Странная игра

Джокер больше всех бывает на сцене. Больше Бист, Долл, Даггера, Джамбо, Венди, Питера и Снейка, больше их всех. Он — любимец публики. Именно ему достается честь объявлять каждый номер. Джокер дарит зрителям искренний смех, радостные улыбки. У него прекрасный звонкий голос. Он одет в красивый яркий костюм, как будто он только что пришел с венецианского карнавала и по пути потерял свою маску… Какая странная игра… Играй, пока нужно играть… Нет, он не потерял её, — когда он выступает, на нем всегда надета весёлая маска. Его улыбка кажется искренней, несмотря на то, что он всегда находится в плену своих мыслей и страшных воспоминаний. Дети аплодируют рыжему клоуну со сверкающей голубой слезой под глазом, не обращая внимания на его скелетный протез руки. Джокер замечательный жонглёр, так ловко и изящно бросает и ловит цветные шары. Шутит, объявляя следующий увлекательный номер. Зал удивленно вскрикивает, когда Джамбо проделывает поразительный трюк с огнем, темноволосая укротительница тигров Бист щелкает хлыстом на оскалившуюся дикую кошку, летит нож из рук Даггера, тело Снэйка обвивают толстые блестящие змеи, девушка, похожая на снежного ангела, смело идет по канату, кружатся под куполом цирка миниатюрные Питер и Венди… Джокер снова шутит, и зал смеётся. Этот смех отзывается эхом, а внутри словно всё сжимается — скоро Отец скажет со странным хохотом: «пора». И этот смех не дает согреться — Он раздирает на части сердце… Представление заканчивается, теперь можно побыть собой. Джокер уходит к себе. Бист тоже бесшумно проскальзывает в его палатку. Он тихо мурлычет песенку, приводя в порядок свои вещи на маленьком столике. Мелодия кажется до жути знакомой, в ней есть что-то незамысловатое, простое, тоскливое… Я так люблю, когда ты поёшь… Бист останавливается у входа, боясь пошевелиться. Не отступает мысль, что с каждой вылазкой Джокер словно отдаляется от своих «братьев и сестёр». Ночные улицы Лондона покрыты туманом, не видны лица убийц, страх в их глазах скрыт. Слышно скорое биение сердца, слышны стоны умирающих. После этого у Джокера начинается дрожь, а карета спокойно продолжает свой путь, пряча в себе одурманенного ребёнка, будущую жертву кровавого безумца. Джокер пытается побороть в себе это чувство, успокаивая себя мыслью, что они всё делают правильно, но страх давит изнутри. Он чувствует, как ему становится трудно дышать, делает глубокий вдох и встречается встревоженным взглядом с Бист. Девушка прячет глаза, равнодушно поправляя воротник пальто. Долл стягивает с себя парик из роз и, опершись на кружевной зонтик, смотрит с пол. Холоден, сдержан, спокоен. И так далёк. Я так боюсь тебя потерять… Бист сдерживает своё негодование, когда видит среди зрителей богатых барышень в паре с кавалерами. Ощущение, как у обиженного ребёнка: будто у неё отняли игрушку, которая есть у всех. Джокер не обращает на неё внимания, а громкие комплименты влюблённого Даггера раздражают. Но гордость никогда не позволит ей открыть свои чувства… Завтра новое выступление. Бист неуверенными шагами подходит ближе, окликает его по имени, накрывая своей ладонью его руку. Он тепло приветствует её, говорит что-то про её удачное выступление… Она сдержанно кивает, глупо улыбаясь. Глаза печальны, слова смеются… Иногда хочется забыться. Представить, что всё это затянувшийся страшный сон. Но от этого становится ещё только хуже.

***

На Бист белое платье. Она чувствует себя удивительно легко. Удивительно, нога снова целая. Девушка словно парит в невесомости, но ей удивительно хорошо. — Мэри, иди к нам! — зовёт её Долл. Ей вторит Джокер. У Долл в порядке глаза, у Джокера есть рука… У всех братьев и сестёр всё хорошо. В ослепительном свете стоит вся её семья. Бист бежит к ним, шагая по воздуху. Обнимает их всех. Они смеются: все кошмары позади. Их игра закончена. Внизу от кухни особняка поместья Фантомхайв клубятся черные кольца дыма. Догорает бывший сиротский приют. Мальчик с повязкой на глазу заливается на холме безумным смехом. Его игра продолжается.