Mr. Sandman

— Гарри, расскажи мне сказку, — бормочет Эггзи, переворачиваясь на бок. — Гарри, — сонно шепчет он, открывая глаза, — я устал от кошмаров, — лениво потирает блестящие от слез глаза, — устал от смертей, — дрожащими руками стискивает футболку Харта, — устал от крови. Пожалуйста. В его голосе столько боли и страха, что Гарри невольно вздрагивает. Неужели, его мальчику так плохо? Неужели, его вечно улыбчивый Эггзи потеряет эти милые ямочки на покрасневших щеках из-за каких-то пакостей бессознательного? Гарри вспоминает себя в первые годы работы в Kingsman. Он часто думал о жертвах, переживал миссию раз за разом, а затем откладывал в долгий ящик, в «темное пятно» своего сознания, доставая папки только при особых случаях. Мистера Харта никогда не терзали кошмары, ведь он джентльмен, а джентльмен не должен переживать по всяким пустякам, но Эггзи другой. Гэри Анвин даже в костюме и с оружием в руках будет оставаться впечатлительным мальчишкой с нежным сердцем, каким Гарри видит его. Но то, что Гарри видит сейчас, происходит впервые. Его напарник-подчиненный-любовник в ужасе. Эггзи трясет, правый глаз дергается как будто перед Гэри взорвали целый автобус людей, пальцы беспорядочно мечутся по простыни, царапая ее, сжимая, поглаживая так, словно они ищут ту призрачную крепкую руку строгого взрослого человека, который может их остановить, ударить, может приказать им замереть так, что косточки хрустнут от давления. Гарри не способен больше быть жестоким, он слишком любит своего мальчика, поэтому Эггзи попросту обвивает все еще не отошедшего ото сна Харта ногами, кладет голову на крепкое плечо и ждет. Эггзи знает, что Гарри не откажет. Никогда больше. Да, поворчит немного, задаст ненужные вопросы, отчитает с напускным недовольством, затем вздохнет так, будто его отвлекли от супер секретного задания, и взъерошит растрепавшиеся волосы парня, улыбнется про себя, вспомнив маленькую Рейчел, которая когда-то также просила его мальчика рассказать ей сказку про принца и злого дракона. Но не откажет. Харт пытается найти в памяти сюжет, но перед глазами появляются лишь имена и должности. Он не помнит ни одно действие. Может, это и к лучшему, ведь сказка далеко от реальности, ее не обязательно хранить в долгом ящике, в своем отстраненном «пятне», до которого никто другой не может добраться. Гарри улыбается и прижимается к Гэри, целуя его в висок. Почему-то принца в той сказке звали Гарри, а дракона Валентайн, тот принц был без ума от своего гениального оруженосца Гэри, а у дракона были острые как бритва когти. Гарри не вникал в детали, когда Эггзи с восторгом рассказывал ему свою гениальную идею, стоял с непроницаемым выражением лица и смотрел в одну точку так, словно эмоции совершенно ничего не значат. Но это было до того как этот несносный мальчишка так грубо разрезал его жизнь на «Я, Гарри Харт, джентльмен без чувств и эмоций, молчаливая машина-убийца, мститель» и «Эггзи, я волнуюсь», «Эггзи, я звонил тебе целых два раза», «Эггзи, где черт возьми тебя носит, мальчик?». Он бы хотел помнить сюжет той сказки, чтобы рассказать ее Эггзи. Очень хотел бы. — Гарри? — выдергивает его из мыслей Эггзи. — Кто такой мистер Дрема? Отец рассказывал мне про него, но я забыл. Он еще такой юный, его Эггзи, совсем ребенок, капризный, как пятилетний сын подруги миссис Анвин, требовательный, любопытный. Мальчишка, маленький мальчик Эггзи… Которого