К новой жизни

- Ты просто дура, Селина Кайл! – сердито сказала своему отражению высокая стройная девушка. И всхлипнула. Глаза у нее были заплаканные, опухшие и покрасневшие, нос раздулся, и чуть дрожали губы. Она с отвращением посмотрела на себя и отошла от зеркала, окинула взглядом комнату. Хорошо, что она одна здесь, и никто не может помешать ей предаваться страданиям. Тьфу ты! Гадость какая! Предаваться страданиям. И горю. И рыдать. И изводить себя, словно в чем-то виновата. Перед ним она была виновата всего один раз. Но эту вину она, по ее глубокому убеждению, уже давно искупила. Селина снова всхлипнула и раздраженно пнула ножку кресла. Чертов Брюс Уэйн! Чертов Бэтмэн! Это он виноват в том, что у нее такой непрезентабельный вид сейчас. Ну кто просил его геройствовать? Она ведь предлагала ему сбежать отсюда, бросить насквозь прогнивший Готэм, с его коррупцией, бандами и мафией, с его продажными чиновниками и неблагодарными жителями, с его сумасшедшими пациентами на острове Аркхэм и такими же сумасшедшими врачами. - Идем со мной, спасайся сам. Ты больше ничего не должен этим людям. Ты и так отдал им все, что мог. - Нет, не все. Еще нет. Нет! Это его твердое тихое нет! Он остался, он любил этот чертов город, который Кайл просто ненавидела! И заставил остаться ее. Какое помрачение нашло на нее, когда она осталась? Как должен был помутиться ее рассудок, чтобы она стала помогать ему? Она, всю жизнь боровшаяся только за себя, единоличница, эгоистка, одиночка, помогала Бэтмэну отвоевывать город от сумасшедшего Бэйна. Нет, у нее были на то свои причины, новый политический режим ей вовсе не нравился, а невозможность выбраться из Готэма из-за этого не нравилась вдвойне, но это же не повод, в самом деле, геройствовать? А поводом – не имеет смысла лгать себе! – был Брюс Уэйн. И ее чувство вины перед ним. Снова ложь. Ложь! Кругом одна ложь, ни слова, ни грана правды. Она в него влюбилась. Женщина-кошка влюбилась, как кошка. Горькая усмешка на губах. Почему, как кошка? Так же сильно? А кошки вообще-то умеют любить? Это же просто глупо! Она совсем ничего не знала о нем и не знает. Не знает, каким было его детство, что он ест на завтрак и как проводит вечера. Не знает, какой его любимый цвет и какие фильмы он предпочитает. Не знает, что он ценит в людях и когда он в первый раз поцеловался. Поцелуй. - Ты мог уйти куда угодно. И вернулся сюда. - Ты тоже. - Похоже, мы оба неудачники. Неудачник. Неудачница. Его губы оказались неожиданно мягкими. У нее кружилась голова, словно она была пьяна или под кайфом. О как ей не хотелось отрываться от этих губ, что ответили ей с неожиданной силой, заставив вздрогнуть! Но она не имела права. Она никогда не имела на него прав да и не хотелось ей этого. Ей было плевать. Когда она пришла в его дом, чтобы снять отпечатки, то вовсе и не думала о том, кто он такой. Ей надо было выполнить свою работу и получить взамен «Чистый лист». Ожерелье было небольшим бонусом. Она всегда любила красивые вещи. Когда он неожиданно застал ее за воровством, она поступила, как должна была, сделала все, чтобы уйти. Он был для нее никем. Просто очередной миллиардер со своими причудами. Все они были одинаковы: мерзкие, жадные, честолюбивые. Она ненавидела их! Кто же знал, что именно по этому ожерелью он и выследит ее! Черт возьми! Она тогда просчиталась во всем: в ожерелье, в отпечатках, в «Чистом листе», в Даггете! Как она могла быть такой дурой? Да еще и потащилась на этот глупый прием. И никак не ожидала встретить его здесь. - Какой бесстыжий наряд для домушницы. - Да. А вы кем нарядились? - Брюсом Уэйном, эксцентричным миллиардером. Раздражение в ней мешалось со страхом: столь разителен был контраст между тем человеком, которого она ограбила и тем, что уверенно вел ее в танце, по-хозяйски обняв за талию, аккуратно держа за руку. Аккуратно