в комнате никого

аллен изо всех сил жмурится, чтобы не видеть перед собой никого; люсьен перед ним молодой, с горбленными плечами, с колосьями вместо волос. люсьену, наверное, пятнадцать. все это тянет на «лолиту», но люсьен видит только розоватые губы, раскрывающие, чтобы выплеснуть океан предложений, которые никто никогда не услышит. аллен слышит, слышит и не хочет, поэтому сильнее давит на виски, поэтому закрывает глаза и повторяет про себя: «люсьену не пятнадцать, люсьен убица, люсьен виновен, люсьен — » «однажды ты тоже любил его» рядом с пятнадцатилетним люсьеном стоит дэвид. аллен узнает его в толпе, он приходит к нему во снах, весь мокрый, с тиной в волосах. он двигает губами, но аллен не слышит (аллен стал пить больше кофе, чтобы дэвид больше не приходил, но тот все равно иногда заскакивал). (интересно, — думает алллен, — а к тебе он тоже приходит? и как часто?) люсьену пятнадцать (?), и дэвид целует его. аллен жмурится, потому что слышит протестующий стон, который, как волна, смывает песочные замки. который после преобразуется в мычание. — однажды ты любил его. все идет по швам, стены покрываются пылью, стены покрываются трещинами. люсьену пятнадцать, он смеется в чужих объятьях, люсьену пятнадцать, он не выходит на улицу, люсьену пятнадцать, он старается не смотреть в глаза, люсьену пятнадцать, он перестает есть, люсьену пятнадцать, дэвид трясет его за плечи, трясет за плечи, трясет за плечи, а изо рта вылетают предложения, которые никто никогда не услышит. люсьену не пятнадцать, — все же убеждается аллен. — это просто иллюзия. все пауки попадают в собственную паутину. бабочка стала серым волком. люсьен плачет в комнате. в белой комнате. квартира захворала, квартира знает слишком много тайн. слишком много стонов, признаний, слишком много личного, аллен видит люсьена на фотографии. «идеальный день» разбился о сотни отвратительных. — он любил тебя. аллен видит это в зрачках настоящего люсьена, который сжимает бумагу. аллен не знает, что делать, как ему быть, ведь это же люсьен, ничего не изменилось, ведь это же люсьен, он видел его маленьким, он знает, как опускаться вниз по изгибу его плеч, он знает на вкус его губы, он знает, что он не умеет завершать начатое, он знает, что никто никогда не услышит. бегемоты сварились в своих бассейнах, — говорят по радио. — однажды ты любил его. аллен жмурится, чтобы не видеть перед собой никого. люсьен замирает, дэвид замирает, комната замирает, люди не прекращают движение, трещины оставляет очередной след на стене. — ты единственный, — молодой и звонкий голос; слова, которые определили финал. — мне никто не нужен, кроме тебя, мой ангел-хранитель. аллен жмурится; человек убивает ангела, бросает его на дно, забрасывая камнями. иисус погибает за человеческие грехи. человеческие грехи раскрывают пасть, но никто никогда не услышит их. аллен жмурится;

в комнате никого.