Я - СПАСАТЕЛЬ

Джен
PG-13
Завершён
28
zloiskaz-ik бета
Размер:
107 страниц, 19 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
28 Нравится 39 Отзывы 5 В сборник Скачать

Марафонский заплыв

Настройки текста
      Итак, вернусь из прошлого в настоящее. А в настоящем времени я вышел из метро и направился к другу Егору — дружба нас связывала со студенческих лет. Только я учился на биологическом факультете, а друг на юридическом, а сплотила любовь к братьям нашим меньшим.       На автостоянке рядом с офисом друга стоял его любимый Nissan цвета молочного шоколада, значит, Егор на месте, улыбнулся я и порадовался встрече.       Мы столкнулись с ним в коридоре офиса, и, чтобы не привлекать внимание сотрудников адвокатской палаты, работающих за прозрачными стенами из оргстекла. — Слушай, Елисей, у меня ни минуты свободного времени, — виновато улыбнулся он, крепко пожав мне руку. — Я чертовски рад видеть тебя. Ты когда вернулся? Пойдем к машине, я по дороге тебе все расскажу.       Мой друг был, как всегда, одет с иголочки щёголь — безупречно сидевший на нем костюм, подчеркивал и без того сногсшибательную атлетическую фигуру, от которой девушки просто падали к его ногам… и под колеса его автомобиля. Должность обязывает, всегда смущенно пояснял он свой безукоризненный внешний вид.       Не вдаваясь в подробности своего приключенческого путешествия, я спокойно заявил: — Вот вернулся, чтобы закончить дела и на днях уеду отсюда, и, скорее всего, навсегда. — На душе скребли кошки — так не хотелось расставаться с другом, но сыновний долг, любовь к родителям, родному дому, к родным местам были превыше дружбы. — Но я надеюсь, что ты как-нибудь соберешься и приедешь ко мне на длительный отдых.       Мы остановились около его автомобиля, Егор вынул из внутреннего кармана желтый плотный конверт и протянул мне с капелькой любопытства в карих глазах: — Твоя почта, друг. Доставлено курьером сегодня утром. Я с недоумением взял конверт, повертел в руках: — Ты уверен, что это предназначено мне — здесь нет ни моего имени, ни данных отправителя? — Пакет был вложен в больший по размеру с пояснительной запиской. Это точно для тебя. Пришлось молча сунуть конверт в нагрудный карман.       Егор улыбнулся: — Меня пригласили быть главным судьей в завтрашних соревнованиях по марафонскому заплыву. Я вот еду на судейский совет. Не хочешь принять участие? Я поднял руки вверх: — О, нет, Егор! У меня дел лопатой не разгрести, так что я пас.       Ветер донес в открытое окно плеск волн и запах морской воды. Грудь стеснила печаль от мысли, что, уехав, я потеряю Гая и Лизу. Дельфина и касатку.       Передо мною в одну секунду пронеслись воспоминания о моих морских друзьях. Мне было тогда лет семнадцать, я приехал на каникулы. За домом, сразу после его покупки, отец построил огромный бассейн, вода в который поступала из широкого канала, соединяющегося с морским заливом. Автоматический шлюз поддерживал уровень воды во время отливов в бассейне и канале. Скрепив сердце, родители отпускали меня в залив поплавать в образе дельфина, сами же сидели в беседке, находящейся рядом с бассейном, и с нетерпением ждали моего возвращения, не сводя тревожных глаз с канала, который служил мне выходом в залив.       В один из таких дней и появился мой друг дельфин Гай. Встреча была неожиданная, долгожданная и очень сердечная. Эмоции у нас зашкаливали, вода в заливе просто кипела от наших прыжков, кувырков и пируэтов, мы танцевали, пели, носились туда-сюда. Родители были очень рады встречи с моим другом Гаем.       Однажды ранним утром мы в бассейне обнаружили раненую касатку.       По рассказу Гая, она решила им пообедать, но будучи обессиленной, не смогла его догнать, он же, воспользовавшись ситуацией, как Сусанин, привел её к нам в бассейн.       Касатке очень понравилась моя мама, только её она подпускала к себе для осмотра ран и лечения. Гай приплыл с огромной рыбиной в клюве и перекинул ей в бассейн. Касатке фыркнула, обдала кормильца фонтаном воды и проглотила подношение.       