Stay.

Лухан работает интерьерным дизайнером в этой компании около полугода, не больше. Она небольшая, не самая известная, да и платят тут не шибко много. Но всё равно он пока остаётся в ней, работая изо дня в день в режиме 5/2, с десяти утра до восьми вечера и перерывом час на обед. Работа не пыльная, только поднадоело. Скорее всего поэтому он на остаток своего обеденного перерыва пролистывает возможные вакансии на другую работу. Возможно даже подумывает о возвращении в родной город. Столица, Пекин, конечно все круто, но ему не хватает. Нет, не денег. Тепла. Одинокая квартира так же ожидает своего хозяина темными комнатами и охладевшим без отопления полами. Восемь ноль-ноль. Ровно. Лухан собирает включенную зарядку от смартфона обратно в сумку, снимая вилку с розетки. Отключает компьютер, скинув заранее незаконченную работу на флешку, решая доработать дома. Хватает изрядно изношенную сумку, закидывая его на плечо. Ключи с звоном падают в карман осеннего пальто, цепляясь зубцами за мягкую ткань. — До завтра. Свет в кабинетах и в коридоре потухают как по щелчку пальцев, оставляя кромешную темноту в помещении. Тяжелые двери не сразу поддаются слабым руками. Но поддались бы, если бы не чужая кисть надавившая поверх. Скрип неприятной волной ударяет по чувствительным ушам. — Не стоило. Руки по привычке, или же от холода, лезут в карман, проводя ногтем по зубцам ключей. По привычке скорее. Голос смешивающийся со звуками проезжающих мимо машин и скрежета колёс доносится до ушей. Попутчик что-то увлечённо рассказывает. Значения слов не сразу приходят в голову. Приходится улыбаться и кивать в ответ. По привычке. Не интересно. За горизонтом виднеется многоэтажный дом с единственным подъездом. Свет потух. Снова сгорела. Пятая по счету за два месяца. — До завтра. Господин Чжан улыбается. Светит глубокими ямочками на щеках. И смотрит сквозь прозрачные стекла круглых очков. Не от испорченного зрения. Бессмысленно. Неестественная улыбка щурит глаза. Железная дверь громко хлопается перед носом Исина. Несколько лестничных пролётов проходят быстро, как ни странно. Холод проходит сквозь тонкие подошвы домашних тапочек. Сентябрь в этом году выдался прохладным. Лухан поёжился. Казалось бы, что ничем не возможно изменить бытовую рутину этого светловолосого парня. Но, видимо, случайная череда некоторых событий оказывается не совсем случайны. Как совместный обед, больше перекинутых друг другом фраз, чем обычно. Господин Чжан стал каждый вечер провожать Лухана до дома, часто ссылаясь на автобусную остановку рядом, но ещё чаще на то, что он интересный собеседник. Лухан начинает чувствовать тепло. Квартира более не кажется столь темной и холодной. Просматриваемых объявлении становятся в разы меньше. Время на обед длится на несколько минут больше с составленной компанией. Сгоревшие лампочки у подъездной двери потеряли счёт. — Напиши, как доберёшься домой. Господин Чжан остаётся на переработку. Голос заботливый, уже ласкает изнеженные уши. Рутина постепенно превращается в удовольствие. Одна встреча заставляет переворачиваться всё внутри Лухана вверх дном, заставляя чёрно-белую жизнь обретать краски, яркость. Смысл.

