Предельно ясно

***

Туда. А теперь обратно… Сколько времени прошло? Тем не менее, после мрака рано или поздно виден свет. Справедливость существует, если в неё верить. Справедливость существует, если в неё верит её же обладатель. Потому что так было нужно. Потому что это был единственный выход. Так думал Доктор Стрэндж и позволил всем и себе «распасться» в пепел, ради того, чтобы Мстители смогли взять реванш и победить. Маг был уверен, что, в конце концов, иначе быть не могло, — то, что он видит сейчас — если именно этот вариант он реализовал. Лишь ему кажется всё это вокруг — иллюзией, словно этого не может быть, но когда среди всех галактик, планет, мест на земле, он встречает своим взглядом карие, с металлическим блеском (или со слезами облегчения), глаза, он понимает, насколько всё стало предельно ясно.

***

Всё-таки это «предельно» — полагает Доктор — это как относительно. Конечно, четырнадцать с лишним миллионов вариантов за короткое время, это далеко не относительно, и время, которое Стивен провёл в параллельном мраке-мире, казалось… больше действительно относительным и предельным. Когда-то это должно было закончиться! Разум может обмануть, но когда ты в бесконечном мраке, ты уже не можешь верить ни себе, ни тому, что ты видел сам, ни даже Камню Времени. Теперь Стрэндж считал, что бесконечность — это не та параллельная мрачная Вселенная. Это сила духа Старка и всей его команды. Но сейчас, глядя на них, на Солнце, которое снова взошло над Землей и не только, Доктор чувствовал его железную, непоколебимую, но… усталость. — Старк, — не так бодро, но почтительно и с опаской поприветствовал маг. — Стрэндж, — спокойно, с нотками трудноскрываемого отчаяния равнодушия, произнес Тони и, собравшись со всем, с чем только можно, он продолжил. — Ты увидел много. И ты прав. — Рад это слышать, — про себя улыбнувшись, ответил маг. Он пережил все четырнадцать миллионов с лишним вариантов, он познал Железного человека как личность целиком и полностью и, конечно, ему больше нечего было сказать. И Старк это понял, как только увидел его вновь в мире, где все закончилось, начинаясь. — Один вопрос, Стивен. Как ты сам считаешь: те миллионы раз того, что ты видел, наверное, не сравняются с одним лично моим сражением в этой битве? — и тут же Тони понял, что, вопрос, возможно, останется без конкретного ответа, он будет только в догадках-разгадках, как сам маг для Старка. И уже поздно думать, насколько Железный человек выдал Доктору себя с головой. Конечно, Стрэндж видел что-то подобное и дальше смотреть он попросту боялся: не хотел раньше времени видеть что-то вроде счастья, когда надвигавшийся исход его пугал, но в то же время маг был уверен в нем. Он видел, чем всё закончится, но не видел как. Потому что теперь всё зависит от прямых поступков. За теми — в прошлом уже — четырнадцать с лишним миллионов вариантов стоят ныне, наверное, ещё больше, но Стрэндж смотреть туда не намерен снова. Теперь, когда нечто колоссальное уже никому пока не грозит, свои действия приходится контролировать уже чистыми эмоциями. Это всё, что осталось после сражения, по крайней мере, у Старка. И да, конечно, ему не хочется обо всём этом говорить.

***

— Я думаю, что смогу ответить на этот вопрос, — всё больше погружаясь в себя, отвечает Стивен. — Прости, Тони… Всё слишком… Нет, не так… — Предельно ясно, — внезапно оборвал его Старк. — Ты это хотел сказать. — Когда ты это понял? — Уже четко всматриваясь в карие глаза, спросил маг, выдержав секундную паузу, и внезапно продолжил. — Да, это абсолютно уравновешенно… Теперь всё уравновешенно, действительно. — Тогда почему..? «Тогда почему я срываюсь и падаю?» — Старк не задает этот вопрос вслух. И понимает, что всё равно бесполезно. Вместо этого, он отвечает на поставленный: — Когда впервые открылся твой портал.

