Холодно. Холодно даже для +10С°. Мерзкий ветер пробирается под футболку, ледяными пальцами касаясь разгоряченной от выпитого кожи. В то, что взяли финал, не верится абсолютно. Нет, радости конечно хоть отбавляй, но какой-то наигранной, фальшивой что-ли. Больше передавшейся от остальных, чем своей собственной. Все поздравляют: фанаты, игроки других команд. Начинаю чувствовать себя героем, хотя прекрасно понимаю, что это полностью заслуга команды. В одиночку, без парней, я бы ничего этого не добился. Мысли о том, что по сути-то я — никто, как-то совсем не вовремя залезают в голову. Неприятно.
— Малой?
— Отвали, ща приду, — огрызаюсь на капитана, в непонятках пожимающего плечами и скрывающегося за дверями бара, наспех выбранного для празднования нашей поездки. Там темно, не хочу внутрь. Тоску наводит жутко. Вру сам себе, как последний мудак. Холодно. Ежусь, пытаясь хоть немного согреться. Растираю предплечья заледеневшими ладонями. Не помогает от слова совсем.
— Мелкий!
— Я же сказал, отвали…ай! — Неприятно прилетает шлепок по макушке. Потирая ушибленное место, с недовольным видом поворачиваюсь к обидчику. Стоит, тоже мне, красота всея Руси. Взглядом прожигает, уже дырка во лбу чувствуется. Может хоть согреюсь, а то под таким взглядом, как ведьма во времена инквизиции. Весь горю, блять. — Резоль, ты охамел?
— Капитану своему истерить будешь, со мной не прокатит. — Стягивает с себя толстовку, водружая ее мне на голову. Тепло. И пахнет она вкусно. Резолевским парфюмом. Интересно, если я и дальше буду стоять в его кофте, не натянутой до конца на голову… — Тебе там удобно?
— Удобно, — по привычке огрызаюсь, надевая таки предложенную вещь, — спасибо.
— Стоит тут синий, во всех смыслах этого слова, — старший чуть наклоняется, чтоб заглянуть в глаза. Знает, что я даже врать ему не могу так, изверг. — Ромченко, что случилось?
— Да нормально все, не знаю, чего вы с Солычем так переполошились? — Через силу отвожу взгляд.
Фоминок отворачивается, пряча зажигалку от ветра, пару раз щелкает колесиком и через секунду выпускает колечки дыма. Курить хочется жутко, но этот точно не даст. Еще и разродится лекцией о вреде курения. Самому бы такую кто прочитал? Затылком чувствую пристальный взгляд. Точно знаю, что не отвяжется, пока все не выведает. Эх Рома, Рома, если б все так просто было. Думаешь я знаю, почему уже четверть часа стою здесь как имбецил? Так что придется тебе постараться, узнавая причину моего неадекватного поведения.
— Может отдашь мне мой телефон? — Сказать, что я не ожидал этого вопроса — нагло спиздеть. Изображая брачный танец тюленя, хлопаю себя по карманам джинсов, действительно обнаруживая искомую вещь. Резоль протягивает мой телефон, окончательно выбивая табличку «Error» в моих прибуханных мозгах. Фоминок пожимает плечами. — Ты когда на улицу свалил схватил его со стола, перепутал со своим походу, рядом лежали. Я сам то не сразу заметил, только когда инсту открыл.
Пароль, Кушнарев, когда ты поставишь сучий пароль? Неужели это так сложно? Ладно хоть инста запущена была. По крайне мере, спасибо Ром, теперь я вспомнил, что меня так грузануло. Не ты один любишь по чужой инсте лазить.
— Ты уже сегодняшнюю фотку запостил?
— Ага, размазанная, но мне нравится.
— Да уж, по качеству, как будто на тапок сфоткано конечно, ну никто и не сомневается, что у тебя руки не к тому месту прикручены во всем, что доты не касается. — Смеряю старшего презрительным взглядом, всем своим видом показывая, как мне похуй на его мнение и плоский юмор.
— Ну не всем же пиздато фоткать телочек на 14 февраля.
Блять. Блять, блять, блять. Кто-нибудь отпилите мне нахер язык, чтоб я не нес всякую херню где надо и не надо. Резоль даже затянуться забыл, стоит, смотрит только как-то сквозь меня. Не по себе, если честно. Вздрагиваю, когда старший шипит и дергает рукой, обжегшись о догоревшую до фильтра сигарету. Выкидывает в ближайшую урну, хватает меня за рукав и тянет куда-то в противоположную сторону. Совсем скоро оказываемся в совершенно безлюдном месте, в голове проносятся мысли о местной гопоте, она ведь по любому должна быть где-то рядом. Должна же? Больно стукаюсь затылком о каменную кладку забора, к которому меня прижимают не сильно-то бережно. Все мысли из головы вылетают, когда чувствую теплые, сухие губы на своих. Прижимается ближе, просовывая руку под кофту, проводит ногтями по спине и тянет на себя. Мало мне, мало Фоминок, еще хочу и немедленно. Обнимает и наклоняется к самому уху.
— Перестань меня ревновать к каждой юбке, неужели я хоть раз дал тебе повод? — отрицательно мотаю головой куда-то ему в плечо, двигаться неохота. Охота замереть и остаться здесь как можно дольше. Чтоб никого больше рядом. Нахер они не нужны. — Малой, ты же знаешь, что мне нужен? И знаешь, что хер я тебя отпущу. Я слишком долго боялся всего этого, чтобы теперь так просто все потерять. Так что выкидывай всю ту хрень, что напридумал из своей башки и возвращайся к парням. У вас как никак праздник.
— А ты?
— А мне нужно идти уже. До бара не потеряешься?
— Справлюсь как-нибудь. — Такое чувство, что я все делаю, как идиот. То сваливаю непонятно куда, то улыбаюсь смотря в спину друга. Друга блять, кому я пытаюсь спиздеть?..
***
Голова кругом идет, скоро лететь домой, снова не увидимся хрен знает сколько. Что нам остается, видеосвязь и сообщения по ночам. Мало. Ничтожно мало, особенно сейчас, когда хочется рядом быть каждую минуту, когда достучался до него наконец и убедил, что он для меня больше чем просто друг, намного больше. Милый он, со всей этой своей ревностью, пиздюковскими замашками и психами. Обнять хочется. Обнять и спрятать куда-нибудь ото всех, чтоб не глазели. Мой. Чувствую себя эгоистом-единоличником, ну и пусть. Еле разлепляя глаза, доползаю до кровати. Наверное, единственное что сравнится в моих желаниях с Ромченко — это мягкая подушка. Падаю на кровать, на автомате доставая телефон. Зайти в инсту, посмотреть что там и спать. Обновляю ленту. Надо зайти к малому, чем ему так фотка понравилась? Ни освещения нормального, ни фокусировки… Уши медленно краснеют, я прям чувствую это физически, и горят неимоверно. Черт бы тебя побрал, Кушнарев. С довольной улыбкой убираю телефон на тумбу. Экран некоторое время светится, демонстрируя нашу фотографию, и измененную минуту назад надпись…
«My boy»