***

Сплошные отчеты занимают большую часть рабочего стола. Пару не помытых кружек после кофе там же. Яркий свет от монитора персонального компьютера светит прямо в глаза. Слепит. Телефон на том же столе коротко вибрирует, экран загорается ярким светом. Снова слепит. "Ты стал тем, кем боялся стать, Исин. Мудаком." Сообщение короткое. От Бэкхёна. Снова истерит. Короткий вздох между пальцем на кнопки вызова и уставшим «Алло». Разговор ни о чём. Лишь крики, истерики и подуставший голос. Телефон со слышимым стуком падает на поверхность деревянного стола. Очки опускаются рядом. Яркий свет от экрана светит сквозь прикрытые веки. Вновь вибрация. "Я дома." Знакомые китайские иероглифы. Короткая уставшая улыбка. Ямочки почти не заметны. "Хорошо." Фото на верхнем, левом углу улыбается. Солнечный свет падает на светлые волосы, не нарочно заставляя задержать на них взгляд. Экран потухает. Последняя цифра в конце листа пишется с каким-то остервенением. Устал. Электронные цифры в нижнем углу показывают 23:15. Задержался дольше, чем планировал. Не записанный номер в телефонной книге светится на экране. Давно выучен наизусть. Кнопка принятия звонка горит зелёным. Касается. — Я только закончил. Через полчаса буду. Воздух прохладный, пробирает до костяшек сквозь тонкое пальто. Ёжится, прячась глубже в плотную ткань. Яркие фонари машины светит прямо в глаза, пока со скрежетом не останавливается подле. Шины оставляют грязный след на поверхности ровного асфальта. Внутри тепло, тело не сразу привыкает. Картины плывут сквозь тонированные окна машины. Сменяются слишком быстро, пока не останавливаются у знакомого дома. Почти родного. Стоит только войти. — Привет. Брошено коротко и быстро. Ответа не поступает. Лишь взгляд наполнен злобой и обидой. Руки, по привычке, скрещены у груди. Чёлка падает на глаза, брови под ними нахмурены. Пухлые губы касаются закрытого лба, почти мажут. Тоже по привычке. Невольно брови разглаживаются, а злоба испаряется сама собой. — Прошу, Исин... Прошу, давай начнём сначала. Голос пропитан отчаянием и почти ломается в конце. Волосы закрывают взгляд в пол. Каждый набранный в лёгкие воздух обжигает. И слезы накатываются сами. — Бэкхён, мы уже говорили об этом. Я больше не в состоянии терпеть твои истерики. Я устал. То самое ощущение, когда тянется сердце, но мозг больше не в состоянии терпеть это. Исин проходит вглубь квартиры, собирает свои вещи. Толстовка небрежно летит на поверхность дивана. Очки сползают с носа, почти падают на пол. — Исин, прошу. Бэкхён отчаянно не желает сдаваться. Цепляется ногтями за упущенный шанс. Царапает кожу на руке. Неровные следы опухают, горят красным. Исин молчит. Он уже это говорил тысячу раз. Больше нет смысла повторять. Бэкхён срывается в истерику. Снова. Просит уйти, кричит, плачет. Толстовка так и остаётся неаккуратно лежать на диване. Дверь захлопывается в который раз. Дрожащие пальцы касаются сенсора, проводят по отражению заряда батареи. Совсем немного осталось. Яркое фото на левом углу экрана греет в темноте и в холоде его окружающем. Сообщение не отправляется сразу. Ощущение слишком глупое. Не хочется просить, но выхода нет. Нажимает на кнопку блокировки. Руки сами лезут в карман пальто, ищут тепло. Ответом медлят, но он все же приходит. "Ах, вот как. Можешь прийти ко мне." Какая-то нелепая улыбка появляется на лице и холод словно отступает. Ловит снова такси. То же, что и привёз его сюда. Ёжится от непривычного тепла. Машина несётся так же быстро, не успевает проследить за видом с окна. Не важно. Свет в ночном супермаркете слепит отвыкшие глаза. Совсем пусто. Лишь кассир уныло глядит на помещение. В глазах читается усталость и небывалая скука. Мартини с полки летит в корзину сам. Долго решается брать газировку или обычный сок. Останавливается на обеих вариантах. Чипсы? Немного по-детски глупо, но так же падают в корзину. Кассир пробивает товар с особым «интересом». Усталость за день сказывается видимо. Исин чувствует себя не лучше. Пару минут топчется перед железными дверьми. В подъезде неестественно тепло, что нравится. Проводит подошвой обуви по кафелю. Стучит негромко, почти неслышно. Лухан выглядит так же, как и на работе, разве что пиджак исчезает, а рукава свитера засучены. Довольно мило. Уголки губ поднимаются сами. В квартире кажется холоднее, чем в подъезде. Выглядит слишком одинокой.