***

Всё закончилось, все стоят на Земле, но Тони летит вниз — нет, пока точно не ясно куда — и медленно, и быстро, и ему это нравится. Цена освобождения на этот раз для него такова: падать куда-нибудь вниз, не приземляться — ведь это больно, а сейчас вокруг снова наступил и восстановился мир. Вокруг и в себе должно быть счастье. Но Железный человек всё ещё видит, как свободно летит вниз, и вдруг, в какой-то момент его кто-то подхватывает. — Старк!.. Очнись!.. Тони. Он увидел сразу всех, и пока что вышел из состояния полета, войдя в состояние оцепенения. На секунду он прикрыл резко «продранные» глаза и снова сфокусировался. Он увидел слегка потерянный и обеспокоенный взгляд Доктора. — Переутомление, Старк. Не волнуйся, я за тобой пригляжу, — внезапно профессиональным и наигранным тоном выпалил Стрэндж. — Не стоит, — отрезал обессилено Тони. — Я тебя не спрашиваю. Ах, да… — Да, именно. Ты никогда не спрашиваешь. Что всё это значит? — Я тебе… обязан. Мы тебе, вам все обязаны, — сквозь дрожь в голосе произнес Стивен. — Начал всё это, как всегда, ты. Потому что ты всё видел и видишь… — Как ты падаешь, — заканчивает Доктор. — Как ты падал четырнадцать миллионов с лишним раз, но это падение — другое. Ведь сейчас я падаю с тобой. — Неужели тебе сложно это всё произносить в слух? — как-то разочарованно выпалил Старк, увидев взгляд Доктора, уже спокойно сказал. — Да, прости, это, конечно, не просто. — Ведь всё и так предельно ясно, Тони, — коротко и почему-то печально улыбнулся Доктор. Он всегда боялся этого разговора: что всё закончится этой банальной, но правдивой фразой. Он не боялся ничего, кроме этого потому, что-то, что он видел — он только видел и не переживал в реальности, хотя порядком это его потрепало. Именно поэтому миллионы увиденного он приравнял к одному произошедшему.

***

Стрэндж дотронулся вечно дрожащими пальцами до груди Старка и бывшего места существования его реактора. Он, казалось, снова видел всё, что произошло и могло бы произойти. Но то — уже произошло. А есть сейчас, когда всё уже давно предельно ясно. Легкие касания Стивена у Тони вызывало слабый и приятный электростатический разряд, но маг сам ещё достаточно скован. Пока эти легкие прикосновения по телу не сравняются с мыслительным… или реальным. Магия кажется действительно всесильной. На секунду Старку кажется, что они падают вместе действительно, но падают в открытый Стивеном портал. Даже если ему это лишь кажется, то силы появляются, чтобы дотронуться до губ Стрэнджа своими и углубить касание (не одно) чуть позже, пока посылается совместный сигнал куда-то на другую сторону Галактики, где витала в странной (или предельной?) бесконечности бесконечное колоссальной силы чувство. Доктор успевает подумать о том, что, несмотря на все эти варианты, есть также самый точный. Герой. Мой герой. И самая сильная… Но Тони вывел из сознания Стивена касанием губами сперва лба, затем солнечного сплетения, и был намерен опуститься ниже. Если бы Стрэндж не замкнул их в «магическом» уединении, то вся эта магическая Вселенная задребезжала бы от посланной во всё пространство металлической и космической силы. Предельно ясно. Но Тони не мог себя контролировать больше, теперь только то, что осталось в силе — чувства. Доктор не запрещал, и в унисон содрогался от плавных, но быстрых толчков. Когда с приятной силой они вздрогнули практически одновременно, стало ясно, что что-то новое началось.

***

— Нет, я не могу поехать с тобой на встречу, прости, Тони. — Это ненадолго, — собираясь, но не уговаривая, сказал Старк. — Нет, дело в том, что я слишком эмоционально расшатан и не уверен, что могу продержаться достойно, — как-то со смущением произнёс Стрэндж. — Я как бы тоже не в лучшей форме. — Ты всегда можешь надеть железную маску, — улыбнулся Доктор и в ответ получил искреннюю улыбку, которая тут же превратилась в наигранно-колкую. — Да, ты теперь готов. Старк хлопнул по плечу Стрэнджа, и тот на секунду счастливо улыбнулся, полагая, что счастье не должно иметь четкий предел.