Вот мы и встретились

Джен
G
Завершён
44
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
44 Нравится 12 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Москва никогда не спит. Так было всегда, и в это время особенно. Сильный снегопад, мороз и ветер — люди вокруг словно всего этого не замечали. Все люди были в приятной спешке за подарками, и надпись «С новым 1981 годом!» на большой стене ГУМа со стороны Красной площади словно их всех подгоняла. Остались считанные дни до самого любимого и долгожданного момента всего населения самой большой в мире страны. В ГУМе было, как всегда, многолюдно. Каждый человек в толпе был задумчив, осматривал витрины, торговался с продавцами. А один высокий темноволосый мужчина с высоким лбом был особенно задумчив, стоя у витрины с шикарным сервизом. Внезапно к нему подошёл сзади другой мужчина — низкорослый, пухлый, с большой проплешиной. — Физкульт — привет! — хриплым голосом сказал он. Мужчина мигом развернулся и в ужасе прислонился к стеклу. Несколько секунд они пялились друг на друга. — Узнаёшь? — спросил низкий. Другой нервно помолчал ещё немного и наконец его лицо расплылось улыбке. — Сан Сан… ой, Евгений Иваныч! — Ну здарова, Косой! То есть, Федя! Они крепко пожали друг другу руки. — Ну как ты, Федя? Тот ещё немного помолчал. — Да вот, сервиз покупаю. — Кому? — Родне. — Неужели? Бери этот. Я бы такой купил. Федя и Трошкин шли неторопливо по торговому ряду и разговаривали. Федя держал в руках свёрток с подарком. — Не думал я, что когда-нибудь тебя встречу, Федя. — Я тоже. — А ты изменился. Одежда хорошая, манеры другие. Сервизы вот покупаешь родным. Что случилось с тобой? Я думал, ты очередной срок в тюрьме мотаешь. — Я всё осознал. Точнее, я с Гаврилой. Мы стали другими. Кстати, вот и он, договорились тут встретиться. — А кто это с ним? — спросил Трошкин. Они пригляделись к Гавриле Петровичу и его спутнику и не сразу не смогли поверить. — Не может быть! — остолбенел Федя. — Василий Алибабаевич! Вот так встреча! — обрадовался Трошкин. Все четверо встали друг с другом рядом и поздоровались. Прошло 10 лет с момента их последней, но длинной встречи. Каждый из них изменился. Хотя Трошкину было-то особо и нечего меняться. Заведующий детским садом, пользующийся уважением и отличной репутацией — чего ещё мог хотеть такой типичный и добросовестный советский гражданин? То ли дело остальная троица… Трошкин запомнил их как рецидивистов, людей с тёмным прошлым и туманным будущим, что отлично показывала их тогдашняя одежда — тюремная роба и поношенная одежда. Теперь, глядя на них, едва ли можно было догадаться, что они когда-то сидели в местах лишения свободы. Казалось бы, теперь приличные, типичные советские граждане. Взгляд Феди ушёл в направлении пивной, что была поблизости. Он с улыбкой посмотрел на остальных и кивком головы указал направление туда. — Пойдёмте, мужики. Я угощаю, — сказал он. Официантка, на которую сразу же засмотрелся Федя, принесла четыре больших кружки пива и немного закуски. Трошкин, который тогда на даче у профессора Мальцева через силу выпил шампанского, лишь бы остаться в образе авторитета Белого, в этот раз совсем не без удовольствия отпил пива. Улыбка не сходила с его лица, видя, какими стали его, в какой-то мере, бывшие воспитанники. — Так кем вы сейчас работаете? — спросил Трошкин, поставив кружку на стол. — Мы с Гаврилой теперь переводчики, — ответил Федя. — Когда вопрос о работе стал ребром, как-то само в голову пришло. Гаврила мне помогал, а я ему. — Не зря ты нас заставил тогда учить этот чёртов english — сказал Гаврила Петрович. — В школу нас не взяли, о посольстве и речи не было — судимости… Но время идёт, когда-нибудь от них избавимся. Зато в типографию взяли на честном слове. Книжки всякие переводим. — А какие? — спросил