... Лишь наши не родившиеся дети Уже все понимали на рассвете! Что мир накроет шоковым цунами, И мир проснется новым, но не с нами…
Громкие выстрелы один за одним сыпались за стенами глиняной насыпи, сливаясь в одну смертельную мелодию, уносящую за собой десятки невинных жизней. Жизней, которых Кунсайт поклялся спасти, глядя в испуганные глаза ребятишек, но он не смог, он не сдержал данного им слова и помимо этого, что ещё хуже, несколько секунд назад, Элерт потерял своего лучшего друга, верного соратника и почти что брата — Беферта… — Будь ты проклят! Будь проклят, Мамору! — взвыл он, тяжело опускаясь на землю и запуская дрожащие пальцы в свои пепельные волосы. — Зой…- слезы градом катились по смуглому лицу генерала, похожего, в этот момент, на растерянного ребёнка. — Прости меня… Это я виноват… Зой… Страшные картины сменяли друг друга в голове Элерта, он словно наяву видел многочисленные карательные встречи, проводившиеся с предателями Верховного, он помнил каждую мольбу, срывающуюся с губ вскоре замученных до смерти солдат этого психопата. — Я… Это я не уберёг тебя! Я! — Ты все ещё можешь спасти Юджил и своего ребенка, Кун… — тихий голос Зойсайта застыл в ушах генерала и сердце забилось с бешеной скоростью. — Господи, Джи! Мгновенно сорвавшись с места, Кунсайт рванул в сторону выхода. Он летел словно молния, преодолевая огромные расстояния за считанные минуты, казалось, он даже забыл о своих ранах, которые снова начали кровоточить, отбирая у блондина последние силы. — Я отомщу, клянусь! Я положу этому конец…***
Тесная комнатка бывшего госпиталя заполнилась мрачным молчанием. Кермисайт молча билась в истерике, все ещё сжимая в руках ладонь погибшей сестры, ее длинные тонкие пальцы неуверенно скользили по холодному, застывшему словно маска, лицу Бертьерайт. — Почему… Почему, родная моя? — сквозь слезы стонала она, до последнего не решаясь закрыть остекленевшие глаза девушки. Юджил стояла чуть в стороне, прижимая к груди новорожденную девочку, появившуюся на свет буквально несколько минут назад и уже успевшую потерять самого близкого человека на земле — свою мать… — За что, Бертьерайт? За что?! — взревела женщина и, словно почувствовав боль своей тетки, малышка, все это время лежащая на руках Джи заплакала. Ее громкий плач разносился на десятки метров вокруг, заставляя и без того наэлектризованный воздух содрогаться под звуками материализовавшегося ужаса. — Керми… — Замолчи! Я не хочу ничего слышать, Юджил! Она мертва! Ее больше нет! — Мне очень жаль, но девочка… — Хватит! Не смей мне напоминать про дитя этого монстра, разрушившего нашу жизнь! Это он! Эргард виноват во всем! Он уничтожил мою семью! Дверь резко распахнулась и на пороге появился тот, чье имя было так бездумно брошено в пустоту секундой ранее. Его синие глаза горели ненавистью, а длинные каштановые волосы развевались на ветру, ворвавшемся в дом вместе со своим обладателем. — Меня кто-то звал? — злобно скалясь, прошипел генерал, впиваясь взглядом в уже знакомую ему «помощницу Томоэ». — Я убью тебя! — взревела Керми и набросилась на ошарашенного мужчину. Её крики на миг оглушили его, а алые от крови руки, больно впились в красивое лицо шатена. — Это ты! Ты убил ее! Я ненавижу тебя! Эргард резко пошатнулся и громкий выстрел пронзил замкнутое пространство. Через мгновение девушка начала бессильно оседать на пол, смотря пустыми глазами на своего убийцу. — Будь ты проклят, Нефрит… Это были последние слова самой старшей из сестер, так бездумно загубленных зверским режим Верховного. В этот день не стало их обеих, самых чистых и самых любящих друг друга сердец — Бертье и Кермисайт Розенберг. Тонкая линия жизни их семьи теплилась лишь в странно замолчавшей малышке, с невероятным изумрудным взглядом красивых глаз. — Нефрит! — за спиной супруга появилась испуганная Айно, словно ожидавшая, что эта пуля была предназначена ему, но то, что она увидела в темном углу