***
Однажды Бауэрс ловит Ричи после школы, но вместо того, чтобы по привычке избить, запихивает ему в рот вырванные из учебника истории листы. Ричи давится легендами древней Греции. Пыльная бумага отвратительна на вкус. Вечером он раздумывает, как лучше изобразить средиземноморский акцент, пока его тошнит мифом о Тесее.***
Беверли смотрит на перемотанные изолентой очки с треснувшей линзой. Вторые за неделю. — Генри опять разбил тебе очки, Ричи? Родители тебя убьют. — У меня сломана жизнь, любовь моя, что там какие-то жал… Закончить фразу он не может. Ампутирует слово на середине. Шутка должна быть хотя бы условно смешной, иначе она перестанет быть шуткой. Ричи не смешно. Он смотрит на мир сквозь трещину на правой линзе и видит такую же трещину, которая перечертила его жизнь в одиннадцать. Он сломан. Они все семеро сломаны — и это только вопрос времени, когда излом достигнет критической точки. Ком в горле не имеет ничего общего с мифами древней Греции. — Ричи? — участие в голосе Беверли — скорее дань вежливости. Ричи качает головой. И молчит.***
Голос пьяного ирландского копа звучит в голове: «Нам нужно чуть больше изоленты, парень, и мы сможем тебя починить, надо просто перемотать тебе хребет, будешь как новенький».***
На следующий день Ричи приходит в школу с заклеенным изолентой ртом. Стэн, кажется, единственный, кто не удивлен.