и крепко – не вырвешься. - Вы же должны быть затворником. Сквозь зубы. Он неимоверно бесил ее. Богатенький мальчик, сынок успешных родителей, владевших половиной Готэма. Он ничего не знал о страданиях, о голоде, о страхе. О том, как приходится защищать себя и тех, кто тебе дорог, до последнего вздоха, из последних сил. Он ничего не знал о том, что порой нет пути назад, как бы сильно ты этого ни хотел. Он был благополучен во всех отношениях. Наверняка его жизнь идет по накатанным рельсам, гладко и без помех. Он может делать то, что он хочет и – что гораздо важнее! – не делать того, что не хочет. Она стиснула зубы. Если она сейчас его прилюдно ударит, ее просто не поймут. Но не сказать ему гадость она не могла. - Вам пора реально оценивать то, что у вас в штанах, а не в бумажнике. Думаете, это будет длиться вечно? Надвигается буря, мистер Уэйн, советую вам и вашим друзьям задраить люки, ведь когда она обрушится, вы будете удивляться, как вы могли жить так роскошно, не делясь ничем с остальными людьми. Ей хотелось видеть страх на его лице, ей хотелось растоптать его, унизить, уничтожить! Не вышло. Ничего кроме удивления и…интереса на красивом лице. Черт возьми! Она не могла отрицать, что он был красив. - Этот жемчуг смотрится на вас лучше, чем в моем сейфе, и все же я не могу отдать его. Ей было плевать на жемчуг – очередная побрякушка – не более, но в отместку она забрала его Ламборджини. Никто не имеет права так поступать с Селиной Кайл! Она снова всхлипнула. Пусть поступал бы, как хотел, только бы остался жив. Черт его возьми! Она так не страдала, когда поняла, что просчиталась, когда привела Бэтмэна к Бэйну, не зная, кто он такой. Ей надо было бежать из города, уйти, ей нужен был «Чистый лист», и Бэйн обещал дать ей все это. Так какое значение имел какой-то там Бэтмэн? Что ей до него? Она никогда и ни к кому не привязывалась. И пусть он выручил ее в особняке. А надо признать, что его помощь тогда пришлась очень кстати – вряд ли бы она выстояла против нескольких профессиональных убийц, даже со своими девятью кошачьими жизнями. У кошки девять жизней. О если бы она только могла поделиться ими с ним! Если бы только могла! Брюс Уэйн – Бэтмэн. Шок, удивление, изумление, странное сосущее чувство под ложечкой, ощущение того, что совершила непоправимую ошибку. - Ты совершила серьезную ошибку. - Не такую серьезную, как ты, мне кажется. Ответить равнодушно и дерзко. Она никогда не лезла за словом в карман. Она всегда была права. Но уже через пару минут ей показалось, что земля уходит из-под ног. Брюс Уэйн – Бэтмэн. Как такое вообще могло быть? Как он – эксцентричный миллиардер, сын богатых родителей – мог быть Бэтмэном? Это не укладывалось у нее в голове! Это было просто невозможно! Нереально! Так не бывает! Не в ее мире, где все давно поделено для нее на черное и белое. Ее собственные цвета. Ее критерии. Ее разделение. И вот она ошиблась. Катастрофически, фатально, непоправимо ошиблась. Она ушла. А что еще она могла сделать? Остаться спасать его – это было бы так глупо. А Селина Кайл никогда не поступала глупо. Она собиралась сбежать из Готэма, уехать, как можно дальше. Чертов Джим Гордон! Он сумел выследить ее, поймать и засадить в тюрьму. Из которой, впрочем, она вскоре вышла вместе с сотнями других заключенных. Бэйн. Ненормальный псих! Анархист! Диктатор! - Грядет буря, ты помнишь? Ты ведь этого хотела. Она много чего хотела! Ее запросы вообще никогда не были скромными. Но черт возьми! Все должно было быть не так! Не должно было быть этого страха и отчаяния на улицах Готэма. Селина даже в какой-то момент пожалела несчастных жителей. Впрочем, она сама была в их числе. Ей тоже было не выбраться отсюда. И она тоже должна будет погибнуть вместе со всеми. Гибнуть Селина не хотела. Она вела себя тише воды, ниже травы. Но в какой-то момент она