...Пепел к пеплу и прах к праху – И огонь превращается в лёд... *
***
Четыре года спустя: Юджил сидела на полу их с Каори уютной квартиры и играла с сыном. — Ятен! Прекрати забрасывать мячик за диван, а то потом Мако расстроится, не найдя его в своем шкафчике! — немного строже обычного, произнесла девушка и, медленно поднялась на ноги. Она безумно любила детей, казалось, что после всего случившегося они стали центром ее маленькой вселенной, находящейся под невидимым влиянием Кунсайта. Долгие годы вынужденной разлуки приносили ей жуткую боль, но, по крайней мере, теперь Юджил могла быть уверена, что по прошествии времени они снова встретятся и тогда, их семья станет по-настоящему счастливой… — Ну вот, он снова закатился в самый дальний угол, — доставая уже раз в пятнадцатый за последние полчаса игрушку, выдохнула девушка. — Скажи, ты ведь специально забрасываешь его туда? Мальчик звонко рассмеялся и Юджил не оставалось ничего другого, как только подойти и поцеловать сына в блондинистую макушку. Да, она действительно до безумия любила их с Куном ребёнка, хотя, наверное, так и должно было быть, ведь невидимая связь матери со своими детьми это что-то совершенно волшебное, но то, что мальчик сумел вобрать в себя самые яркие черты любимого мужчины, делали его для Юджил кем-то сродни божеству. Прямые пепельные волосы, строгие черты лица, тот же непередаваемый излом светлых бровей — все в сыне напоминало девушке Кунсайта и от этого ее сердце замирало каждый раз, когда малыш улыбался… — А вот и мы! — вернувшись с рынка с маленькой девочкой на руках, оповестила всех Каори. Малышка что-то увлеченно крутила в руках, рассматривая блестящую обёртку своими невероятными зелёными глазами, и даже почти не реагировала на то, что крестная пыталась соорудить очередную незамысловатую прическу из ее пышных каштановых волос. Когда девушка впервые увидела Мако, она почему-то сразу поняла, что должна назвать ее именно так. Внутренний голос твердил ей о том, что Нефрит наверняка бы обрадовался этому решению, а Бертье лишь поддержала отца своего ребёнка. Юджил с первых секунд успела полюбить эту невероятную девчушку всем сердцем, а забрав ее на воспитание, так и вовсе привязалась к ней как к родной. Да и малыши прекрасно ладили между собой. Ятен, несмотря на то, что был младше своей сестрёнки на целых полгода, с ранних лет показал себя ее защитником и верным напарником во всевозможных играх. Но всё-таки исчастье не было полным без него… Без любимого мужчины и отца - без Куна… — Отлично! Сейчас же моем руки и за стол! А после обеда пойдем к папочке! — подхватывая сына на руки, заголосила Джи и растворилась за дверью ванной комнаты. В те редкие минуты свиданий, которые благодаря крупным связям, удалось выбить Каоринайт, молодая семья словно обретала крылья, мгновенно загораясь внутренним пламенем любви и светлой надежды. Мужчина просто обожал играть с детьми, при этом не выделяя и не обделяя никого своим вниманием, но все же, даже невооружённым взглядом было заметно, что он как-то совершенно по-особенному смотрит на сына, в моменты, когда тот общается со старшей сестрой. И объяснение всему происходящему, к великому сожалению блондина, лежало на поверхности… Ятен был словно маленькой копией самого генерала, также самоотверженно и слепо любившего Каоринайт. Порой мужчине казалось, что история снова повторяется, но, смахнув с себя неприятное наваждение, он снова продолжать радоваться каждому мгновению, проведенному вместе со своей семьёй. — Как бы я хотела, чтобы всё поскорее закончилось… — обвивая тонкими руками мужественную шею Элерта, выдохнула Юджил, когда Каори и дети вышли из камеры. — Я так скучаю по