После смерти ты будешь счастлива

Неспокойно было сегодня в Элладе. В этот холодный июньский день небо заслонили тучи. Видимо, греческому полуострову вновь суждено испытать на себе весь гнев Громовержца: промозглый ливень, зияющее от электрических разрядов небо, громкий глухой треск почти мгновенно, как это часто бывает в южных странах, обрушился на жителей небольшого прибрежного городка. — Опять этот дождь, — жаловалась торговка своей покупательнице. — Целую неделю уже. Выручки совсем никакой. — Да не говори, — вторила ей женщина. — Ужасный туристический сезон нас ожидает. И этим летом, как и в прошлом году, ничего не заработаю. И на что мне зимой жить? Все из-за этой треклятой погоды. Брат же Зевса, морской владыка Посейдон, вторил ему. Эгейское море было взбешенно: волны поднимались все выше и выше, набегали на берег все быстрее и быстрее и с остервенением разбивались о скалы. Пронзительный крик чаек, пытающихся найти убежище от непогоды, раздавался на всю округу. Казалось, их гогот заглушал даже самого Зевса, что, наверняка, не сильно нравилось самому верховному богу, отчего самые дерзкие из птиц тут же становились жертвами его блестящих стрел и безжизненно падали в море. — Эй, Йоргос, — кричал мужской голос, — накрылась наша рыбалка сегодня. Шторм начинается. — За что господь так поступает с нами? — ответил пронзительный юношеский голос. — Почему Иисус так несправедлив с нашим многострадальным греческим народом? На что нам жить? — Хватит причитать, — рявкнул мужчина. — И без твоего нытья тошно. Олимпийские Боги всегда наблюдали за греками, пусть те и давно забыли об их существовании. Даже сейчас за двумя рыбаками наблюдала неосторожная водная нимфа — нереида. Ей явно было жаль бедных людей, страдающих от стихии, но что она могла сделать, обычная нимфа, супротив самого разгневанного Посейдона? Нереиду накрыла волна — нимфа нырнула и поплыла вглубь моря. Она предпочла оставить в стороне мысли о людях и поспешила на дно, чтобы заняться чем-то увлекательным с другими нереидами и тритонами. Вода из-за гнева владыки морей была мутной, сильно пенилась. Нереиде было сложно увидеть даже свои пальцы, что уж говорить о дне, находящемся довольно далеко от поверхности моря. Мимо нимфы кто-то проскользнул. Обернувшись, нереида узнала свою сестру. Та выглядела крайне обеспокоенной чем-то. Окликнув девушку, нимфа подплыла к ней. — Что с тобой, Актея, душа моя? — взволнованно спросила нереида. — Выглядишь так нездорово. Что-то произошло? — Все в порядке, Евдора, правда, — ответила нимфа сестре. — Я просто немного устала. — Тогда зачем ты плывешь на сушу? — спросила девушка. — Там тебе вряд ли удастся отдохнуть под раскаты грома. Актея опустила голову. Как бы ей хотелось сейчас избежать этого разговора с сестрой. Но Евдора была достаточно проницательна, чтоб понять все без слов. — Только не говори, что ты хочешь встретиться со своим человеком, — испуганно спросила Евдора. — Очнись, Актея, она не придет. Никто не пойдет к морю в такой шторм. На поверхности страх что творится. — Ничего ты не понимаешь, Евдора, — ответила нереида. — Не понимаешь, что такое любовь. Настоящей любви не страшен ни один шторм, — с запалом ответила нимфа. Евдора схватила сестру за руку и пристально посмотрела той в глаза. Надо было срочно что-то делать с влюбленной по уши нереидой. — Что будет, если Посейдон узнает, что подданная без его ведома гуляет по берегу? Да еще и раскрыла свое существование обычному смертному человеку? — пыталась отговорить Евдора сестру. — Ты представляешь, насколько страшен будет его гнев? — Не важно, что мне придется отдать, чтоб увидеть ее. В глазах Актеи заблестели слезы. Евдора понимала, что ее сестра была по уши влюблена в обычную греческую девушку. Но также нимфа понимала, что люди имеют свойство исчезать. Они не привязаны к одному месту, в отличие от тех же нереид, существовавших только до тех пор, пока существует море. Люди могут просто уйти, люди могут предать. И, в конце концов, люди стареют и умирают. Евдора любила свою сестру и не желала, чтоб нереида страдала от любви к человеку. — Ты же понимаешь, что эта девчонка не будет вечно с тобой, — в последний раз попыталась воззвать к сестре Евдора. — Глупости. Не хочу об этом думать. Всплеск воды и нереида продолжила свой путь на поверхность. Евдора печально смотрела вслед сестре, не понимая, как воззвать к ее разуму. Актея неслась наверх. Даже несмотря на то, что вода все еще была совсем не прозрачной, нереида смогла рассмотреть кусочек неба: серое, туманное, иногда озаряемое яркими вспышками молний. Добравшись до поверхности, нимфа тут же подыскала удобный камень, где она могла подождать свою возлюбленную. «Она придет», — проносилось в голове Актеи. — «Она ведь всегда приходит, несмотря ни на что.» Дождь омывал нереиду. Резкие раскаты грома сильно пугали нимфу, но она все еще ждала. Наконец, на берегу появилась женская