После этого мы с Гаем ежедневно стали уплывать в залив за рыбой. Отец открывал шлюз, а когда мы загоняли рыбу в канал, он его опускал… и касатка обедала в одиночестве.       Мама назвала её Лизой и касатке очень понравилось кличка, она всегда отзывалась и приплывала на зов.       Постепенно ее раны заживали, она сдружилась не только со мной и отцом, но и с Гаем. Отец с матерью с ума сходили от переживаний пока мы втроем носились по заливу. Им все мерещилось, что мы с Гаем станем хищнице закуской на обед.       Часто Гай уплывал с Лизой в океан, было мы их ждали по нескольку дней. Но они возвращались сытыми, довольными. И мы успокоились. Они образовали свою странную стаю, и им было хорошо вместе. — О чем взгрустнул? — голос друга оборвал мои воспоминания. Я оглянулся — машина стояла у моего дома. — Позвони, как освободишься, организуем собантуйчик.       Мы обменялись крепким рукопожатием, я вышел из авто.       Дом окружала полнейшая тишина, только высоко в кронах деревьев ветер заигрывал с листьями. Родители меня не ждали по всей видимости и уехали, скорее всего, по магазинам, решил я и действительно, в тайничке нашел ключ от дома. Я решил пройти в беседку и просмотреть пакет, понадеявшись на их скорое возвращение.       Первым выскользнул телефон, потом паспорт, чему я был несказанно рад. И фотографии. Счастливые отец с матерью стояли рядом с монголом, с которым я беседовал перед отлетом в аэропорту. Значит, они помогли моим родителям с переездом. Фотографии этот факт подтвердили — несколько фото запечатлели их в аэропорту, в салоне самолета, в машине по дороге из аэропорта и, наконец, последний снимок — они дома, счастливые и довольные.       В конверте лежало и коротенькое письмо от мамы, в котором она выразила глубокую благодарность моим друзьям-монголам за помощь и сопровождение на всем пути, так же она высказала надежду на нашу скорейшую встречу. Отец тоже приписал пару строк.       Вздохнув, аккуратно убрал все в конверт. Мой взгляд заскользил по поверхности залива, в глубине души я надеялся увидеть моих друзей, но изумленный взгляд наткнулся на акулий плавник. И тут, как молния, мелькнула мысль о соревнованиях пловцов. Завтра же мужской заплыв!       О! Боже мой!       Я понял, что мне нужно делать. Отправил сообщение Егору, что готов принять участие в соревнованиях, но истинную причину объяснять не стал.       Морозильник был забит замороженными готовыми блюдами. Мамочка, родная, ты всегда заботишься, чтобы твои мужчины были сыты.       После вкусного обеда позволил себе немного отдохнуть на любимом отцовском диване, как он шутил, поглаживая мускулистый живот — сыт, пьян и нос в табаке.       Через час в образе дельфина рассекал воды залива. Я так надеялся встретить Гая с Лизой, ведь с их помощью разогнать акул на многие мили от берега ничего не стоило. А вот справлюсь ли я один, это был большой вопрос.       Сколько я не сканировал залив, выходил в океан, акул не было. Обратный путь решил проделать вплавь в своем человеческом облике. Своего рода тренировка перед завтрашним заплывом.       Дома меня ждало сообщение от Егора — старт в 11 часов, явиться на час раньше для осмотра доктора, регистрации и получения формы, то бишь — легкого гидрокостюма, очков, маркировочного буйка.       Нет ничего проще! Я так и ответил другу.       И вот я вместе с двадцатью пятью пловцами — сбитыми, с косой саженью в плечах, удальцами держусь правой рукой за канат в ожидании команды. Справа и слева на малой скорости курсируют надувные моторные лодки, далеко, сливаясь с линией горизонта виден красный буёк, означающий, что пловцы прошли ровно половину дистанции.       Наконец, справа на малой скорости пробуравил воду катер с главным судьей на борту. Несколько пловцов проводили его взглядом, и я поймал не себе их презрительный взгляды и кривые ухмылки, мол, шмакодявка, и туда же с нами посоревноваться решил, ну-ну, посмотрим, как ты сдохнешь на первой же стометровке.       Тут строгий голос моего друга призвал всех к вниманию, дал команду «Старт», выстрел с треском разорвал напряженную тишину.       