Союзник

Картина разрушения даже в ночной темноте была неприглядная — изрытая и перепаханная выстрелами посадочная площадка — настолько, что челноку Матиза пришлось залетать внутрь ангара. В приборы ночного видения он смог разглядеть, что турель над входом в комплекс тоже уничтожена. Видимо, прямым попаданием какого-то тяжёлого орудия. Как только вылез из челнока, Матиз поспешил к начальнику комплекса — усатому толстяку Дантону Гэолу, любителю изысканных вин и хорошей музыки. «Похоже, слишком они тут расслабились», — с неудовольствием думал наёмник, идя по коридору комплекса к кабинету начальника. Проходя мимо одного из коридоров, он обратил внимание на фигуру, которую переносили на антигравитационных носилках. Лицо слегка обгорело, но он узнал Галена Эрсо. — О, добрый день, — Дантон знал, что Матиз — доверенное лицо директора Кренника, поэтому и оказывал ему соответствующий приём. — Совсем не добрый, полковник, — перебил его подручный директора, — что у вас случилось, и где Кренник? Он должен был быть тут. — Он только что улетел, — торопливо ответил Гэол, — куда — не знаю. Сразу, как закончился этот кошмарный налёт. — Налёт — обычный. Кстати, я видел, что пострадал Гален Эрсо? — Мне доложили. Тяжёлые ранения… — У вас погиб кто-нибудь из офицеров? — Да, три человека… — Запишите в отчёты Эрсо под любым из имён и в ближайшее время переведите под охраной в другое место, как только позволит его состояние. Вам ясно? — Не совсем… — Если объект на Иду раскрыт, то повстанцы могут заявиться сюда снова. У них есть шпионы. Имя Эрсо не должно фигурировать, чтобы им труднее было до него добраться, понятно? — Так точно, — полковник аж вытянулся в струнку от усердия. — Переводить его, не рискуя его жизнью, это тоже ясно? — Разумеется, — толстяк Гэол уже взял себя в руки, и понял задачу. — У вас есть бакта-камера? — Есть, но не знаю, насколько она функционирует после налёта… — Проверьте прямо сейчас и распорядитесь положить туда Эрсо. Он подождал, пока полковник выполнит его распоряжения. Потом пошёл и лично наблюдал, как учёного кладут в бакту. «Повезло, что у него такое железное здоровье. Другой кто давно бы уже испустил дух», — подумал он, читая жизненные показатели на индикаторном табло. Каков прогноз? — спросил он у хирургического дроида, который обслуживал медотсек. — Вполне благоприятный. У пациента сломана нога, повреждено несколько рёбер, ушиб головы, обгорело несколько участков кожи. Но разрывов внутренних органов нет, сильного внутреннего кровотечения — тоже. Самое серьёзное — травма головы, из-за которой он потерял сознание. «Голова для учёного — это серьёзно, — подумалось Матизу. — Хотя на данный момент хорошо, что жив. А с его головой Кренник разберётся». Задержался наёмник не просто так — он как никто другой знал, что значит для директора Гален Эрсо. Поскольку он был с Кренником дольше всех, ещё до того, как у того появилась элитная охрана, и он стал адмиралом. Когда он был всего лишь коммандером, они под его началом руководили операцией по вызволению доктора Эрсо с Валлта. И он хорошо помнил реакцию Кренника. Матиз не слишком копался в себе, поэтому лишь смутно осознавал своё желание, чтобы когда-нибудь Кренник посмотрел на него так, как смотрел на Эрсо. «Я ему — союзник. Но друг ли?» — подумал он, идя обратно к своему челноку. Одно он знал наверняка — он заслужит похвалу и поощрение от директора за заботу об учёном. И дело было даже не в наградах. Наградой ему уже была бы радость директора от того, что Эрсо жив. И скоро должен быть здоров. Матиз решил самостоятельно связаться с шаттлом Кренника и узнать, куда они летят. Он выяснил, что они летят на Скариф. Подняв свою посудину в воздух, он тоже взял курс на имперский архив. Выскочив из гипера, Матиз внезапно оказался в самой гуще боя. Его