Аладдин властитель Агробы.

Закат. Как и всегда в Агробе, закат был красив. Прощальные лучи уходящего в ночь солнца озаряют розово-сиреневым светом город, резко контрастируя с начавшим потихоньку темнеть ясно-голубым небом. Лучи света плясали на лицах вечно спешащей куда-то толпы, скользили по блестящей поверхности фруктов и клинков, озаряли мраморный дворец Султана Аль-Абу Боро-Бейна... Закат в Агробе всегда был красив. Однако кое-кто никак не мог им насладиться. Юноша, молодой человек. Непокорные черные волосы, коротко неровно обрезанные, судя по всему, острым осколком чего-то. Нос с горбинкой. Глаза закрыты, лицо искажено в гримасе мучения. Худое тело едва прикрыто изорванной в клочья серой жилеткой. Когда-то она была более яркого цвета, но пыль и грязь слишком прочно въелись в неё, чтобы можно было точно определить цвет. На спине красовались ярко-красные рубцы. Кровь уже успела свернуться и перемешаться с грязью и потом. Юноша тяжело дышал, со свистом пропуская воздух сквозь крепко сжатые зубы. Высокий, мускулистый стражник с скимитаром на поясе заржал, наслаждаясь мучениями пытаемого. Затем ухмыльнулся и встал на одно колено перед жертвой, приблизив свое лицо к лицу юноши и, с явно ощущаемым злорадством, произнес: - Что, воришка, опять попался? Радуйся гуманным законам нашего Солнеликого Султана - за поимку при первом воровстве, совершенного по нужде лицом младым, тебя всего лишь высекут кнутом и выставят в колодках на площади на несколько часов! В следующий раз попадешься - я с удовольствием вырву твою шаловливую ручонку и оставлю тебя подыхать на солнце! Благо в законе сказано "лишить руки за повторное воровство", но не сказано, как именно. Вот я и исполню закон, хе, на свое разумение! Я на это большой любитель! Ну что, будешь каяться, плакаться и бежать к мамочке, придурок? - оскалился стражник. Юноша еще крепче сжал зубы, с трудом поборов желание сплюнуть на сапог стражника. Напарник "любителя расширительного толкования законов" (как его могли бы охарактеризовать ученые мужи Альтдорфа из коллегии судей) укоризненно покачал головой. И вздохнул. Кнут был именно в его руке, а Салим альхра Булим не любил пытать. И именно из-за этого пытку доверяли как раз Салиму. Зато жертвы потом хотя бы выживали, в отличие от тех случаев, когда кнут оказывался у этого садиста Кары. Даже имя сути соответствует, что уж тут еще сказать... Наконец Каре надоело издеваться над несчастным воришкой, и стражник наконец-то встал и отправился прочь, напоследок бросив напарнику: - Не забудь оттащить мясо на площадь. Или тут брось. Утром придем, выкинем этого дерьмеца куда-нибудь... В ров, ха-ха-ха! Ну, бывай, Салим, сегодня с тебя выпивка, не забывай! Булиму оставалось лишь уныло кивнуть. Мягкость в страже Агробы не любили. Благодаря своей силушке и умелому владению скимитаром Салим легко отделался - получил прозвище "Добрячок" и обязанность еженедельно проставляться в таверне "У седого Салифа". Всей страже. На это уходила половина жалованья, однако альтернатива была не вдохновляющая - получить кинжал в бок или быть выпнутым из рядов стражи с позором. "Мне тут проблемы не нужны, будешь воду среди парней мутить - вылетишь быстрее собственного визга!" - вполне ясно и однозначно высказался капитан стражи Расул. Который, кстати, давно уже гоняется за этим воришкой, как там его... Улудин? Мулдин? Алдин? В общем, описание было дано вполне конкретное, парень под него подходит. За живого капитан обещал отвалить целый динар, немыслимое богатство для обычного стражника! Кара об этом забыл, а вот Салим не был намерен упускать такое богатство. У него семья, да и может быть удастся заместо динара выпросить защиту от Расула... Так что прости, парень, как бы тебя не звали, но... И уже вознамерившийся было "сдать" вора Селим взглянул на лицо воришки. И обомлел: На стражника глядел совсем другой человек! Лицо все также было искажено гримасой боли, но взгляд стал, в отличие от ожесточенного, крайне удивленным и испуганным. Но не это главное. Глаза... Они стали синими! А только что, секунд пять назад, были черными! - Колдовство! Шайтан! Урод мертвячный! ...! ...! - грязно выругался Булим. От того, чтобы немедленно смахнуть голову колдовской погани, стражника удержал лишь страх перед сверхестественным. Надо бы доложить капитану, а не то... С опаской озираясь по сторонам, Селим заторопился на выход. Спустя пару минут ничто не напоминало о присутствии стражников здесь.

