Охра и кровь

Темные, покрытые охрой пальцы скользят по коже, вырисовывая узор за узором. Вот точка на лбу – знак разума, которым наделены лишь люди Долины, а по бокам – копья, что оберегают его. Несколько символов-оберегов, которые помешают демонам пробраться в душу юной охотницы, что сегодня впервые выйдет в поле одна и не сможет вернуться, пока не поймает свою первую лань. Жени вырисовывает знаки с нежностью матери-волчицы, вылизывающей своего щенка. Вот линии под глазами. Ррри, юная охотница, похожа на волка куда больше. Пусть она и меньше ростом, но мышцы у нее крепче, лицо – острее, взгляд какой-то волчий, дикий – того и гляди бросится. И имя ее обещает того же – короткое и отрывистое, похожее на рык зверя. Ррри и сама как зверь – яростная, свирепая. Она готова вцепиться в глотку каждому, кто не нравится, и Жени уже не раз становилась тому свидетельницей. Такая сила – благословение для племени. Но старейшина Анги считала, что сила эта – все равно что проклятье, пока Ррри не начнет слушаться старших. А Ррри не собиралась. Пальцы выводят на щеках полосы огня. На миг Жени отстраняется и глубоко вдыхает, отводит взгляд на миг. Она почти пугается того, что Ррри, сидящая в свете трещащего костра, будто пылает – свет играет на ее коже и волосах цвета пламени, пляшет в глазах непокорным огнем. Жени смотрит на это слишком долго и, поджав губы, отводит взгляд. Краем глаза замечает – Ррри усмехается, почти скалится, обнажая зубы, но этот оскал не враждебный. Заинтересованный, довольный, будто охотница только что напала на след самой вкусной лани. Длинноногая, быстрая, словно ветер, Жени, тоже могла бы стать охотницей, – Анги даже хотела бы этого, должен же быть среди молодняка кто-то с холодной головой! – но боги распорядились иначе. Жени предначертано было стать шаманом, что прислушивается к звездам и к воде, читает в них послания богов, оберегает племя, благословляет его, пока охотники бегают по лесам. Жени хотела бы бегать рядом с Ррри, как в детстве, но ее место было здесь, в логове племени. Она окунает пальцы в охру, ведет ими по носу Ррри, вычерчивая прямую линию до губ, рисует новые символы на подбородке, а после – на шее, груди. На Ррри лишь тонкая бурая шкура, усыпанная редкими пятнами. Она покрывает ноги и торс, оголяя правое плечо и грудь. Жени, помешкав, очерчивает пальцами нежно-розовую кожу вокруг соска, рисуя новый символ. Ей почему-то стыдно, она лохматит рукой короткие темные волосы, пачкает охрой пятнистую кожу у себя на щеке, отводит взгляд на миг. Юная шаманка сама себе не может объяснить, почему вдруг стесняется чужой наготы, будто это что-то запретное. Прямо как прогулки по опасным узким тропам между Острых скал – в детстве Ррри то и дело зазывала ее туда. Жени поправляет накидку на угловатых плечах и склоняется к рукам охотницы, чертит на них узоры когтей, поднеся чужую ладонь поближе к глазам. На запястье – тонкий порез, и она зачем-то смотрит на него дольше, чем следует. Перед тем, как начать раскрашивать тело Ррри, шаманка взяла ее кровь, смешала с охрой – так надо, чтобы символы были сильнее, чтобы защищали, вели во тьме. Запястье кровоточит, кровь стекает тяжелыми каплями по руке, капает на голую коленку Ррри, а после, скатившись с нее – падает на землю, теряясь в темной траве. Охотница смотрит туда же, куда и Жени, и взгляд ее задумчив. Пока шаманка наносит последние узоры, Ррри собирает кровь пальцами, а после коротко, без угрозы рычит. Жени, только закончив, вскидывает голову на зов, и ее губы тут же накрывают окровавленные пальцы. Она сидит, замерев, и смотрит на Ррри, которая в свете костра все еще кажется пылающей. Глаза ее смеются. Посвященная, благословленная Ррри хватает копье и поднимается, кивает с ухмылкой и скрывается в лесу быстрее всех остальных. Жени смотрит ей вслед и молчит, задумавшись. Испивший крови охотника в Ночь охоты получит его первую добычу. Как знак благосклонности. Расположения. Внимания. Жени опускает голову, улыбается уголками губ и слизывает с них еще теплую кровь.