сорвалась. Те двое подонков, напавших на ребенка, были отдушиной, она просто выместила на них свою злость и свой страх. Ей отчаянно не хотелось умирать. Но раз уж смерть неизбежна, то терять нечего и можно делать все, что пожелаешь. Ну вот хотя бы помочь ребенку. - Ты слишком щедра для воровки. - Если ты ждешь извинений, я... - Тебе это не идет. Мне нужна помощь. Как?! Каким чудом?! Знакомый голос, легкая походка, едва заметная улыбка на губах. Как он здесь оказался?! Как остался жив?! Она собственными глазами видела, что с ним сделал Бэйн. После такого не выживают. А если выживают, то остаются калеками на всю жизнь. На калеку стоявший перед ней Брюс Уэйн похож не был. И как же она была рада его видеть! Можно было убеждать себя сколько угодно, но волнующее чувство в груди никуда не деть, оно приятно грело ее в тот зимний день. И она согласилась ему помочь. Ей бы еще немного чуда. Совсем чуть-чуть, чтобы он вернулся сейчас, как тогда. Селина вздохнула. Как можно быть такой глупой. В этот раз он мертв. И ничего не исправить. Это не в ее силах. Это вообще ни в чьих силах. Он так верил в нее. - Ты лучше, чем ты думаешь. Это странно. Он ведь совсем ее не знал. Как и она его, что не помешало ей в него влюбиться. Селина оглядела пустую квартиру, остановила свой взгляд на небольшой сумке. Она не возьмет с собой много: только личные вещи и деньги. Теперь она совершенно точно уезжает. В Готэме ей больше нечего делать. Кайл решила, что уедет куда-нибудь подальше, в большой город, где можно затеряться. Вашингтон или Нью-Йорк. Ее ничто больше не держит в Готэме. И никто. Она сделала шаг по направлению к сумке, и в этот момент раздался звонок в дверь. Селина мгновенно насторожилась: она никого не ждала. Замерев посреди комнаты в неловкой позе, она решала, открыть или нет. Звонок повторился. Подобравшись, готовая в любой момент отразить удар, Селина отперла дверь. На пороге стоял курьер. - Мисс Кайл? Кивнула. Он передал ей какой-то сверток, ослепительно улыбнулся и исчез. Селина в недоумении закрыла дверь, в комнату, разорвала бечевку и дешевую темно-коричневую бумагу. Сердце пропустило удар. В ее руках был плоский черный футляр. Открывая его, Кайл уже знала, что там лежит. Темный бархат. Ровные, одна к одной молочно-белые жемчужины. Блеск замочка. Перед глазами все поплыло. И задрожали руки. Селина пару раз моргнула, по щеке скатилась слеза, которую женщина сердито отерла. Не время сейчас рыдать. Надо думать. Кто послал ей это ожерелье? Прощальный подарок от Уэйна? Не нужны ей его подарки! Лучше бы он остался жив! А это что? Под ожерельем лежал небольшой конверт. О! Даритель решил подписаться. Как это мило! Селина иронично улыбнулась и достала из конверта карточку из плотного картона: Firenze , Via del Gognoro, 32. Флоренция?! Какого черта? Что это за адрес? Ее туда приглашают? Кто? Кто мог прислать ожерелье Брюса Уэйна и пригласить ее в Италию? Что за ерунда? Селина задумчиво погладила жемчужину, ощущение гладкой прохладной поверхности под пальцами было неожиданно приятным. Любопытство кошку сгубило. Кайл хмыкнула. Она может поехать, но что если это ловушка? То, что они отвоевали Готэм, вовсе не значит, что у нее не осталось своих личных счетов. На свете найдется немало людей, которые не прочь были бы видеть мисс Кайл мертвой. Но почему именно сейчас? Почему ожерелье? Откуда оно вообще у этих неведомых личностей? Может быть, это подделка? Селина внимательно осмотрела ожерелье. А если и так, то все равно она не отличит подделку от оригинала, не стоит и пытаться. Она, конечно, итак собиралась уезжать, но не на другой же конец света! В Италию! Бред какой-то! Что же ей делать? Что же кому-то нужно от нее? Селина нахмурилась, а потом резко захлопнула крышку футляра и зло швырнула его в сумку. *** Ничем не примечательная улочка на окраине Флоренции. Женщина-кошка