фигура. Короткие кудрявые волосы, намокшие от дождя, мокрая белая футболка, обволакивающая тело девушки и джинсовые шорты. Актея вгляделась в человека: это была она, ее любовь. От радости нереида тут же выплыла на берег. Подойти к своей девушке она не решалась, поэтому просто наблюдала за возлюбленной издалека. Заметив нимфу, девушка побежала по скользкому песку, стараясь как можно быстрее добраться до Актеи. Юная гречанка тут же бросилась в объятия божеству. — Ты пришла, пришла, я верила, — шептала на ухо нереида, поглаживая девушку по голове. Даже раскаты грома будто стали тише. Нимфа была счастлива. Но внезапно Актея ощутила что-то соленое. Будто морская вода коснулась ее плеча. Она слегка отстранилась и взглянула на возлюбленную: покрасневшие глаза ее человека были полны слез. — Ты плачешь? — нимфа спросила девушку, слегка отодвинув ее от себя. — Лени, почему ты плачешь? Я же здесь, с тобой. Девушка зарыдала, уткнувшись лицом в плечо нереиды. Актее это совсем не нравилось. Ей было больно от того, что ее девочка испытывает такие муки. Нереида боялась представить, что могло произойти в жизни Элени. Наконец, гречанка успокоилась и собралась с силами. Заплаканными глазами она взглянула на свою любовницу. — Актея, я так не хочу это говорить, — голос девушки дрожал. — Но я должна быть честной. Перед тобой и перед собой. Как бы сложно это ни было. Сердце Актеи забилось быстрее. Ей стало страшно. Она боялась услышать то, что хотела сказать ей прекрасная Элени. — Актея, ты знаешь, Греция — не самая богатая страна, — начала девушка. — Моей семье не хватает денег даже на одежду. Поэтому я должна уехать из страны. Поехать на заработки в Германию, чтобы обеспечить свою семью. Гром оглушил нереиду. Но слова Элени оглушили ее еще сильней. Почему все должно закончиться так? — Когда ты вернешься в Грецию? — с отчаянием в голосе спросила нимфа. — Не знаю, Актея, — девушка вздрогнула от раската грома, перебившего ее на полуслове. Небо стало темнее. Дождь усиливался. Лил и лил, будто оплакивая горе двух девушек. Будто пытался смыть ту боль, которую испытывали влюбленные. — Это значит, что мы больше можем и не увидеться никогда, — подавленно спросила Актея. — Я сожалею, — ответила гречанка. Нимфа смотрела на эти такие родные до боли черты. Эта смуглая кожа с оливковым подтоном, покрытая мурашками от промозглого ветра, эти бледные губы, дрожащие сейчас от боли расставания, эти тонкие кисти, которые так не хочется отпускать. Актея любила эту девушку, не могла примириться с тем, что потеряет ее навсегда. Она не видела жизни без этой гречанки. — Позволь насладиться нашей близостью последний раз, — сквозь слезы сказала нимфа. Элени набросилась на свою любовницу, припадая к ее губам. Нимфа ответила взаимностью; она проводила руками по спине девушки, будто пытаясь запомнить каждый сантиметр ее тела. Оставляла засосы на шее и плечах, отчего гречанка пребывала в экстазе. Актея не хотела отдавать эту женщину никому. Глаза нимфы пленяют. Ее руки холодны, но иного Элени никогда не желала. Она утопала в объятиях любимой. Девушке тоже было больно от того, что придется расстаться с ее нереидой навсегда. Она тоже страшно страдала от осознания того, что больше никогда не увидит это прекрасное божественное создание, ставшее ей чуть больше, чем подругой. Нереида прикасается к руке девушки. Актея быстро обвивает своими тонкими пальцами кисть девушки. Ее изумрудные глаза зовут за собой, и гречанка не может им противостоять. Она не чувствует волн, хлестающих тело, не чувствует больше холода. Она видит только нереиду, ее желанное тело, прекрасные волосы. Сколько раз она находила свое утешение в этих чутких женских руках. Актея крепко обняла ее и припала к губам вновь. Элени вдохнула глубже. Легкие тут же пронзила страшная боль. Девушка будто очнулась от сна. Гречанка судорожно огляделась: она находилась где-то в толще воды. Вскинула голову вверх — не увидела даже неба. Элени попыталась вырваться из рук нимфы. Неудачно. Вода наполняла ее легкие. Силы уже оставляли ее. Все тело горело изнутри, девушка билась в предсмертной агонии, пытаясь спастись. Но спасения здесь, на морском дне, она бы никогда не нашла. Кислород в легких Элени закончился, и тело девушки безжизненно обвисло в руках нимфы. — Прости, я не смогла тебя отпустить, — прошептала на ухо мертвой возлюбленной нереида. — Обещаю, после смерти ты будешь счастлива. Здесь, со мной. *** Последним пристанищем гречанки стал маленький грот. Актея оборудовала его по своему вкусу: бесчисленные морские цветы, милые вещички, украденные нимфой у невнимательных людей, и разнообразные драгоценные камни украшали ложе ее любимой, спящей вечным сном. Нереида почти каждый день приходила к ней, вспоминала те моменты, которые когда-то они проводили вместе на берегу этого прекрасного Эгейского моря. Только теперь Актея стала по-настоящему счастливой: ее любимая навсегда осталась с ней.