***

Алкоголь резко бьет по крови. Разум мутнеет почти сразу. Глаза щурятся, а расслабленная улыбка застывает на бледном лице. Ямочки совсем неглубокие, заметен лишь на одной стороне. Лицо напротив кажется ещё более красивым в приглушённом свете ламп. Небольшие тени от высветленных волос падают на глубокие, карие глаза. В темноте совсем чёрные. Завораживают. Утягивают с головой. Совсем горячие ладони падают на острое колено. Обжигают сквозь плотный материал джинс. Двигаются вверх. Мучительно. Медленно. Прохладные пальцы касаются горячей щеки. Почти покалывают. Цепляются за неглубокие ямочки. Губы напротив вкуса ягод. Сладкие, слегка отдают кислинкой. Как смородина в зиму. Влажный язык проходит по поверхности. Забирают вкус на кончик. Рука автоматом лезет под лёгкий свитер. Лухан на секунду теряется. Похоже Исин, в отличии от него совсем пьян. Выпил больше половины бутылки. Хань не любит Мартини. Напоминает сироп от кашля. Во рту остаётся его привкус. Проводит языком по своим губам. Мартини обжигает поверхность. Где-то внизу тянет узлом. Ощущает вожделение. Губы Исина скользят вниз, щекочут где-то в области шеи, под ухом. Язык оставляет влажный след. Горячее дыхание совсем обжигает кожу. Прохладные пальцы не нарочно лезут в густые волосы. Проводят локоны между пальцев, сжимают и оттягивают. Голова совсем безжизненно откидывается назад. Обесцвеченные волосы висят в воздухе, слегка колыхаются. Рука под свитером лезет вверх. Обнажает бледную кожу. Ладонь проходит по рядам выпирающих рёбер. Скользят ниже, впиваются в поясницу. Пряжка кожаного ремня отцепляется не сразу. Металл глухо ударяется о пол, слегка соскальзывает. Скинутые джинсы не очень аккуратно валяются где-то в углу. В паре метров расположился и тонкий свитер. Бережно заправленная утром кровать сминается под телами. Горят, сливаются воедино. Исин почти уходит в нирвану от тугости. Томные вздохи, негромкие стоны и обжигающе горячее дыхание возле шеи. Короткие ноготки цепляются за кожу на уровне лопаток, царапают. Заводят лишь сильнее. Красные полосы вероятно утром будут гореть, щипать от боли. Мысли об этом забыты, утянуты в густой туман. Лухан теряется, нервничает, стонет то ли от боли, то ли от наслаждения. Чувство где-то внутри не поддаётся описанию. Горит, почти полыхает, разрывая внутренности в клочки. Ощущения непривычные, закусывает губу. Движения почему-то становятся быстрее, требовательнее. Тонкие пальцы хватаются за бёдра, придавливают к разгоряченному телу, входя до основания. Красивое лицо откидывается назад, дыхание становится совсем рваным. Тянется к искусанным губам, трогает пальцами, скользит внутрь. Горячий язык обжигает кончики, водит по кругу, обсасывает, доводя до глотки. Хань послушно раскрывает сладостные губы, позволяя пальцам водить по влажному языку. Бледная кисть скользит с губ вниз, по хрупкому телу. Осторожно касается сочащейся головки. Исин облизывает свои пальцы, ощущает привкус Лухана рецепторами. Лёгкий скрип кровати чувствуется где-то возле ушей. В воздухе летает запах похоти. Горячие тела прижимаются друг к другу. Исин откидывается назад, хватая руками край кровати. Тело сверху двигается медленно. Тянет сладкую истому. Узкое колечко обхватывает практически до основания. С алых губ срывается томный стон. Обволакивает стенки комнаты. Тонкие пальцы впиваются в плечи. Давит на ключицы. Рука Исина обхватывает тонкую талию, опрокидывает тело назад, нависает сверху. Ноги Лухана смыкаются на его пояснице, тянет глубже. Короткие ногти скользят от талии вниз, грубо хватают узкое бедро. Толчки резкие, слишком быстрые. Исин чувствует приближение. Ладонь сжимает простынь под собой. Затуманенные глаза закатываются от наслаждения. Спина выгибается навстречу. Хрупкое, почти фарфоровое тело содрогается пачкая бледный живот. Лухан находит себя в чужих объятиях. Неожиданно, но весьма приятно. В памяти вспыхивают события прошлой ночи. Хочется скинуть все на алкогольное опьянение, но он не столь много выпил. Цепляется взглядом за смоляные волосы рядом. Проводит похладными пальцами, ощущает тепло. Исин сонно постанывает, притягивая хрупкое тело ближе. Зарывается носом в светлые волосы, тянет запах цветов и улыбку на бледном лице.