пугают кошмары после просмотра ужастиков. Но дело в том, что ужастики можно остановить, выбросить диск, удалить, с жизнью же так поступить нельзя. Гарри смотрит на широко распахнутые глаза Эггзи, обрамленные длинными ресницами и дает вине разрешение взять его горло в свои цепкие клешни и начать душить. Ведь это он тот гадкий злодей, который лишил своего мальчика беззаботной жизни. — Эй, Гарри, ты здесь? — шепчет Эггзи, зарываясь носом в серую футболку, и тяжело выдыхает. — Не пропадай, пожалуйста. Сердце Гарри пропускает удар. Он безуспешно пытается найти сказку в своей голове, но не натыкает ни на одну выдуманную историю, способную успокоить нервы и вернуть улыбку. Гарри злится и решает сделать то, о чем он забыл на три добрых десятка лет — отпустить все страхи, заботы и волнения и подумать о чем-то совершенно приятном. — Ты тоже не знаешь, кто такой мистер Дрема? — по-детски наивно спрашивает Эггзи, зевая. Гарри ищет ответ, но компьютер дает сбой. К черту компьютер. — Мистер Дрема — это… Это такой волшебный человек, знаешь, он присылает хорошие сны, — шепчет Гарри, переплетая их пальцы. — В конвертах что ли? — фыркает вяло Эггзи. Гарри смеется, и его улыбка отпечатывается на устах Анвина. — Нет, не совсем. Он, знаешь ли, загружает их в твое подсознание, как в компьютер, — Эггзи смотрит на него с недоумением. — Но только хорошие, — добавляет Гарри. — Самые хорошие сны, которые только возможны. Помнишь ты мне рассказывал про то, как твоей сестренке понравилась сказка про принца и дракона? — Эггзи кивает, удивляясь при этом, что Гарри помнит эту чепуху. — Ты рассказал ей эту сказку, а мистер Дрема записал ее. Затем, когда она уснула, он загрузил ей эту сказку, и она увидела ее еще раз, только красочную, как мультфильм. Он удалил все волнительные моменты и оставил только самое приятное. А затем сел рядом с ней, опустил голову на плечо и прикрыл левый глаз. Правым глазом он наблюдал за ней, а левым… Эггзи улыбается, когда Гарри прикрывает рукой белоснежную повязку, которую он надевает каждую ночь, чтобы его мальчик не видел этого ужасного шрама, что остался от пули, так любезно подаренной ему Валентайном. — Левым наблюдал за своими подчиненными. — Как ты за нами? — задает вопрос Эггзи, но тут же отворачивается. Он не хочет, чтобы Гарри замолкал и вспоминал о том дне, как это было раньше. Но он даже не хмурится. Гарри проводит пальцем по алой щеке Анвина, Эггзи вздрагивает. Он закрывает глаза и едва ощутимо прикасается к повязке. — Да, как я, — Гарри аккуратно сжимает руку Эггзи и прикасается к ней губами. — Только если мистер Дрема общается с ними каждую ночь, то я левым глазом, не поверишь, вижу тех, кто когда-то был рядом. — Моего отца? — понимающе спрашивает Эггзи. — Да, и его тоже, — его глаза начинают слезиться также как глаза Эггзи, когда он проснулся. — Думаешь, мне случайно что ли глаз оттяпали? — Ты хочешь сказать, ты и есть этот загадочный мистер Дрема, Гарри? — совсем как двадцать лет назад спрашивает Эггзи. Такой же наивный голос и надежда в глазах. — А ты как думаешь? Эггзи кивает и пытается вспомнить сказки отца. В них мистер Дрема приходил каждую ночь, брал малыша за руку и открывал дверь в волшебную страну, которой правил какой-то старый волшебник с глупым именем Мерлин, любящий ходить в костюмах и носить с собой разноцветный зонтик, чтобы творить волшебство. Отец говорил, что с ними маленький Эггзи никогда