комнаты, заставило ее застыть на месте, ожидая дальнейшей реакции Эргарда. На негнущихся ногах шатен подошёл к телу некогда любимой девушки, которая неподвижно лежала на жёсткой кровати, утопая в потоках собственной крови. Ее белоснежные волосы противно слиплись в алый ком, сконцентрированный на уровне груди и лишь тонкие струйки горячей жидкости напоминали Нефриту о том, что все происходит на самом деле. — Бертье… — ледяные пальцы мужчины аккуратно легли на ее мраморный лоб и неуверенно заскользили к холодным голубым глазам. — Этого не может быть… Нет… Она… Она мертва. Дрожащий голос второго генерала растворился в темноте, врезаясь в голову Юджил неприятным сожалением и некоторой долей сочувствия к шатену. — Она мертва! Мертва! — взревел он и за доли секунды оказался перед испуганной пленницей, уверенно прижимающей к себе новорожденную кроху. — Где Элерт?! Я убью этого сукиного сына! Он забрал ее у меня! Он забрал Бертье! Все эти месяцы я верил, что он не посмеет убить ее, я верил этому предателю! — Он не виноват… Он спас её… — Спас?! Он вытащил ее прямо из моей спальни! По-твоему, это называется спасением?! — Ты насиловал ее! Всё это время ты издевался над ней! — взревела Юджил, почти набрасываясь на ошарашенного генерала. — Я любил ее! Она это все, что осталось у меня от… — Мако… - тихо закончила фразу пленница и молча опустила глаза. Синие глаза Нефрита расширились от ужаса и осознания того, что этой дерзкой потаскушке известно всё о его прошлом. — Но ты ещё можешь всё начать с начала, ведь теперь у тебя есть дочь, — Юджил неуверенно раскрыла ладони над малышкой, показывая ее красивое личико новоявленному отцу, Эргард молча отпрянул в сторону, словно не веря в то, что сейчас происходит. — Это… — Это девочка ваша, генерал, Бертье умерла во время родов, и даже Кермисайт не смогла ничего сделать. Нефрит неуверенно протянул дрожащие руки к ребенку и его тёмно-синие глаза наполнились слезами. — Моя дочь… — тихо прошептал он, касаясь кончиками пальцев ее крохотного личика. — Моя… — Да, она твоя, Нефрит. — Но как? — Кунсайт спас Бертьерайт от казни, пряча в том особняке. Он пытался вывезти ее оттуда, но… — Зачем он отобрал ее у меня?! — Ты был неуправляем, — наконец вступила в разговор Минако. Эргард резко обернулся к жене. — Временами, когда ты злился, что-то словно вселялось в твоё сознание и тогда ты был крайне жесток со всеми, кто попадался тебе под руку. — Что ты несёшь?! — Это правда, в одну из подобных вспышек ярости, ты уничтожил более сотни пленников нашего лагеря, а на следующий день ничего и не вспомнил. — Это бред! — Кунсайт ворвался в твою спальню, когда ты уже до полусмерти избил Бертье, не знаю каким чудом, но ей удалось спасти ребёнка и тогда он принял решение доставить ее в город. Он… Он спас её. Кун… Сильные руки мужчины бережно прижимали к своей груди девочку, словно тот боялся, что ещё немного и он может ее потерять. — Замолчи! — наконец, вспыхнула Айно и в ее руках заблестел пистолет. — Никогда не смей его так назвать! Он мой! Ты разрушила нашу любовь! — Это не так! — Я сказала замолчи! — Минако! Но ты… Ты же сказала, что ненавидишь Элерта! — Ты идиот, Нефрит! Я всегда говорила Айземанну, что твоя слабохарактерность и наивность выйдет нам боком! — Что?! — глаза молодого человека налились кровью и он быстро передал малышку в руки Юджил. — Так ты лгала мне?! — Как и все! Все лгали тебе, Нефрит! ВСЕ! Даже твой драгоценный Айземанн! — Хватит! — взревел Эргард и, словно раненный зверь, набросился на супругу. Завязалась борьба. Надо сказать, подготовка Айно вызывала восхищение, но и она не была безупречной. Секундное промедление стало роковым для обезумевшей надзирательницы и она бессильно рухнула под пулей, выпущенной генералом ей точно в висок. Мощный хлопок, неожиданно раздавшийся за спиной шатена, заставил его отпрыгнуть. В дверном проеме, задыхаясь от ярости, стоял обезумевший Элерт. — Ты… Ты убил её?