***

Лухан окружён теплотой. Кружит голову. Не замечает очевидное перед глазами. Большое и важное. Новый год на носу. Разрывается между домом и Исином. В итоге теряется в почти бессонных ночах в трёхкомнатной квартире. Он заботлив. Греет ночами в объятиях холодные руки. Целует нежно, оставляя сладкий привкус после. Натягивает на палец серебряное кольцо, подарок. Касается губами нежной кожи. Любит. Так говорит Исин, и так думает Лухан. Расставание на пару дней. Хань уезжает домой, чтобы повидаться с матерью. Постоянные сообщения от Исина. Спрашивает: добрался ли? Путь занимает больше времени, чем обычно. Машину слегка заносит в сторону из-за льда на трассе. Приходится ехать медленнее. Время близится к позднему вечеру. Лухан только заезжает ко двору. Привычно расплачивается за поездку. Дома уютно. Как и всегда. Исин не отвечает, а Лухан строчит сообщения. Начинает волноваться. Только звонить на решается. Чувствует себя не в своей тарелке. От безысходности утыкается в книжку. Телефон на столе привычно вибрирует. Уведомляет о новом сообщении. Свайп вправо. Блок снимается. "Я в кино с Бэкхёном." Лухан знает, кто такой Бэкхён. Но отчаянно пытался не замечать их переписки с Исином за последние дни. Обычно, это были агрессивные и короткие сообщения. Бывший Исина оставляет впечатление истерички. Может это просто из-за любви? Не знает. Искусывает губы в кровь. Не имеет понятия, как реагировать на данное сообщение. Но становится плохо отчего-то. Что-то в области грудной клетки начинает гореть, обжигая стенки рёбер. Тянется к клавиатуре. "Удачи вам." Вы знаете это чувство? Полёт с высоты вниз. Ощущение безысходности. Непонятное чувство продавливает внутренности. В районе желудка начинает гореть. Пожар уносит все, оставляя после себя лишь пепел. А после лишь глухой удар о землю. Кости крошатся на мелкие кусочки, что их никогда не собрать. Поездка на четыре дня. Время кончается. Пора возвращаться. Но ищет причины остаться. Не находит. Исин два дня назад писал, что он хочет вернуться к Бэкхёну. Говорит, что любит. Лухан пытается соображать трезво. Молча принимает. Отпускает. Тушит горящее чувство внутри. Пейзаж за окном не меняется. Лишь прямая трасса и пустошь. Постоянно проверяет время. Цепляет сообщения Исина на панели. Не видит смысла отвечать. Возвращает телефон в карман. Вновь утыкается в стекло. В наушниках крутится один и тот же альбом. Только тоску нагоняет. Но менять не торопится. После выходных с новыми силами на работу. Так вот, это брехня. Лухан разбит, но не показывает это. Ведет себя нормально, даже улыбается. Только Исина игнорирует. Ластится, как кот. Чувствует привычные объятия. Хочет, но отталкивает. Шипит что-то в ответ. Плюется ядом. Сует в чужие руки коробку с кольцом. Ему больше не нужен такой подарок. И Исин, тоже, не нужен. Так ему кажется. Не замечает, как рука тянется к привычному диалогу. Медлит, перед тем, как напечатать что-то. Хочет сказать, что скучает. Начинает чувствовать вину, что грубил три дня. Но Исин не стерпел. Ушёл. Больше не пишет и не появляется. Лухан нервно перебирает мысли. Ищет повода написать. Но не находит. Пишет самое банальное "привет".

***

Все тянется в ставшим привычным для Ханя русло. Исин снова рядом. Теплый и нежный. Целует и говорит, что любит. Лухан вновь верит. Хочет верить. Не желает отпускать то тепло, что дарят ему. Но Бэкхёна становится вновь много. Снова истерит. Пытается вернуть Исина. Кричит и проклинает Ханя. Боязнь высоты. Тревога охватывает всё сознание. Откидывает мысли в сторону. Бросает адреналин в кровь. Дыхание становится рваным. Сердцебиение учащается. Но Лухан идёт на колесо обозрения вместе с Исином. Потому что это романтично. Сжимает чужую руку. Кусает губы и прячет лицо в чувствительную шею. Ощущает себя героем переборов целый круг в два с половиной метра.

***

И вновь корабль их любви бьется о скалу по имени Бэкхён. Вода медленно заполняет палубу. Лухан нервничает. Судорожно сливает воду обратно. Только все, что у него осталось — это его ладони. Корабль разламывается надвое. Тонет. Море забирает его в глубины. Навсегда. Безвозвратно. Надежда теряется так же на дне моря. Вещи собраны наспех. Молния чемодана со звуком закрывается, пряча внутри вещи. Машина вызвана. Осталось только дождаться. Смотрит в окно. На пейзаж с третьего этажа. Запоминает маленькие детали, но они сразу же расплываются в памяти. Играет все тот же альбом. Он грустный. Наполняет тоской внутри. Но Хань не перестаёт её слушать. Другое слушать просто нет желания. Машина трогается с места. Оставляет позади столицу. Чувства. Воспоминания. Исина. Забирает с собой лишь грусть. Исин сказал, что они с Бэкхёном скоро поженятся.