чуть не сбили, пришлось срочно отпрыгнуть от планеты на короткую дистанцию к дальнему рубежу этой звёздной системы. Включив приёмник, он стал слушать эфир. Когда понял, что налёт повстанцев закончился, то снова прыгнул к Скарифу. Вокруг летали обломки. Но щит планеты действовал. Передав коды доступа, Матиз пролетел через «окно». На базе он узнал, что Кренник тяжёло ранен и находится в медотсеке. Ему сразу вспомнился Ла’Му. Директор тогда не взял его с собой, о чём Матиз очень жалел впоследствии. У него тогда было другое, не менее важное задание. Но он не сомневался, что будь он там, его бы не ранили. И вот снова произошло то же самое. Матиз поспешил в медотсек. Кренник плавал в бакте, накачанный всевозможными препаратами в полубессознательном состоянии. Два-три раза он приходил в себя, но был неадекватен, так что общаться с ним было невозможно. Сквозь маловразумительный бред наёмник всё-таки расслышал пару раз что-то вроде: «Гален». И поздравил себя с тем, что принял абсолютно верное решение, подсказав начальнику гарнизона Иду, что об Эрсо следует заботиться в первую очередь. … На вторые сутки пребывания в бакте Кренник уже почти нормально соображал. И всё сильнее разрасталось в его душе сожаление, что он так поспешно покинул Иду, не позаботившись об Эрсо. В тот момент он, наверное, думал, что о нём позаботится гарнизон комплекса…, но всё-таки… Когда они связались с Иду с шаттла, уже летя на Скариф, им передали, что доктор Эрсо погиб. Тогда, под давлением обстоятельств, он смог выкинуть мысли о смерти Галена из головы. Но теперь они настойчиво лезли, питая протест, граничащий с отчаянием. Конечно, это не способствовало выздоровлению. … Дождавшись, пока Кренник станет более-менее понимать, что ему говорят, Матиз, удалив из палаты дроида, сказал ему: — Гален Эрсо жив. — Что ты сказал? — вскинул брови директор. — Я побывал на Иду сразу после вас: разминулся на немного. Видел доктора Эрсо раненым. Я попросил Дантона Гэола сразу же поместить его в бакта-камеру, но под именем одного из погибших офицеров. Матиз удостоился долгого благодарного взгляда Кренника и прочувствованного, хотя и негромкого: «Спасибо». В ответ на это наёмник чуть улыбнулся, показывая, что всё понимает. Ему было приятно видеть, что Кренник сразу же после его сообщения перестал метаться и тревожиться и наконец расслабился. Теперь можно было возвращаться к своим делам. Он ещё навестил своих штурмовиков из взвода личной охраны Кренника. Одному из бойцов во время боя на Скарифе оторвало руку. Но все были живы. Двое, как обычно, дежурили возле палаты директора. Остальные проводили свободное время в тренировках на берегу, чтобы не терять формы. От них он узнал, что Кренник во время сражения, видя, что гарнизон Скарифа не справляется, послал их на передовую. — Ну, мы оторвались, — со сдержанной гордостью доложил самый младший — Гриф Тагер. — Но зря, конечно, директор взял в архив с собой только двоих… — Мы были далеко, он не хотел терять время, — предположил Хердриган, руководитель одной из четвёрок, непосредственный начальник Тагера. Гриф вздохнул, поскольку знал характер начальника не хуже Херда. После доклада Матиз решил присоединиться к тренировке своих людей. Как обычно, он уложил всех: парни после драки улыбались, довольные, до ушей. — Шеф, как вам это удаётся? — спросил Найлам. Матиз не ответил — он говорил всегда только по делу и пустой трёп не уважал. Но и не пресекал жёстко, как некоторые регулярные военные, понимая, что парни должны иметь отдушину. Поразмышляв немного, Матиз решил, что имеет смысл вернуться обратно на Иду и проследить за тем, как идёт реабилитация доктора Эрсо, поскольку здесь, на Скарифе, его ребята и без него сумеют позаботиться о Креннике. «Союзник или друг?» — размышлял он, взлетая с планеты.