Вокруг пловцов закипела вода, на поверхности взлетали руки, едва виднелись плечи и затылки.       Моторные лодки шли параллельным курсом, судьи внимательно следили за маркировочными буйками, закрепленными на спинах гидрокостюмов пловцов.       Внутренний голос приказывал мне быть на шаг позади от первого вырвавшегося вперед спортсмена. Один за другим пловцы оставались позади меня, но темпа я не снижал — тревога острыми когтями царапала душу.       Когда до лидера осталась пара метров, я снизил скорость и поплыл за ним не отставая. Только об одном жалел я — в образе человека не мог сканировать океан. Интуиция твердо настаивала держаться лидера и осматривать дно, но для этого нужно было нырнуть, но мешал маркировочный буек. Немного повозившись, я сумел-таки его оторвать и тот взмыл в воздух. Судья немедленно отреагировал, но я плыл, как ни в чем не бывало, и моторка отстала.       До поворотного буйка еще было приличное расстояние, я глотнул побольше воздуха и нырнул. Надо мной кипела вода от плывущего марафонца, подо мной дна видно не было — мутная вода скрыла весь рельеф. Я уже хотел подняться на поверхность, как вдруг перед собой увидел акулью пасть, а в ней человеческую голову в маске, на спине у пловца торчал акулий плавник.       Кровь закипела в моих жилах, чувство смертельной угрозы усилилось и я приготовился к схватке. Глаза за пластиком маски извергали злобу и жажду крови. От дайвера миллионы пузырьков воздуха устремлялись вверх, я затаил дыхание и приготовился отбить атаку. Пловец метнул в мою грудь трезубец, на котором были закреплены острейшие наконечники, напоминающие размером зубы акулы.       Все ясно — вину за гибель марафонца свалить собирались на акулу.       Хитро! Но не на того напал, негодяй! Я нырнул под дайвера, а через мгновение уже оказался у него за спиной. Тот крутился юлой, стараясь повернуться ко мне лицом, но я клещом присосался к его спине. Одной рукой держался за акулью пасть, а другой с третьей попытки вырвал шланг из акваланга, по которому поступал кислород дайверу. Тот немедленно перестал сопротивляться, и я поднял его на поверхность, где уже спасатель готовился нырнуть мне на помощь. Дайвера затащили на лодку, а когда ко мне потянулись руки, я отрицательно покачал головой и закричал на всю мощь легких, заглушая своим голосом работу двигателя: — Там на дне его трезубец, ищите, а мне надо догонять.       Я слышал, как на высокой скорости подлетел катер с главным судьей, остальное меня уже не касалось.       Включившись в преследование, обратился к своей интуиции — опасность еще не миновала, понял я по ощущениям. Теперь мой внутренний голос требовал поспешить и обогнать лидера. Под водой моя скорость была выше, этим я и воспользовался.       В суматохе мне удалось вытащить нож из закрепленного снаряжения дайвера, теперь он надежно был спрятан на моем бедре под гидрокостюмом.       Я без труда обходил одного за другим марафонцев, все ближе продвигаясь к лидеру, а он был рядом с поворотным буйком. Пришлось приложить еще больше усилий, которые позволили обогнать пловца, стрельнувшего в меня ненавидящим взглядом.       Моторки с судьями у буйка не было, это меня очень насторожило. Вдруг кожа моя с головы до ног покрылась пупырышками, нервы натянулись, как стальные канаты — смертельная угроза впереди.       Набрав в грудь воздуха, нырнул и осмотрелся — никого не было, но угроза стремительно приближалась. Вытащив нож, приготовился к атаке неизвестного противника. Тут я увидел летящего под водой дельфина. Это был дельфин-убийца, его энергетика была устрашающей мощи, у меня даже заломило виски. Это будет бой со смертью.       Дельфин неожиданно сбавил скорость и кинулся на меня с открытым клювом, глаза его бешено сверкали. Я не успел увернуться, его зубы располосовали мое предплечье, но я успел нанести ему ранение в шею. Вода вокруг нас от крови окрасилась в розовый цвет, но дельфин просто озверел, нанося клювом удар за ударом.        