***
Вокзал, десять часов утра. (Записано в виде пьесы.) По вокзалу идёт группа людей. Рыжеволосый мужчина в очках, пухлая женщина и три рыжих подростка. Также с ними девочка лет тринадцати с безмерно счастливым выражением лица. Гермиона: где твой магазин, Джордж? Джордж: он не мой, а мистера Далбона! Фред смеётся. Миссис Уизли: нельзя ли побыстрее, у Гермионы поезд завтра? Мистер Уизли: хм-м-м-м… Фред направляется к обшарпанному зданию типа «Ватерклозет типа сортир» и открывает дверь. Джордж: добро пожаловать! Гермиона пытается нацепить на себя улыбку. Конец пьесы. Гермиона попыталась нацепить улыбку, но по какой-то странной причине не смогла это сделать. Точнее, причина странной отнюдь не являлась. Здание внутри было ещё похлеще самого захудалого деревенского сортира. Прямо над дверным косяком мерно раскачивалась добрая дюжина пауков. Миссис Уизли сразу же испустила душераздирающий крик, который заставил проснуться хозяина магазина. — Доброй ночи, — пробубнил господин Далбон, вылезая из-за прилавка. — Приветствую всех в моём магазине. — Здравствуйте… — неуверенно сказала Гермиона. — Мне нужно вот это и вот это… Она стала тыкать пальцем в надписи на листе, а продавец складывал вещи на прилавок. К тому, что действительно было необходимо, Гермиона приплела новую мантию и комплект школьной формы (как-никак она была девочкой). Надо ли говорить, что все товары обошлись, мягко говоря, недёшево! Зато домой наша героиня возвращалась с настоящей, а не игрушечной улыбкой на лице. Она уложила все вещи в чемодан, хорошенько на нём попрыгав (чтоб наверняка закрылся), бросив его с балкона раз пять, не меньше, и в довершение всего искупав в ванне (для чистоты эксперимента). Чемодан обиженно ускакал в чулан, и малышка Джинни побежала его ловить. Герми присела на дорожку (то есть присела на стул, это выражение такое) в прихожей. Люди меняются, подумала она. В последнее время и Гермиона очень изменилась. Она поняла, что, оказывается, любит бегать по крышам и разбивать себе нос. Поняла, что ей больше не хочется сидеть вечерами и учить уроки. Как говорится, всем надо разрядиться. — Гермиона! — прошептал Фред. — Ты что застыла? Сидишь тут, как пень, уже второй час! Герми развернулась и звонко шлёпнула его по затылку.***
Вокзал, утро тридцатого. Семь утра. Записано в виде пьесы со слов случайного прохожего. По вокзалу идёт семья. Рыжий мужчина, пухлая женщина и близнецы, тоже рыжие. И ещё с ними девочка лет тринадцати. Темноволосая. Эта семья идёт, весело болтает, семечки кушает. А девочку вроде Гермионой зовут, чудесное имя. А близнецов, кажется, Фред и Джордж. Фред: Гермиона, дай-ка сюда свой билет… Гермиона (злобно): не дам! Джордж: а нам на какую платформу, случаем, надо?.. Гермиона: семь целых одна сто семьдесят пятая. Чего? Фред: вот круто люди живут… Слушай, а может, мы с тобой поедем? Ну, в чемоданах. В беседу вступают мистер и миссис, фамилия непонятная. Мистер: никаких чемоданов! Эх, мальчики… Миссис: не скучай, Гермиона! Хочешь, мы будем тебе писать? Гермиона (вздыхая): в случае необходимости. Фред и Джордж: мы пришлём тебе сладости! Компания (будем это так называть так) подходит к лифту со стеклянными дверями. Фред останавливается и уважительно трогает сей предмет техники. Фред: классная штука! И что дальше? Гермиона (раскрывает билет): надо спуститься на лифте на нулевой этаж. Там будет платформа семь целых одна сто семьдесят пятая. Конец пьесы. Гермиона спустилась на лифте и замерла от счастья. Она могла потрогать поезд рукой, протереть его глянцевый бок, но самое главное, она могла забраться внутрь пахнушего лавандой вагона и плюхнуться на кушетку! Точно так она и поступила. Герми раздвинула дверь одного купе прямо возле выхода. Там уже сидели мальчик и тощая девочка. На приход Гермионы они отреагировали по-разному. Мальчик сузил и без того японские глаза, а девочка спряталась под одеяло. — Привет, — начала беседу Герми. — Меня зовут Гермиона. Шум тронувшегося экспресса заглушил её слова.