***
Слова Ричи не выходили из головы, и Биллу казалось, что он сходит с ума. Навязчивая идея становилась манией. Денбро даже сходил в местный террариум, но пулей вылетел из него, не продержавшись там и трёх минут. Конечно же, с такой выдержкой у него ничего не выйдет, оно и к лучшему. Есть такую мерзость ему вовсе не хотелось, как и не хотелось продолжать бояться. За последние пару дней Билл стал посещать библиотеку чуть ли не чаще Бена, изучая все возможные книги о пауках. Все мысли были о пауках, и это неимоверно раздражало. Денбро стал нервным, но он знал, как всё прекратить, только не был готов к этому, содрогаясь от одной лишь мысли. Очередной тревожный сон внезапно прервался чьими-то медленными прикосновениями, ползущими по ноге Билла. Денбро рывком приподнялся, откидывая одеяло и с замиранием переводя взгляд на свою правую ногу. Он ожидал этого, знал, что увидит, но всё равно не смог сдержать вскрика. Пробивающийся в комнату лунный свет обнажил взору мохнатую тварь, вцепившуюся в ногу парня. Билл задержал дыхание, разглядывая паука. Он сразу же узнал его – это был тарантул. Отвратительный тарантул, тело которого покрывалось серыми волосами, но с рыжеватым оттенком. И глаза… В восьми глазах читалось даже какое-то осмысление. Они были не паучьи, и не человеческие, но внушали страх одним своим видом и янтарным безумием, хищно сверкающим в сторону Денбро. Билл понял, что ещё пару секунд гляделок, и он потеряет сознание или задохнётся, ибо кислорода стало резко не хватать. На принятие решения понадобилась какая-то доля секунды, и вот он уже двумя пальцами осторожно подцепляет паука за брюхо, но совершенно не знает, что делать дальше. Можно открыть окно и выбросить тварь куда подальше, убить или… Но от одной мысли о «или» к горлу подступила тошнота, и свободной рукой Билл поспешно закрыл себе рот. Глаза застилала паника, а внутри всё скручивалось от отвращения. Большей мерзости Денбро в своей жизни не держал. Тарантул же расслабленно повисал в чужих пальцах, совершенно не двигаясь. На миг у Билла промелькнула надежда, что паук каким-то невообразимым способом сдох, но тот быстро развеял мечты парня одним почти что кокетливым похлопыванием всеми восемью глазами. А затем резко извернулся и впился челюстями в палец, что окончательно сразило Билла наповал, и он всё же потерял сознание.***
Наутро паука не было, только палец слегка болел. Биллу хотелось списать прошедшее на дурной сон, тем более, у него появилась возможность всё обдумать, и он смог вычленить главное – откуда в их северном дождливом городке тарантулы? Сбежал из террариума? Ага, и прямиком в его комнату. К вечеру Денбро уже почти уверился, что всё было сном, но избавиться от чувства страха не мог. Мысли о ночном происшествии преследовали весь день, и Билл очень опасался повтора. Заснуть не удавалось до полуночи, но потом сон всё же сморил парня. В царстве Морфея было уютно и тепло, тем хуже было вернуться в суровую реальность. К ужасу Билла его опасения подтвердились. На сей раз паук блуждал по его левой руке. Денбро хрипло с долей истерики рассмеялся, желая быть услышанным. Чтоб родители прибежали и убрали его ночной кошмар. Но никто не прибегал, и парень оставался один на один с тарантулом. Паук будто инстинктивно чувствовал эмоции, исходящие от Билла, потому что заметно приосанился и хищно рассматривал парня, заставляя его чувствовать себя беспомощной добычей. Денбро и вправду не мог пошевелиться. Страх приковал его к кровати, не давая возможности даже поднять руку и прихлопнуть наглого тарантула. Конечности цепко двигались по бледной коже, до боли скребя её. Билл стиснул зубы, с трепетом ощущая покалывания хелицеров. Внутри смешалось омерзение и отвращение, но и что-то ещё, отдалённо напоминающее лёгкое возбуждение. Страх понемногу отступал, отпуская из своего плена тело Денбро, и он вновь мог шевелиться. Первым делом хотелось схватить тарантула, но парень вспомнил, что произошло в прошлый раз, поэтому промедлил и не заметил, как паук переместился с руки на живот, заползая под пижаму. Билл зашипел, когда челюсти сомкнулись на гладкой коже, буквально всасывая её, но на этот раз потери сознания не произошло, и Денбро остался в жуткой реальности. В жуткой, но приятной реальности, ибо начал находить в своеобразных паучьих прикосновениях какое-то мазохистское удовольствие. Обнажив свой живот, Билл увидел на нём тёмные пятна, напоминающие засосы. Эти места буквально горели, и парень не откидывал вариант, что тарантул применил свой яд. Тем временем, паук спускался всё ниже, неспешно переползая к пояснице, и в нерешительности останавливаясь перед пахом. Два глаза впились в прикрытый тканью член, ещё два опять играли в гляделки с Биллом. От горящего взора было не по себе, и Денбро отвернулся, лениво обдумывая, что ему делать. Но долго мыслить ему не дали. Когтистые хелицеры быстро пробрались под пижамными штаны, и паук очутился в жаркой тесноте, окутанный духотой и резким возбуждением парня. Впрочем, тарантула