Алланор смотрит

Друид смотрит на принца. В груди растут досада и горечь. Сейчас не время для слабости. Эльф сидит, понурив голову, в руке — бокал с вином. Пьяное забвение — болото, в котором так легко сгинуть. Принц как плавкий метал: мягкий и покореженный, еще чуть-чуть — и застынет, останется в такой форме навечно. Если ковать, то сейчас, чтоб искры летели. Алланор вытягивает принца из пучины горя и самобичевания, встряхивает его словами, хлесткими, как пощечина, и янтарные глаза загораются злостью, словно он раздул давно потухшие угли. Таким принц нравится Алланору намного больше. Воитель смотрит на полководца. В разгар боя, среди эльфов и среди их врагов, принц выделяется своей статью. Земля красна от крови, птицы кружат в отдалении — ждут окончания битвы, чтобы начать свое пиршество. Вот обреченная пара воинов: меч эльфа протыкает глаз противника, меч орка разрубает эльфа почти надвое: вспарывает от шеи до живота. Два трупа оседают на землю. Орков больше, они злее и яростнее. Одним кажущимся легким ударом принц сносит сразу две головы с плеч, отрубленные конечности летят в сторону, кровь брызжет темным фонтаном. Принц не утирает лицо, так и проходит сквозь вражий стан: легко, грациозно, будто танцуя. Весь в крови, а глаза сияют. Он переплавляет горе в ярость. Раз — меч входит в тело, два — голова слетает с плеч, три — воодушевленные эльфы сметают врага усиленной атакой. Алланор видит его, и время словно застывает: кругом кровь и трупы, принц идет по чужим внутренностям, как по ковру, а выглядит светлым и незапятнанным. Чистым. Маг смотрит на своего Короля Царственная стать: прямая осанка, горделиво откинутая назад голова, медная темень волос с отсветом золотого обруча короны. Глаза — драгоценные камни, яркие, словно свет луны в самую черную летнюю ночь. Никто не знает, как принц нервничал перед коронацией. Он один свидетель. Он один видел огромные глаза, в которых плескались неуверенность и страх не соответствовать своему отцу, старшим братьям. Алланор сжал его локти тогда, успокоил дрожь простым прикосновением, кивнул. И король расправил плечи, засиял взором, зажигая в груди странный огонь, который Алланор не мог облечь в слова. На коронации они стоят рядом: плечо к плечу, и король то и дело вжимается в него, и Алланор поддерживает, чуть ведет плечом в ответ. Ученик смотрит на учителя. Алланор теряет меч и падает на траву. Король ловок и хитер; лучший мастер меча в королевстве, улыбаясь, он протягивает ему руку и помогает подняться с земли. Они уже давно танцуют этот неуклюжий танец на мечах: король вспотел и разгорячился, сбросил всю одежду, оставшись в одних штанах — его торс блестит от пота. Алланор чувствует себя столетним дедом. На нем слишком много одежды и много лет. Но ему не сто лет, а почти триста. И никогда он не чувствовал себя так необычно. Словно он впитывает свет, идущий от короля. Словно это свет освещает его изнутри. Словно ему помогают, а не наоборот. «Еще раз», — встает в стойку король. Он не устает тренировать его, не теряет надежды сделать отличным воином-мечником. Алланор перестал говорить, что это бесполезно, что его оружие — магия. Кажется, королю просто нравится его компания. Алланор смотрит на Эндера. Он давно должен был вернуться в пещеру, заснуть сном друида, исчезнуть из этой мирной жизни до наступления новой беды, до тех пор, пока его умения не понадобятся вновь. Но впервые в жизни он не торопится. Впервые в жизни он хочет побыть с королем подольше не только для пользы королевства, но и для себя. И Эндер спешит к нему каждую свободную минуту, зовет его на каждое совещание. Будто боится, что Алланор уйдет в его отсутствие. Словно не хочет этого. Они смотрят друг на друга слишком долго, и Эндер улыбается. Любовник смотрит на любовника.