А Рик не знал...

— Чик-чик, ножнички, и немного клея… Ты затейник, Гробовщик, ой затейник, Гробовщик, ведь с живыми трупами будет веселее… — беззаботно напевал Грелль, восседая посреди большого ангара прямо на полу в окружении груды пленок. Ловко обрезая с них слово «Конец» маникюрными ножничками, он добавлял к пленкам умерших людей фрагменты с фальшивыми воспоминаниями и склеивал их таким образом, чтобы пленка не обрывалась, а бежала по кругу. Какие, однако, удобные эти ножнички, и чего он раньше так дулся на Уилла, когда тот заменял ими его бензопилу? — И всё-то ты в трудах, всё в трудах, моя алая леди, аки пчела, хе-хе-хе… — седовласый жнец, подойдя сзади, нежно обнял Грелля за плечи и запечатлел на его щеке легкий целомудренный поцелуй. — Может, сделаешь перерыв и поможешь мне с печеньем? — Может, и помогу, — кокетливо мурлыкнул тот, склеив очередную пленку и вернув ее в недвижимое тело молодого мужчины. — Сейчас вот только оживлю этого красавчика… Труп сейчас же зашевелился, из горла его вырвалось глухое рычание. Открыв мутные глаза, он поднялся на ноги, постоял несколько мгновений рядом со жнецами и, не найдя их достойными своего внимания, шатающейся походкой двинулся к толпе таких же, как он —мертвецов, оживленных стараниями Грелля и Гробовщика, обучившего любимого этой премудрости. — Снова оживляешь симпатичных мужчин? Смотри, я ведь внезапно могу оказаться очень ревнивым… — бледные пальцы с удлиненными черными ногтями скользнули вниз по груди Грелля и слегка царапнули его соски сквозь ткань рубашки. — Пф, тоже мне ревнивец выискался, - фыркнул Грелль. - Тогда у меня поводов для ревности в разы прибавится, ведь ты создал гораздо больше ходячих мертвецов, чем я… — грациозно поднявшись, он обнял Гробовщика, тот прижал его к себе, и страстный поцелуй надолго унес их из реальности в заоблачные дали. — Жаль, что придется их всех сжечь, — грустно покачал головой Гробовщик, когда страсти между ним и Греллем немного поулеглись. — Как? Почему? — Тут же возмутился алый жнец. — Тебе же они нравятся, и я так старался, создавая их, весь маникюр клеем испортил, а ты хочешь просто так взять — и уничтожить все наши труды? — Грелль был вне себя от обиды. — Дело как раз в клее… — Гробовщик задумчиво почесал длинным ногтем кончик носа. — Понимаешь, я где-то ошибся в пропорциях, может, чумных палочек добавил слишком много, или трупного яда, а может тот самый особый чай Лау оказался слишком крепким… — Ты это о чем? — нахмурился Грелль. — И почему я не знаю о том, что вы с Лау чаи распиваете, а? — Мы не распиваем, — поспешил оправдаться тот, — его особый чай — один из ингредиентов клея для склеивания пленок… Так вот, ходячие трупы, которых мы с тобой создали в последние несколько месяцев — не такие, как прежние. Когда они находятся в одном помещении с умирающими людьми — те становятся как они после своей смерти. — Ходячие трупы их кусают, и люди тоже становятся ходячими мертвецами? — не понял аловолосый. — Нет, - покачал головой Гробовщик. — Человек умирает и превращается в живого мертвеца. Без укуса, без каких-либо манипуляций с пленкой. Думаю, все дело в клее: взаимодействуя с тканями мертвого тела, он образует что-то, что, попадая в воздух и через него в организмы живых людей, воздействует на них как вирус, и когда их тело умирает от естественных причин — то не лежит тихонько, как полагается всем трупам, а поднимается и начинает ходить… Я наблюдаю за этим процессом уже пару недель, похоже, надо прекращать наш эксперимент, как бы чего плохого не вышло. — С этими ходячими куклами уже не поиграешь в игры «Живые против мертвых», ты прав, придется их сжечь, — вздохнул Грелль. — Не дай Смерть, они выберутся в мир живых, что тогда будет… — Не выберутся, сегодня ночью мы от них избавимся, — заверил его Гробовщик, одарив нежным взглядом золотисто-зеленых глаз, и притянул к себе. — Ну что, займемся печеньем? — Лучше друг другом, — томно промурлыкал Грелль, положив голову ему на плечо. — Мы слишком увлеклись трупами и совсем забыли про наше уютное гнездышко… — А ведь ты прав, мы слишком заигрались... Щелкнул выключатель, гася свет в ангаре, интимный шепот, перемежающийся звуками поцелуев, постепенно стих, входная дверь захлопнулась. Влюбленная пара жнецов — экспериментаторов удалилась в лондонский морг, где уже много лет протекала их совместная семейная жизнь. Они никогда не узнают, как случилось так, что пульт для открытия ворот ангара попал к одному из оживших мертвецов, как мертвые пальцы сумели нажать на ту роковую кнопку. Через несколько часов Гробовщик и Грелль Сатклифф явились, чтобы уничтожить плоды своих экспериментов, принесли для этого большие канистры с горючей жидкостью, но было уже слишком поздно. Смерть наполнила собой все вокруг, начав стремительно распространяться во всех направлениях, отравляя воздух, поселяясь в телах людей. Конечно, об этом сразу стало известно вышестоящему руководству жнецов, виновники катастрофы вселенского масштаба тут же были найдены и схвачены, приговорены к казни, но вскоре помилованы и посажены под строгий арест. Вместе с китайцем Лау Тао. Ибо если кто-то и мог изготовить противоядие и спасти род людской от вымирания — то только эта троица. А в это же самое время где-то далеко от Лондона в больничной палате умирал раненый полицейский Рик Граймс. Длинноволосый жнец американского департамента «Несущих смерть» — в потертых джинсах, красной майке и красной бейсболке с надписью USA — обычной форме американских жнецов двадцать первого века, потрясенно просматривал пленку его прижизненных воспоминаний. В его практике это был первый раз, когда безнадежный пациент, находящийся в коме, должен был остаться в живых. Ибо ему была уготована роль лидера в мире, где воцарялись хаос и смерть, который должен был спасать жизни и вести выживших за собой. Но Рик пока еще всего этого не знал, и даже не догадывался о своем предназначении, пребывая в забытьи. А круглые часы на стене палаты, меж тем, отсчитывали последние секунды его неведения и спокойствия прежде, чем остановиться навсегда, поставив жирную точку на всей его прошлой жизни.