дискомфорт не шибко волновал. Гораздо больше его интересовало возбуждение Билла, коим он активно занялся, обхватывая лапками приподнимающийся член и потираясь об него брюшком. Все мысли и вопросы улетучились из головы, когда паук начал свои совсем не паучьи действия. Билл не верил происходящему, разумно списывая всё на сон. Он не видел, что творится в его штанах, но отчетливо чувствовал всё. Боль и наслаждение сплетались друг с другом так правильно, как единое целое. Тарантул до боли впивался в его член, высасывая и одновременно даря удовольствие, и это было похоже на замкнутый круг. Денбро не знал: прекратится ли это когда-нибудь, но не очень волновался, теряясь в своих ощущениях от прикосновений паука. В момент оглушительного оргазма Билл вспомнил слова Ричи и, не думая о том, что делает, выхватил тарантула из своих штанов и уже с меньшой решительностью поднёс его к своему рту. Паук слегка трепыхался в двух пальцах, но этим скорее раздразнивал парня. Денбро мог поклясться, что в тот момент паучьи глаза сверкали ехидством, и он прекрасно понимал, что его ждёт, и сам ждал этого. Билл вспомнил о том, что после спаривания самки часто съедают самцов. И хоть его не слишком прельщала перспектива быть «самкой», да и спаривание у них было не совсем тем, чем должно было быть, но решил не отступать, сосредоточившись на том, чтоб окончательно перебороть свой страх. В безмолвии Ползёшь ты вдоль слизистой языка. Уйди! Следы восьми лап щекочут меня. Отступить. Скользит шерсть, к нёбу моему примкнув. Ощутить Взрыв нервов, опьяняющий ум. Эмоций коллапс, Исчезла мораль, Касаюсь тебя... Билл медленно высунул язык и нерешительно коснулся самих кончиков пары конечностей тарантула, чувствуя лёгкое приятное покалывание. Паук с интересом впился глазами в слизистую поверхность и уже сам начал ползти по ней. Переборов первый наплыв тошноты, Денбро продолжил своё занятие, аккуратно поглаживая хитин и засовывая тарантула глубже в рот. Тот не сопротивлялся, сам входя вовнутрь. Восемь лап опутывали язык, щекотно кололись и вызывали желание немедля вытащить изо рта сею гадость, но Билл не сдавался, да и паук не собирался покидать столь уютное и тёплое жилище. Волосинки, покрывающее всё тело тарантула, дразнились и прилипали к нёбу. Челюсти присасывались к миндалинам и игрались с язычком, то и дело, задевая его, что вызывало у парня отторжение и новый наплыв тошноты. Хотелось смеяться и плакать. Все ощущения смешались в одну невыносимую смесь, препятствуя здравому мышлению. Билл будто находился в шаге от того, чтоб активировать детонатор своих эмоций, напоминающих взрывоопасную бомбу. Паук бесстыдно играл с языком парня, хищно и по-ребячески захватывая его педипальпами, словно желанную добычу, касаясь мышц, изучая структуру, чувствуя зазывающую пульсацию. Рот Денбро наполнился слюной, омывающей тельце тарантула. Рассудок мутился. Воображенье - искаженье. Построенье - заблужденье. Замедленье - расщепленье, Нагноенье - разложение. С хрустом сок сочится синим ручейком, Я вкушаю свой страх В удушья тисках. В противоречиях, Я победил тебя. От линьки тошнота, А в мыслях пустота. Вкус мерзости во рту - пусть, Тебя больше не боюсь. Билл решился, надавливая зубами на тело паука. В ответ послышался хруст треснувшего хитина. Денбро уже не различал, где реальность, а где вымысел. Слюна смешалась с ядом тарантула, превращаясь в некий субстрат, как казалось парню, синего цвета. Билл знал, что сам начал эту игру, но заблуждался в противоречиях, гадая, не совершил ли самую глупую ошибку в своей жизни. Его сковывало отвращение наравне с тошнотой, не давая полностью прочувствовать вкус своего страха. Хитин был, пожалуй, самым отвратительным, но парень не мог заставить себя перестать его вкушать. Паук ещё немного подрагивал лапками, но вскоре все его движения смолкли, как и замедлилось мышление и дыхание Билла. И только одно осознание пронзило его перед небытием – он больше не боится пауков.***
Билл распахнул глаза и рывком приподнялся на кровати. Его взору открылась кромешная темнота. За окном бушевала гроза, и тёмные тучи заволокли луну. Денбро облегченно выдохнул – опять сон. Лишь одно настораживало: во рту был ужасающий мерзкий привкус, от которого немедленно затошнило. Но прежде чем парень успел броситься к унитазу, чтоб выблевать все внутренности, в темноте прорезались два янтарных глаза. Такие знакомые, только большие… Билл непроизвольно задрожал, стискивая одеяло. Если это огромный паук, то он не выдержит. Но это был вовсе не паук. Темнота приобрела очертания и предстала перед Биллом клоуном. В руках тот держал связку красных шариков на манер букета цветов. Как раз в тот момент за окном разразился гром и блеснула молния, что лишь добавляло страха. Только вот Денбро клоунов не боялся… Вроде как. Да и вряд ли такой страх можно съесть… Его размышления прервал вкрадчивый голос: - Малыш Билли, хочешь побороть ещё больше страхов? Клоун протянул парню шарики. Помедлив, тот принял их и кивнул головой.