бесшумно идет по направлению к дому номер 32. На ней обычные джинсы, неизменные каблуки, черные перчатки, черная майка. И единственное белое пятно - на шее: жемчужное ожерелье. Она уверена, что в случае чего сможет постоять за себя. Но как-то неприятно сосет под ложечкой. И сердце порой начинает неистово колотиться. Она не спешит, наслаждаясь теплым итальянским вечером. И отчаянно ругает себя на все корки, и тонко намекает, что еще не поздно повернуть назад. Но точно знает, что ни за что в жизни не сделает этого! Она разгадает тайну дома 32 на via del Gognoro. Пожалуй, ей даже понравилось во Флоренции. Все в этом городе дышало стариной, искусством, красотой, величием. Несколько дней она просто гуляла по улицам, наслаждаясь непередаваемой атмосферой этого города, слушая оживленную итальянскую речь, посмеиваясь над туристами. Она ходила в музеи и на выставки, но всегда одна, без экскурсионных групп, ей нравилось подолгу стоять напротив какой-нибудь картины в галерее или фрески в соборе и долго-долго вглядываться в пейзаж или незнакомые черты. Она молчала целыми днями и наслаждалась молчанием и одиночеством. А еще Селина проверяла, нет ли за ней слежки. Слежки не было, что радовало и озадачивало одновременно, потому что Кайл ни на секунду не забывала, зачем она здесь. И вот сегодня решилась. Защелкивая перед зеркалом замочек ожерелья, ухмыльнулась и назвала себя самонадеянной авантюристкой, а потом вышла из номера. И вот она здесь. Селина заворожено смотрела на цифру 32 на углу дома. Самого обычного дома, ничем не примечательного, довольно симпатичного, ухоженного, в окнах которого не горел свет. Хозяина нет дома? Или он уже спит в столь ранний час? Кайл хмыкнула, понимая, что за этой иронией скрывает волнение и толику страха. А может быть, там за дверью ее ждет отряд наемных убийц! По дороге во Флоренцию она перебрала всех своих врагов, просчитала, как ей казалось, все варианты, придумала множество схем развития событий. И не остановилась ни на одной, решив пустить все на самотек. Опрометчивое решение! Но ехать сюда уже само по себе было опрометчивым решением, толикой безрассудства больше или меньше, какая уже теперь разница? Селина взбежала по ступенькам дома и позвонила в дверь. Тишина. Теперь можно с чистой совестью уехать! Так легко теперь сделать шаг назад, вернуться, оставить ожерелье у себя. И в этот момент дверь тихонько приоткрылась, на пороге не было никого. По коже Селины пробежали мурашки, ей стало откровенно не по себе. Улица за спиной была темна и пустынна, впереди ее тоже ждала тьма. И Селина смело шагнула в эту тьму. Несколько мгновений ее глаза привыкали к темноте, потом она с любопытством огляделась. Обычная прихожая, ничего особенного. - Эй! – крикнула Кайл в глубину дома, - есть тут кто? Тишина. И тьма. Это все больше и больше походило на ловушку. Селина сделала шаг назад, дверь тихо закрылась у нее за спиной. Женщина тихо выругалась. Дура! Как она могла так попасться?! И что теперь делать? Как отсюда выбираться? Селина разозлилась. Никто не имеет права так поступать с ней. Наемные убийцы? Ничего! Ей не впервой вступать в неравные схватки. Она двинулась в глубину дома, настороженно глядя по сторонам, прислушиваясь к малейшему шороху, напрягая зрение. Собранная, осторожная, бесшумная. Кошка. Ноги привели ее в гостиную. Очень уютную гостиную с закрытыми шторами, что создавало определенные трудности в восприятии действительности. Внезапно за спиной раздался щелчок, в тишине дома прозвучавший подобно выстрелу – вспыхнул свет. Селина подпрыгнула от неожиданности. До боли знакомый голос произнес за спиной: - Я рад, что ты все-таки приехала. Она замерла. Сердце бешено колотилось в ребра, в висках шумела кровь, а перед глазами все неожиданно поплыло, и мурашки пробежали по коже, закололо в кончиках пальцев и онемели ноги. Она