, как бы смешно это сейчас ни звучало, построить новый город. А пришлось расчищать. И я делал свою работу – каждый день, как и положено. А цель так и оставалась целью – недосягаемой, далёкой. И вот я наконец-то закончил, пора строить, развивать, воздвигать. А я не могу. Я устал. Пусть другие строят, хотя бы им не придётся тратить силы на расчистку. Хотел бы я в своё время начать с нуля, а не из ямы, но… — Хэвлок! — восклицание Мойста разрезало тяжёлые слова уже бывшего правителя города, и оба мужчины повернулись в его сторону. — Первый акт тирании нового правительства: старое переезжает! Лорд Ветинари нахмурился, приподняв бровь, проследил за траекторией, которую выписывал Липвиг, воодушевленно расхаживавший по саду и невольно увлекавший за собой журналистку, которая записывала каждое его слово. Вздохнул. — Не будем о прошлом, — сказал вдруг уже не патриций, и карандаш де Ворда замер над блокнотом. — Действительно, кому какая разница, во что я верил тридцать лет назад? Напишите… боги, напишите, что я верю в светлое будущее этого города, в силы преемника, которого я выбрал, исходя из… Лорд Ветинари замер, переведя свой взгляд на Мойста. — Милорд?.. — Разве может случиться что-то плохое с городом в этих ловких руках? — горько усмехнулся новоиспечённый городской советник и больше не проронил ни слова. Уже в редакции журналист перечитал свои записи, украл пару предложений из того, что лорд Ветинари успел сказать его жене, и не смог ничего возразить против железного аргумента «у него улыбка честного мошенника».