Силы мои заканчивались, я уже не надеялся на победу в этом смертельном поединке, но из последних сил продолжал размахивать ножом. Воздух заканчивался, я слабел от потери крови, от усталости. Казалось, что вот она последняя секунда моей жизни, как вдруг дельфин дернулся и стал плавно опускаться на дно. Чьи-то руки вырвали меня из смертельных объятий, это было моим последним ощущением. Я потерял сознание. — Елисей! Очнись, ради Бога, очнись! — взывал ко мне голос друга.       Тело моё болело, словно было пропущено через мясорубку. Сцепив зубы, чтобы не застонать, я открыл глаза. Судя по запаху лекарств и медицинскому оборудованию, это палата интенсивной терапии, ибо я весь был опутан проводами. Мониторы тихо отсчитывали полученные данные и выводили их на экраны. Так как я в этом был не профан, то понял, что все показатели у меня в полной норме и задерживаться здесь нет смысла.       У Егора глаза были полны слез, но он счастливо улыбался. — Что случилось? — забеспокоился я за него, стараясь приподняться на локтях. — Тише, дружище, тише! — Егор мягко нажал на мои плечи, вынуждая лечь на подушку. — Ты едва жив остался. Сначала с киллером, потом с дельфином-убийцей схватился не на жизнь, а на смерть. К чести местной полиции, они быстренько прислали свой катер, но соревнования пришлось остановить, марафонцев подняли на борт. Женский старт отложили на двое суток. За это время залив огородят сеткой и проверят каждый камушек на дне, — докладывал друг самым серьезным голосом. — Спортсменкам придется трижды разворачиваться у поворотного буйка. — Задержанного допросили? — спросил я сиплым голосом, понимая, что надорвал горло, когда пытался перекричать работающий мотор. Егор виновато опустил глаза: — Улик, обличающих дайвера в качестве убийцы, не обнаружили, а маскировка под акулу, как он объяснил — просто шутка. Я опешил от его слов: — Я же сказал, что трезубец, с которым он на меня напал, лежит на дне! Разве не искали? — Не нашли. Скорее всего завалился между камнями, вода мутная… сам понимаешь, как это обстоятельство затрудняет поиски. Я настаивал, но после пролитой крови в заливе, устроители гонок опасаются появления акул. Дайверы отказались опускаться… прости.       Я был в бешенстве, никогда не чувствовал себя таким беспомощным и злым. — Все! Я домой! И даже не отговаривай! — тоном, не терпящим возражений, заявил я, отцепляя от себя присоски с проводами, и, приложив максимум усилий, сел в кровати.       Забежавшая медсестра закудахтала вокруг меня, но наткнувшись на мой сердитый и решительный взгляд, только всплеснула руками и выскочила за дверь. Егор пытался меня остановить, но я оттолкнул его руку и встал на ноги.       Пока я оглядывался в поисках одежды, вошел седовласый доктор, внушительной наружности, его властный взгляд и сжатый в одну линию рот ясно сказали о его крайнем неудовольствии видеть меня вне больничной кровати.       Наши взгляды схлестнулись, я был непреклонен. Доктор кинул внимательный взгляд на аппаратуру, потом в полном молчании указал пальцем на кровать, пришлось подчиниться светиле медицины. Он посчитал пульс, осмотрел раны и удовлетворенно кивнул. — Перевязку сделаете сами, я уверен, вы справитесь, молодой человек.       Я поблагодарил доктора за помощь и вопросительно посмотрел на друга, тот встрепенулся и кинулся к двери.        Через полчаса я вернулся домой, Егор с неохотой уехал. Была бы его воля, он остался бы со мной до полного выздоровления. Тело хоть и побаливало, но силы возвращались. Под повязкой чесалось, и я её с моим превеликим удовольствием снял.       После сытного ужина крепко уснул.       Пробудился, когда едва начало сереть небо. По ощущениям чувствовал себя неплохо, весьма неплохо. Порезы, нанесенные дельфином-убийцей почти затянулись и меня потянуло поплавать. От этого сладкого удовольствия я никогда не отказывался.       Луна, прощальным поцелуем коснувшись водной глади залива, пошла на покой. Не долго думая я, обернулся дельфином и понесся к месту схватки с киллером-дайвером. Порадовало, что сетку еще не успели установить, поэтому без проблем в считанные минуты преодолел приличное расстояние.       