хотела бы обернуться быстро и стремительно, а поворачивалась медленно, как в дурном сне, словно была сломанной куклой. Перед ней в кресле сидел Брюс Уэйн и с легкой улыбкой на красивом лице смотрел на нее. Селина пару раз моргнула, рот ее приоткрылся от удивления. Она во все глаза смотрела на живого Уэйна, а в голове проносились какие-то совершенно идиотские и сумбурные мысли. Молчание затягивалось. Становилось невыносимым и неловким. - Закрой рот! – резко велел ей Уэйн. Селина сомкнула челюсти с такой силой, что лязгнули зубы, дико взглянула на миллиардера и вдруг начала хохотать. Она хохотала и хохотала, ее смех громкий, истеричный взмывал к потолку и плыл по комнате, он, то становился тонким, похожим на визг, то опускался до низких тонов. Она хохотала, не в силах остановиться, до того, что выступили слезы на глазах. Селина попятилась, ноги ткнулись в диван, на который она и упала, не прекращая смеяться. До тех пор, пока смех не перешел во всхлипывания, а потом в сдавленные рыдания. Уэйн поднялся и подошел к ней, несколько секунд задумчиво смотрел на нее сверху вниз, а потом сел рядом и крепко обнял. *** Они сидели в небольшом кафе на берегу реки Арно. Был ясный летний день, легкий влажный ветерок дул со стороны реки, прогоняя знойную тяжесть полдня. - А ты не думал, что я могу не приехать? – лукаво улыбаясь, спросила Селина. - Думал, - кивнул Брюс, - но ведь ты любопытна, - он чуть подался вперед, заглядывая ей в глаза, и Кайл поняла, что она, пожалуй, счастлива. – Тем более что намек был более чем прозрачным. - Ничего подобного! – возмутилась женщина, - я думала, что это ловушка! - Но, тем не менее, приехала, - хмыкнул Уэйн и аккуратно взял ее за руку. - Приехала, - кивнула Селина, в ответ чуть сжимая его пальцы. И помолчав, добавила, - я любопытна. Как приятно смотреть друг другу в глаза и знать, что завтрашний день принесет спокойствие и счастье, что он теперь рядом и больше никуда не исчезнет, что впереди у них много лет вместе. Это не будут радужные годы, они оба непростые люди, но они справятся. Они ведь так нужны друг другу! Ей еще столько предстоит узнать о нем, узнать, что он любит на завтрак и как предпочитает проводить вечера, что ценит в людях и что не приемлет, какие фильмы предпочитает и какие его любимые книги, какая музыка играет у него в машине и какая заставка на рабочем столе компьютера. У них теперь будет новая жизнь. Старую они не отбросят и не забудут – ее нельзя забыть, да и не надо, ведь она свела их вместе. Не будь ненавистного Селине Готэма, не будь сумасшедшего Бэйна, и она не сидела бы здесь, напротив самого важного для нее человека. «Чистый лист» сотрет их из всех баз на земле, Селина Кайл и Брюс Уэйн исчезнут, не существовало никогда воровки и миллиардера. Селина счастливо улыбнулась своим мыслям, Брюс улыбнулся в ответ, но глядел куда-то за ее спину. - Что? – спросила она и начала поворачивать голову. - Не оборачивайся! – велел Брюс. Селина изящно завершила движение, поправив волосы, на лице ее застыла тревога, сердце билось медленно, словно нехотя, словно думая, что так спрячется и спрячет свою хозяйку от окружающего мира. Враждебного мира, который не дает свободно дышать. А она-то уже понадеялась! Ее наивности просто нет предела! Недавно ведь сама думала о том, что у нее осталось множество врагов. Что же она думала, что встреча с живым и невредимым Уэйном перечеркнет все это? Вмиг решит все проблемы, сотрет их, как ластик стирает неудачный карандашный набросок? Новая жизнь? Неужели старая их не отпустит? Она вопросительно смотрела на Уэйна. За ее спиной кто-то, кто знает их; кто-то, кто пришел за ними – враг. - Это Альфред, - вполголоса произнес Брюс. Селина почувствовала, как сердце забилось вновь, на лицо вернулся румянец. Уэйн слегка улыбнулся и чуть приподнял бокал, приветствуя бывшего дворецкого.