You got a killer scene there, man

~ Полковник живет один. У полковника весь дом провонял табаком, а занавески на кухне выглядят так, будто он спиздил их у старушки из соседней квартиры. Полковник живет один, но его истеричная подружка Энджи, конечно, так не считает. Интерес к тому, почему Моран до сих пор ее не бросил (ну, эта болезненная гримаса на его лице каждый раз, когда она начинает слать ему смс-ки) Джим потерял еще в самом начале, но подъебывать Себастьяна, что его девушка — истеричка, единственный друг — трудный подросток, а в любимый паб его больше не пускают за пьяный разбой, почему-то до сих пор не надоело. ~ Джим стоит, вальяжно подперев собой стену, и ощупывает языком корку на разбитой губе. Основательно, неторопливо так ощупывает, воздев задумчивый взгляд в окно на пятом этаже, там свет то гаснет, то зажигается снова, и подросток тянется за телефоном, чтобы впечатать в сенсорный экранчик что-то глупое и извращенное, что-то, с чего Моран вместо отцовского цыканья отпустит сальный комментарий. Он вообще не относится к нему по-отцовски, и это, даже несмотря на тонны джимовых ремарок, что папаша, мол, из тебя вышел бы хуевый, и вообще ты старпер задроченный (серьезно, кто вообще помнит первую сцену «Таксиста»), вызывает у подростка удовлетворение. ~ У Морана извращенные фантазии, он как священник, на досуге передергивающий в конфессионале. Он шутит про то, выбрал ли Джим платье для выпускного, а сам представляет, как Мориарти во всем своем девичьем великолепии развалится у него на полу: в порванных чулках, с задравшейся блядской юбчонкой и ремешками босоножек на тощих лодыжках. ~ — Что? — Себастьян оборачивается. Так и замирает, сидя на корточках с «Сиянием» и «Пилой» наперевес. DVD-шные коробочки остаются лежать на полу, когда полковник поднимается и с опасным прищуром интересуется, не охуел ли Мориарти в край за последнее время. Тот жмет плечами и бросает в третий раз in the name of the Father, and of the Son, and of the Holy Spirit: «Ляг на меня». Добавленное с неотрывным взглядом в экран телефона «Ты не глухой вроде» к Морану вроде как даже и не обращено. Тем неожиданнее оказывается широкая ладонь, вздернувшая его за шкирку над диваном и потащившая в сторону ванной. Он что-то там говорил об отцовстве? Прямое доказательство — странные полковничьи методы воспитания, Джим готов собственноручно перерезать глотку тому, кто написал книгу, которую Моран принял за руководство к перевоспитанию маленьких ублюдков. Шутка. Нет у него такой книги, Джим проверял. Но надо же хоть чем-то себя занять, пока отфыркиваешься от струй ледяной воды и инстинктивно бьешься, потому что капли как-то неожиданно попадают в нос. Себастьян держит за шею крепко. Ебаный фрик с PTSD. Он спрашивает спокойно и низко: «Успокоился?», и Джим, сплевывая смешанную с проточной водой слюну, угрюмо шлет его нахуй. Успокоился. Бьющее в макушку холодное шипение сменяется на полотенце. ~ Джим не спрашивает, он предпочитает делать вид, что считает себя очень классным, невъебенно умным, хитрым и самодостаточным, тем, кому не нужно п о л у ч, а т ь чье-то признание, но Себастьян позволяет ночевать у себя, и это самый исчерпывающий ответ, который он может дать на вопрос о своем отношении. Этот негласный договор «Я не пытаюсь изменить твою жизнь, ты не пытаешься изменить мою», похоже, очень нравится им обоим. Джим не пытается выяснить у Морана, что тот прячет в кладовке, а Себастьян не спрашивает, почему Мориарти иногда заявляется к нему посреди ночи с ножом за поясом и шальной улыбкой.