***

- Каааак же болит голова... Где я? - простонал Аладдин. Или не Аладдин. Совсем не Аладдин. Но и Иваном Ивановичем Петровским его назвать тоже определенно было нельзя. Благо Иван Иванович помнил себя, как полярника, как раз испытывавшего экспериментальный материал в условиях крайнего севера. Как там его называли... Уже и не упомнишь! А теперь два сознания звучат в унисон. Одно говорит, что он - Иван Иванович Петровский, русский мужик сорока лет, полярник, пол-жизни проработавший на Северном Полюсе. Холостой. А другая - что он мальчишка-оборванец Аладдин, живущий в городе Агроба. Сколько лет - неизвестно, Ал их никогда не считал. Тоже холостой. И у него сейчас проблемы с законом. Или, скорее, беззаконием, как это назвали бы и Аладдин, и особенно Иван Иванович. Аладдин просто хотел есть... И обычно не попадался, реализовывая свое желание с помощью краж. В кои-то веки решил поработать - и по окончанию работы обвинили в краже! Видимо, хозяин лавки жирный купец Харум не захотел расплачиваться даже медяком с нищим оборванцем, который исчезни, и за него никто не хватится! От стражи Аладдин обычно успешно убегал, но на этот раз сил не нашлось, да и стражники рядом стояли во время "расчета"... Хорошо хоть обезьянку Абу на работу не брал. Собственно, Абу - единственный друг. И надежда. Иван Иванович почувствовал, что сходит с ума. Да и Аладдин от него не отставал. - Вы меня не тронете? - настороженно "спросил" малец. - Я не знаю, как тебя "тронуть", малец. Вообще, кто сейчас управляет... Телом? Я по всей этой мистике не спец... - Иван Иванович лукавил. Как житель начала 21-ого века и полярник, кому часто нечего делать во время долгих арктических бурь, он прочитал немало литературы про "попаданцев". И вытеснять мальца из тела, как это делало 90% "вселенцев", ему не хотелось. Но и прозябать нищим и голодным тоже. Благо мужчина чувствовал боль нового тела. И вообще все ощущения. Хотелось бы их перестать чувствовать. Немного подправить положение, так сказать. - Кто вы? - продолжил осторожные расспросы Аладдин. И тут Иван Иванович понял, что у него изрядное преимущество. Доступ к "телу" был у обоих. Память Аладдина по большей части хранилась в мозгу тела. А вот память Ивана Ивановича хранилась незнамо где, но уж точно не в теле. Потому Петровский знал то, что знает Аладдин, а паренек о том, что знает Иван Иванович - нет. Чудесно. Пожалуй, можно попытаться договориться. Благо жил "реципиент" препаршиво, и "нечаянному гостю" есть, чем "отплатить за гостеприимство" "хозяину" тела. Паренек вроде смышленый (а иной бы на улицах средневекового города долго не протянул), и сможет смекнуть, что к чему, какие перспективы у него будут если будет не ерепениться, а сотрудничать. - Я? Человек из другого мира. Не колдун, не бойся. У нас магии нет, а есть ли у вас, я не знаю. Как попал сюда - не знаю. Помню лишь, что испытывал установку из особого материала в бурении какой-то каверны. Там... Ничего не помню. Что-то произошло. И вот я здесь. - мужчина и рад был бы развести руками, чтобы "подтвердить" свои слова на невербальном уровне, но не мог. Дело даже не в том, что Аладдин сохранял контроль над телом, а в том, что оное тело по прежнему оставалось в колодках... - Другие миры? А разве так бывает? А что такое "установка"? А кем вы там были? - любопытный мальчишка буквально засыпал своего собеседника сотнями вопросов. - Тише, тише, не все сразу! Насчет других миров - как оказалось, бывает. Я не спец в таких делах, скажу лишь, что нам придется работать с тем, что есть. Давай так: Телом управляет тот, кто может разрешить ситуацию. Также попытаемся научиться синхронизировать усилия, чтобы к примеру говорил один, а остальным телом двигался другой, благо уж извини, но опыта переговоров у меня всяко больше, чем у тебя. А вот убегать и лазать по крышам ты явно мастак еще тот. Давай дружить, в общем. Идет?.. - Идет... - медленно "протянул" Аладдин. Было очевидно, что юноша никому не доверяет. Потому