Рассвет набирал силу, но для поисков света было недостаточно, поэтому я решил просканировать весь залив. Учитывая, что накануне объявился дельфина-убийцы, я старался вести себя максимально тихо и осторожно. Два часа бороздил прилегающую акваторию, но по всем показателям ни акул, ни китов, ни дельфинов в пределах моих ощущений не было обнаружено. Интуиция молчала.       Это обстоятельство весьма обнадеживало, поэтому я повернул к месту схватки и к своему удивлению обнаружил надувную моторную лодку, а в ней- глазам своим не поверил — Егора. Он готовился к погружению. Я издал легкий свист, чтобы остановить своего друга от опрометчивого шага, ибо знал, что он не был лихим пловцом, а ныряльщиком слабеньким. Значит, друг решил найти трезубец, чтобы наказать убийцу.       На лице Егора и в его глазах доверия не увидел, что было неудивительно. Я прошелся перед ним на хвосте, сделал пару пируэтов, покрутился волчком, убеждая в своем добром расположении, побрызгал в него водой, ласково смотрел и просил оваций.       Постепенно на лице друга расцвела улыбка, глаза искрились смехом и радостью. Когда тот решился спуститься с воду, я сердито про заклекотал и помотал головой из стороны в сторону. Егор опешил, потом заговорил: — Слушай, дельфин, что ты там возомнил о себе, а?! Мне надо обязательно спуститься на дно и кое-что найти! Понимаешь или нет?       Я опять помотал головой и пустил в него струю воды. Потом нырнул. Тень показала, что Егор наблюдает за мной. Принес в клюве большую красивую ракушку, выгнав из неё рака-отшельника, ошалевшего от наглого дельфина. Друг засмеялся, принимая подношение: — Спасибо за подарок, но мне нужен трезубец… понимаешь, орудие убийства… охохох, — тяжело вздохнул Егор, усаживаясь на дно лодки, и пригорюнился, качая головой. — Как мне стыдно за все человечество…       Мне тоже было стыдно, очень.       Я нашел проклятый трезубец в глубокой и широкой расщелине между камнями, заросшими водорослями и мхом. И опустил смертоносную игрушку ему в руки. Лицо у моего друга вытянулось и глаза округлились, когда он увидел, что за трезубец ему принес дельфин. Я покивал ему головой, мол, да, это то, что тебе надо, и щедро облил его водой с ног до головы. Я бы еще с ним по развлекался, но услышал работу двигателя катера. Мне нужно было улепетывать с его глаз долой. Что я и сделал.       Телефон надрывался, но я не стал отвечать на звонок, быстренько принял душ, переоделся и ушел в беседку. Нужно прикинуться слабым, когда появится Егор с радостными новостями. Минут через пятнадцать около калитки взвизгнули тормоза, громко хлопнула дверца и раздался встревоженный голос Егора.       Сделав максимально заспанный вид, вышел к нему на дорожку. Егор был не один, рядом с ним стоял внушительного роста мужчина в прокурорской форме. Друг не дал и слова вымолвить, кинулся ощупывать мои руки, плечи, с упреком выговаривая: — Я тебе звоню, звоню, ты трубку не берешь… Он представил мне своего спутника и пояснил: — Требуется фотоснимок твоей раны, которую ты получил от дельфина. И еще один момент, Елисей, ты помнишь, что за оружие было в руках у напавшего на тебя дайвера? — Разумеется, отлично помню, я же выбил трезубец из его рук. Могу нарисовать.       Прокурорский чиновник подозрительно на меня уставился, сощурив и без того узкие глаза, превратив их в совершеннейшие щелочки, потом вытащил из портфеля бумагу, ручку и протянул мне. — Пройдемте в беседку, не стоя же вести разговор.       Было ощущение, что из меня хотели сделать козла отпущения — это я, по мнению прокурорского чинуши, оговорил несчастного дайвера. Так и читалось в его узких глазках — ВИНОВЕН!       Покуда гости устраивались, я сделал набросок и положил на стол вместе с ручкой. Прокурорский одним глазом следил за Егором, другим косил в сторону бассейна. — Вы, как я понял, участник марафонской гонки? — кисло спросил он. — Да, я стартовал вместе со всеми, журналисты и телевизионщики снимали все на видеокамеры.       