* * * *
Ближе к вечеру они идут к родителям Югёма домой, где застают только его маму. Женщина испекла пирог, который раньше всегда был на праздничном столе в день рождения сына. — О, этот день продолжает радовать вкусненьким, — последние два года с пирогом не складывалось, и сейчас, наконец, он был перед парнем. — М? — интересуется женщина, наливая чай. — Вам помочь? — спрашивает Джинён и получает отрицательный ответ, — в общем, я просто устроил ему завтрак, как он любит. — Балуешь его? — Порой это невозможно не делать, — Миссис Ким на улыбается, поставив кружки на стол и доставая ещё конфеты. — Понимаю. Разговор питлял из одной стороны в другую. Джинён чувствовал себя уже более расслабленно, чем в первый и второй раз, и был неимоверно рад этому. Ему было легко общаться, что и Югём не мог не заметить. Так все спокойно и продолжалось, пока… — А вы… Не думали ещё о детях? — Джинён, услышав, неожиданно для себя краснеет немного, но это он ещё не знает, что уготовил Югём. Впрочем, он уже спешит озвучить. — Ну, мы конечно можем очень постараться, — он закинул руку на плечо парня, и тот покраснел ещё сильнее. Так, как никогда, наверное. — Югём! Постыдился бы, — надувшись, Джинён не осмеливается посмотреть ни на маму, ни на парня, отводя взгляд в кружку. — Ну вот, засмущал Джинёна, — произносит женщина, сама нисколько не смутившись, — нахал какой, — она слышит мелодию звонка из другой комнаты и подрывается, сказав, что сейчас придет. Пак хочет провалиться сквозь землю. Сжимает кружку, все ещё чувствуя, как щеки и уши горят. За одно Югём и кусает, в ответ получая слабый толчок. — Идиот! — Ким смеётся, сгребая, а Джинён продолжает бубнить, — ещё раз скажешь что-то такое при своей маме, и я тебе язык отрежу. — А может лучше разрезать? Напополам, — он показал язык и Джинён с ужасом вспомнил свой давно позабытый сон, в который парня так и не посвятил. — Нет, я тебе его отрежу, а рот зашью! — Садист, — хмыкнул Югём. — Идиот, — повторяется Джинён и замечает, как парень покосился на него, — только попробуй. — За… Пак заткнул ему рот ладонью, когда женщина вернулась. — О, правильно, — она кивнула и села на свое место, — давно пора, — Югём в ответ замычал и скрестил руки на груди. Все же, Джинён отпустил его, взяв очередную конфету. Он немного остыл и первым продолжил начавшийся разговор. — Нет, мы, если честно, не думали пока о детях. Мне учиться ещё несколько лет, да и домом неизвестно сколько заниматься будем, — он свернул разговор в серьезное русло, в каком он и должен быть. — Ага. Мы ещё этаж-то не выкупили, а без него никакого пополнения. — Мы порадуем вас внуками, когда у нас все для этого будет, и когда сами будем готовы. Потому что лично я ближайшие пару лет точно не настроен… — И я, — закивал Югём. — Может, к тому времени все это будет проще провернуть. Для начала было бы хорошо, если бы браки разрешили, — Джинён вздохнул. Эта тема если и закрадывалась к нему в голову, то он быстро старался от нее избавиться. Осознание, что все это будет довольно проблематично, было само собой разумеющеемся, и пока думать об этом не хотелось. Просто мысли проблему не исправят, а для действий было слишком рано. Пока что у них были другие заботы и решать все нужно было по мере поступления. — Правильно, я с вами согласна. Всему свое время, — она улыбнулась, — я рада, что вы не спешите.* * * *
Дома, перед сном, Югём вновь поднимает эту тему. — Ты правда никогда не думал о детях? — Думал, конечно. — Ого, ты соврал моей маме? — Джинён убрал телефон, повернувшись. — Не хотел выставлять тебя дураком. — В смысле? — Это было в тот вечер, когда ты скинул мне фото пива… А до этого писал, что у нас будет ребенок. Я ничего вообще не понял. Какой ребенок, откуда, как… Ты ещё и не отвечал долго. Тогда в моей голове было просто все и сразу, — Югём засмеялся, — не смешно! — Смешно смешно, — он, на удивление, помнил тот вечер, — нет, ну пузырьки правда на мордочку похожи были. — Да что ты говоришь, — прищурился Джинён, — а я был похож на того, кто собирается обзавестись ребёнком! — Югём снова засмеялся. — Ну нет, я не готов. Из детей пока только пиво. — С удовольствием, — согласился Джинён и зевнул. Он ложится на другой бок, спиной к парню, приподнимая голову для его руки, и тот обнимает сразу же, и просить не надо. Югём прижимается, утыкаясь носом в темные пряди. — Знаешь, что? — произносит он через несколько минут, когда Джинён начал проваливаться в сон. — М? — Хочу сделать завтра одну татуировку, — он увидел эскиз пару дней назад. На нем была изображена карта с маршрутом самолёта. Югём думал, стоит ли бить, не будет ли это слишко слащаво, потому как рисунок напрямую ассоциировался с этим их периодом в отношениях. Джинён, ещё раз зевая, хлопает его по бедру, ничего не отвечая. Он, хоть и был против татуировок, но смирился, раз Югёму так нравилось. По крайней мере, он обещал, что больше пяти бить не станет. И Джинён считал. Осталось три. Но теплилась надежда, что их будет меньше. Он чувствует, как Югём сжимает крепче, вдыхает запах, зарывшись носом. Джинён переплетает их пальцы, молча давая взаимный ответ, и Югём без труда понимает. Его сердце трепещет и колотится от переполняющих ощущений, от близости на подобном уровне, когда они понимают друг друга без слов. Так, безусловно, должно быть всегда.