не будет одинок, особенно если его долго не будет. Когда к ним в дом пришел странный мужчина в костюме, Эггзи рассмеялся и назвал его Мерлином, не забыв при этом спросить, куда делись его борода и зонтик. Мальчик никак не мог знать, что перед ним стоит сам мистер Дрема, великий страж ночи и проводник в другие миры. Мистер Дрема, который каждую ночь крепко держит его за руку и защищает от всяких чудовищ, так и норовящих прорваться в волшебную страну. Когда он встретил Мерлина, то даже не вспомнил о глупой, как он себя уверил, сказке отца. Мерлин и Мерлин, может же взрослый состоятельный мужчина носить такое имя? И какая разница, что он технический волшебник? Кого это волнует? Никого, убеждал себя Эггзи. Но сейчас он вспомнил все эти глупости, и обжигающие слезы потекли по горячим щекам. Сказка никогда не была сказкой. — Ты знал? — грубым от хрипа голосом спрашивает Эггзи. — Что знал, малыш? — ласково отвечает Гарри вопросом на вопрос. Он отирает пальцем слезу со щеки Эггзи и хмурится. Его мальчик не должен так страдать. — Знали ли ты, Гарри, эту сказку? — неожиданно громко спрашивает Эггзи. — Ты знаешь ее, черт возьми? Эггзи трясет сильнее, чем после пробуждения. Зрачки расширены так, будто он принял большую дозу тяжелого наркотика. Гарри чувствует вину, не понимая, в чем его обвиняют. — Твой отец рассказывал мне ее, но я… — Что ты? — вскрикивает Эггзи. — Решил претворить ее в жизнь. Все это сказка, Гарри, да? Нет, блять. Мои кошмары — гребанная сказка, а это… Это моя чертова жизнь. Он пытается оттолкнуть Гарри, но Харт сильнее прижимает его к себе. Эггзи толкал его, вырывался, несколько раз проехался неплотно сжатым кулаком по челюсти, но железный Гарри Харт не сдался, он лишь подтвердил: — Я знаю, Эггзи. И добавил, грустно улыбнувшись: — Но я никогда не слышал всю сказку. Он говорил мне, что придумал ее для тебя, чтобы ты не боялся. Я никогда не ассоциировал себя с мистером Дремой. Клянусь. Это все не наиграно. Эггзи расслабляется. Гарри аккуратно целует его все еще дрожащее плечо. — Но я готов быть твоим мистером Дремой, если ты хочешь. И рассказывать тебе сказки каждую ночь. — Обещаешь? — грустно спрашивает Эггзи, не понимая, что на него нашло. Он хочет извиниться, но Гарри перебивает, уверяя Эггзи, что это не его вина. Просто кто-то видит кошмары наяву, а кто-то живет в них. Гарри хотел бы избавить своего мальчика от кошмаров. Очень хотел бы. — Обещаю. Эггзи закрывает глаза. Он поворачивается на другой бок и обвивает себя руками Гарри. Эггзи хочет чувствовать тепло этой ночью. Анвин надеется, что мистер Дрема посетит его сон этой ночью, защитит от чудовищ, улыбнется улыбкой Гарри, возьмет его за руку и поведет в волшебную страну. У мистера Дремы будут два миндалевых глаза. Хотя… Нет. К черту. У мистера Дремы будет один глаз — правый, ведь левым он должен следить за его отцом. Да, точно, один глаз и все тут. А еще у мистера Дремы будут очки и зонтик. И плевать, каким создал его отец, мистер Дрема Гэри Анвина будет таким, и пусть кто-то попробует что-либо изменить. Пусть попробует… Эггзи впервые за несколько месяцев засыпает с улыбкой на лице. Теперь у него есть защитник, проводник в мире кошмаров. И почему он не заметил этого раньше? Вероятно, потому что легче всего поверить в существование странного мистера Дремы и лишь затем увидеть то, что этот загадочный мистер всегда был рядом. На расстоянии вытянутой руки.