Он недовольно сжал губы и, вынув миниатюрный, почти шпионского размера, фотоаппарат, сделал несколько снимков с разных ракурсов. Потом, не попрощавшись, заявил, что обратную дорогу знает и ушел. — Что это было? — удивился я, поправляя рукав.       Тут моего друга прорвало — он стал рассказывать о своей встрече с дельфином, даже сбегал в машину и принес раковину и похвастался ею, сияя от счастья, как начищенный самовар. Напоследок показал на телефоне фотографию того самого злосчастного трезубца. — Его мне поднял со дна дельфин! — торжественно и гордо похвастался друг. Я изо всех сил старательно изображал искреннее удивление и, наверное, мне это удалось. — Это самая важная улика, дорогой мой, и твой рисунок перевешивает чашу весов вины киллера. Теперь этого мерзавца точно посадят. Друг гоголем прошелся по беседке, гордо выпятив грудь: — Я откажусь его защищать! — он внимательно посмотрел на меня и стал прощаться. — Я завтра навещу тебя, не возражаешь? — С удовольствием буду ждать встречи, но во второй половине дня, Егор, и… и держи меня в курсе событий вокруг гонки. — Непременно, ты на это имеешь полное право.       Мы попрощались у калитки.       На следующее утро я вновь проверил залив и десять миль по периметру, слава Богу, все дышало спокойствием — ни тебе дельфинов, ни тебе касаток, ни акул, ни аквалангистов. Егор приехал недовольный, как тот кот, у которого забрали рыбку, с минуту ходил по дорожке туда-сюда. Я не удержался: — Ты что такой взъерошенный, тебя акула за пятки языком почесала? — Ты представляешь, Елисей, — чуть не закричал он, возмущенный до глубины души. — Этого киллера, этого мерзавца, собираются отпускать под залог в три тысячи евро! И где его потом искать, спрашивается?!       Он оглянулся вокруг, словно за беседкой, в которой мы пили чай с мясным пирогом, попрятались соглядатаи и доносчики из прокуратуры. — Говорят, что у него, — друг тихо зашептал мне прямо в ухо. — Большие связи. Моё второе Я говорит — спрячут мерзавца от правосудия, как пить дать, будет где-нибудь на островах хохотать над нами. Но я тоже не лыком шит, и у меня найдутся рычаги давления. Так что не волнуйся, мой дорогой друг, киллера посадят надолго.       Он с удовлетворением похлопал меня по плечу: — Завтра женская гонка, с утра установят сети, проверят всю акваторию вокруг. Как освобожусь, заскочу к тебе.       Мы допили чай и доели пирог, потом я проводил друга до машины, где мы и расстались.       Меня мучили дурные предчувствия — предчувствия беды. Но только в образе дельфина я мог попасть за ограждение, но … Но я всерьез опасался, что у судейской бригады будет огнестрельное оружие.       На следующее утро я позвонил другу, чтобы внести полную ясность в этот животрепещущий для меня вопрос. И утешился — им выдали баллончики с газом. Да, приятности мало. Если бы мне не нужно было подниматься на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, я бы всю гонку проконтролировал, не высунув и носа. — А если появится твой знакомый дельфин, как ты поступишь? Ты хоть запомнил, как он выглядел?       На секунду друг замолчал, потом очень уверенно заявил: — Не уверен, что дельфин появится, но я его точно узнаю, не волнуйся… и прикрою своим катером. Если не будет угрозы нападения, никто баллончиком не воспользуется, будь в этом уверен, дружище.       Я облегченно перевел дыхание в ожидании ответа. Егор переключился на вторую линию, я попрощался, тот что-то буркнул в ответ, я и не понял.       За час до старта в облике дельфина я мотался за десяток миль от сетки, сканируя акваторию. Океан был спокоен, а вот на душе скребли когтями десяток кошек. Повернул к берегу, решив проверить сетку. На месте соединения была прореха, через которую не только дельфин, касатка проскочит.       Толи ее специально оставили, толи плохо скрепили, задался я вопросом. Все это было очень подозрительно. Через минуту услышал работу двигателя катера — мой ответственный друг проверяет залив.       