Трошкин. — Да разные. Детские, художественные. Как-то раз какую-то инструкцию доверили перевести — пришлось учить новую, научную лексику, — ответил Федя. — Тяжко было после отсидки, Евген Иваныч. Родные поначалу отвернулись, не выходили на связь, везде отказы. Но как-то не сразу, но всё-таки получилось. Моя жена теперь со мной. Если бы не то письмо, этого бы не было, — сказал Гаврила Петрович. — Спасибо тебе, Евген Иваныч. — Ты тогда велел нам одуматься, и мы одумались — сказал Федя. — Жену-то нашёл, Федя? — спросил Трошкин. — Нет. Всё что-то никак… — ответил Федя. — Ну, а ты как поживаешь, Вася? — спросил Трошкин. Василий Алибабаевич, который всегда отличался скромностью и молчанием, улыбнулся. — Сбылась моя мечта, Евген Иваныч. — И какая же? — Я теперь профессиональный повар и шашлычник. А ещё у меня теперь это. Честно накопил — ответил Василий Алибабаевич и что-то достал из кармана куртки. Это был билет на поезд. На нём крупными буквами было написано «Москва-Джамбул». — Я рад за тебя, Вася — сказал Трошкин. — И я, — сказал Федя. — Я тоже, — добавил Гаврила Петрович. — Уже через неделю я буду дома, и останусь там навсегда. Там меня ждёт моя будущая жена и мама. Там так хорошо… — Да, там тепло, я помню, — сказал Трошкин. — Вась, а Вась, пиво кончается. Закажи ещё! — попросил Федя. — Сам закажи, you lazy lobster! — ответил ему Гаврила Петрович. — I'm lazy? You don't say so! Сан Саныч, а Гаврила Петрович по фене на инглише ругается! — Пасть порву, в угол поставлю! — сказал Трошкин и изобразил ту самую специфическую ухмылку Белого. Все четверо громко засмеялись. — Мужчины, потише! — сделали им замечание окружающие. — Извините, пожалуйста! Ладно, сам закажу! — сказал Федя и пошёл за добавкой. Все четверо продолжали сидеть и рассказывать свои истории после окончания той спецоперации. Люди стали расходиться, и компания тоже решила, что пока потихоньку уходить. Они одолжили ручку у официантки и обменялись телефонами для связи. — Ребята, спасибо за тёплую встречу! Рад, что вы теперь другие! Позвольте мне за вас заплатить — после всех ваших трудов вы заслужили, — сказал Трошкин, надевая куртку. — Нет-нет, Евгений Иваныч, я предложил, я сказал «Я угощаю!», значит плачу я! — возразил Федя. — Хватит! Это сделаю я! Простите за те деньги, что сгорели в половице. Мне до сих пор стыдно. До этого дня, — сказал Гаврила Петрович, положив деньги, и ушёл. Василий Алибабаевич пожал остальным руки и тоже ушёл вместе с Гаврилой. — Федь, а чего ты так испугался, когда я к тебе подошёл сзади? — спросил Трошкин. — А ты разве не в курсе, Евген Иваныч? — Нет. — Нету уже давно Белого. Убили его на зоне в поножовщине. Так ему и надо, жулику… — Тогда понятно. Принял меня за его. — Ещё бы. Столько времени нас за нос водил. Конечно, и сейчас поверил. — Ладно, Федя, бывай. Звони — пиши, всегда рад! — Хорошо, Евген Иваныч! Они пожали друг другу руки и Трошкин ушёл. К Феде подошла официантка. Он отдал ей деньги, а она протянула ему сдачу, но он протянул обратно. — Это вам, девушка. — Мне нельзя брать чаевые. Возьмите сдачу. — Хорошо, я возьму, но напишите тогда телефончик, — ответил он с обаятельной улыбкой на всё лицо. Официантка засмущалась. Федя протянул её взятую взаймы ручку. Он взяла её и написала телефон на бумажном рубле. — Только не вздумайте платить теперь этой купюрой! — сказала официантка, отдав деньги Феде. — Ни за что! А когда позвонить можно? — спросил Федя. — Завтра вечером. — Ждите! — с жаром сказал он. Официантка забрала посуду и украдкой взглянула на Федю. Он уже развернулся и уходя, послал ей вслед воздушный поцелуй. Довольный и счастливый через край, он вышел на улицу, вдохнул свежего морозного воздуха, смешанного со свежими мандаринами и отправился домой.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.