что и не привык, и жизнь старательно от этого отучила. Ничего, выбора нет, они в одной лодке. И многое подсказывает Ивану Ивановичу, что выбор, он не только в одном варианте состоит в стиле "я или ты, остаться должен только один!". Может, помогает кто, может, повезло. Когда тело начало судорожно дергать руками и ногами, столпившиеся вокруг колодок зеваки в панике разбежались, крича "одержимый, одержимый!". Впрочем, никто так и не прибежал. Примчавшиеся стражники застали смиренно лежащего в колодках парня, который, как и положено, смиренно уперся ногами в землю. Озадаченно почесав макушку, служивые решили отложить решение вопроса до завтра. Когда место экзекуции снова опустело, Аладдин и Петровский продолжили изучать свои возможности в управлении телом, совместным и отдельным. После пары часов дрыганий руками и ногами и неразборчивого бормотания, наконец удалось добиться приемлемого результата. Теперь контроль над телом переходил достаточно быстро, удавалось управлять отдельными частями, а взаимопонимание душ весьма возросло. Чувствительность по прежнему оставалась одна на двоих. Единственное что злило - беспомощность когда телом управляет другой. Но здесь души предпочли договориться, а не вступать в конфликт с неясным исходом. Тем более Аладдин, даже краешком зацепив доступный Ивану Ивановичу пласт знаний, уже не хотел с этими знаниями расставаться, понимая, что они дают шанс выжить, а при удаче, быть может, стать кем-то большим, чем Аладдин является сейчас... Скоро рассвет. Никого так и не появилось. Напряженные размышления Аладдина и Петровского прервал еле слышный писк. Забавная мелкая мартышка, откуда-то умудрившаяся спереть ключ от колодок, пришлась как нельзя кстати. - Спасибо, Абу, ты как всегда вовремя! - ласково и нежно похвалил друга Аладдин. А Иван Иванович тем временем от удивления выматерился. Полярник чувствовал восхищение, изумление и опаску одновременно. С одной стороны, разумная мартышка в качестве помощника - это круто... С другой - разумных мартышек не бывает. Не бывает, и точка! Мозг слишком маленький и простой. Он, Иван Иванович, хотя и не биолог, но в школе учился не на двойки! Да и себя считает отнюдь не идиотом. Разумных животных на планете земля нет. А что, если... Когда Аладдин проинформировал своего "друга" о том, что "нас теперь трое, я, ты, и душа человека из другого мира", Петровский внимательно отслеживал реакцию обезьянки. Абу удивленно уставился на Аладдина, а затем зло заверещал. В глазах мартышки появилось... Нечто. Нечто очень нехорошее. Интуиция завопила благим матом. Ситуацию спас сам Аладдин. Слегка запинаясь от страха перед неизвестной ранее стороной своего друга, юноша произнес: - Абу! Знания Петровского нам пригодятся, да и он не стал бороться за тело, потому он не враг! Мы даже научились контролировать тело вместе! Иван такой же человек, что и я, и не хочет убивать меня в борьбе за тело! Ну, так я понял его объяснения... Не надо горячиться, Абу! Потусторонний огонь в глазах обезньянки погас, но настороженность осталась. Кинув предостерегающий взгляд на Аладдина, Абу покачал головой и, ловко перебирая лапками, взобрался на плечо друга. Тем временем, начало рассветать. Послышался топот стражников. Воровато заозиравшись, Аладдин увидел перекладину на ближайшей стене. Уцепившись за нее, превозмогая боль от рубцов, парень ловко взобрался на крышу низенького одноэтажного домика. Вскоре о присутствии юноши напоминали лишь вскрытые колодки. Прибежавшие спустя пару минут слуги закона никого не застали. А Аладдин, добрался до своего убежища - разрушенной старой хибары. Двухэтажной. Местные говорили, что здание проклято. И сторонились его. Однако мальчишке Алу выбирать не приходилось. Да и Абу он нашел именно там. Вроде бы... Если память не подводит... Так или иначе этот дом оказался очень даже счастливым для уличного воришки... Кое-как дойдя до привычной рваной тряпки, юноша рухнул на нее. И погрузился в беспамятство.