Я поспешил к нему, уже догадываясь, как разрулю ситуацию. Проскользнув через прореху, полетел навстречу катеру. Сделал перед ним небольшой кувырок и поманил его хвостом за собой. Егор был чрезвычайно рад увидеть друга, но искренне возмутился появлением дельфина, стал терпеливо уговаривать покинуть залив, потому что из-за него сорвутся соревнования. Мне надоела его болтовня, надоело плавать перед ним по нескольку метров вперед-назад, и я стал толкать катер к месту разрыва. Потом вновь лег на воду и хвостом позвал за собой. Ну наконец-то, до моего друга дошло, что от него требуется.       Тогда я глубоко нырнул и достигнув сетки, перевоплотился в самого себя. У друга был вид человека, потерявшего способность ясно воспринимать окружающее — то бишь, меня, ладно, что хоть хватило ума заглушить мотор. — Егор, здорово, что ты появился! — воскликнул я радостно, хватаясь за борт катера. — Тут сетка порвана, нужно связать края. Когда взгляд друга стал осознанным, он ошалело оглядывал залив: — Дельфин… Так, подумал я, смеясь про себя, связная речь пока отсутствует, и махнул рукой за спину: — Уплыл он, уплыл… У тебя веревка найдется? — Он отрицательно покачал головой. — Тогда звони, срочно надо дыру залатать. А я домой — не хочу, чтобы у тебя были неприятности.       Пока Егор дозванивался, я ретировался. Нырнув поглубже, принял облик дельфина и, стараясь реже и не высоко подниматься на поверхность, скрылся за волнорезом. Через полчаса эхо разнесло по всему заливу выстрел стартового пистолета.       Так, мой выход.       Подплывая к сетке, наткнулся на дайвера. Тут я от души выругался про себя. Тот, не замечая ничего вокруг, с остервенением пытался освободиться от сети, которая опутала его ноги и ласты, зацепилась за акваланг. Кинжал с тонким лезвием помогал слабо, ибо освободившиеся куски сети кружили у него перед лицом в каше из воды и воздуха, цеплялись за все выдающиеся части снаряжения.       Я завис на несколько секунд перед ним, пощелкал клювом, дайвер был ошеломлен встречей с дельфином, испуг на лице и в глазах был конкретный. Помочь ему при всем моем желании я бы не смог, а я и не хотел — пусть глотает свой кислород, а потом всплывает, как какашка, и ждет, пока его не подберет катер. Какой обед для акулы пропадает, рассердился я, вот, что ему понадобилось, говнюку?!       Вынырнул, чтобы набрать воздуха, и тут мне в глаза бросился красно-оранжевый маркировочный буек, то пляшущий джигу у самой воды, то погружаясь в волну.       Через мгновение я уже выталкивал на поверхность пловчиху, скрюченную от боли — судорога свела ей правую ногу.       Надо сказать, что девушка не оказала никакого сопротивления и даже не испугалась, появившегося под ней, дельфина. Она мычала, схватившись руками за голень, прижав подбородок к груди, пузырьки воздуха стремительно поднимались вверх. Она соскальзывала в воду с моей спины и приходилось вновь и вновь поднимать страдалицу, чтобы она могла глотнуть воздуха.       Катер!       Наконец-то, Егор летит на всех парусах, как говорится, хотя тут в движке целый косяк лошадей. Резко затормозив, катер окатил нас шикарной волной, и девушка, захлебнувшись, вновь соскользнула со спины. Краем глаза я заметил, как мой друг стал что-то говорить мужчине в судейской майке, стоящим рядом с ним. Я поднял голову девушки и с ужасом увидел, как судья поднимает руку для броска — солнечный блик сверкнул на отточенном лезвии. Егор, очевидно, что-то увидел или почувствовал и резко оглянулся. Друг вскинул руку и сжал запястье второго судьи, нож выпал из пальцев, и мужчина с высоты своего роста рухнул на дно катера.       Как только пловчиха оказалась на борту, я привлек внимание Егора и поплыл к сетке, потом вернулся и вновь полетел над водой. Катер завелся и понесся за мной. Через минуту мы уже были у цели. Запутавшийся в конец дайвер, ругался на чем свет стоит, весь укутанный сетью, как гусеница в коконе.       Моя миссия была выполнена, свистнув на прощание, понесся вон из залива. Когда катер скрылся с глаз, я вернулся в свою обитель.       К вечеру нужно ждать друга со сногсшибательными новостями.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.