тебе… — Я знаю, девочка моя, знаю, — нежно прошептал Кунсайт, трепетно целуя ее в губы. Эти короткие мгновения, отведенные им двоим, были самыми ценными в его жизни. Все эти годы мужчина только и мечтал о том, чтобы снова оказаться рядом со своей Джи. То, как она изменила его жизнь одним своим появлением в лагере, сначала повергло генерала в шок, но потом, он искренне воспринимал это как благословенный знак свыше. — Пора, — тихо произнесла появившаяся на пороге Каоринайт и Элерт, тяжело вздохнув отстранился. — Я люблю тебя, девочка моя. — Люблю… — улыбнувшись на прощание, прошептала Юджил и подарила невесомый поцелуй своему генералу…***
Ещё семь лет спустя: — Отпусти ее! — громкий голос Ятена пронзил безлюдную улицу, по которой они с Мако возвращались из школы. — Не нужно, Ятен! — взмолилась девочка, глядя как на ее брата посыпался целый поток безжалостных ударов небольшой толпы подростков. — Вы дети уродов! Вы такие же ничтожества как и ваши родители! — Что не нравится?! Передай привет своему папочке! — мощный удар заставил Ятена рухнуть на колени и он почувствовал как тонкая струйка крови стекает по его разбитым губам. Смахнув возникшую пелену перед глазами, он испуганно уставился на Мако, которая лежала на асфальте, прижимая содранные до крови ноги к животу. Длинные каштановые пряди беспорядочно разметались по земле, а новая, совсем недавно подаренная матерью на день рождения кукла, была безвозвратно разбита. — Мако! — Закрой рот, гадёныш! — очередной удар под дых заставил мальчика бессильно завалиться на бок и он ощутил как сознание медленно покидает его тело… Едва добравшись до дома, дети молча скрылись в ванной. Пыхтя от боли, Ятен нехотя полез за домашней аптечкой. Вообще, сколько себя помнил, мальчик всегда становился объектом насмешек и издевательств со стороны соседских мальчишек, ведь все прекрасно знали кто его отец и чем он занимался в годы войны. Да тут, в общем-то, и гадать не приходилось, с такой яркой внешностью как у Ятена, просто не оставалось других вариантов и вывод напрашивался сам собой — он «чистокровный», он один из тех, кто стал причиной развития тех жутких событий, он дитя верхушки, дитя бесчеловечного монстра Кунсайта Элерта, первого генерала и правой руки кровавого Верховного… — Ублюдки — фыркнул он и сплюнул кровавый сгусток в раковину. — Ятен… — прижалась к нему девочка и горько заплакала. Почти нечеловеческая злость поднялась в сердце мальчика и заполнила его грудную клетку, пропитывая разум ядовитой ненавистью ко всему происходящему. Ещё то, что эти глупые сорванцы постоянно угрожали и унижали его самого, он вполне мог выдержать, но вот то, когда несколько месяцев назад всплыла правда о Мако, и сразу же начались жуткие гонения на сестру, буквально разрывало Ятена на части. — Не плачь, все будет хорошо, мы справимся, — вонзив уверенный взгляд в зеркало, прохрипел мальчик и с силой сжал детскую ладошку в кулак.***
— Где дети? — внимательно наблюдая за реакцией Юджил, спросил Элерт. — В школе, — потупив взгляд, соврала девушка. — Не лги мне. — Я не… — Всё повторилось снова? — хватая Джи за плечи, взревел блондин и вонзился сталью своих глаз за бледную как мел возлюбленную. — Кун… — Не лги мне, Юджил! Ответа не последовало, лишь молчаливая истерика и заходящиеся в страшном трепете плечи свидетельствовали о том, что мужчина оказался прав. Он обречённо взвыл, отлетая от девушки в сторону и запуская свои длинные пальцы в белоснежные волосы. Его сердце обливалось кровью всякий раз, когда ему говорили, что дети страдают из-за него и из-за его чертовой жизни в этой злополучной войне. В эти минуты Элерт напоминал раненного зверя, загнанного в клетку. Он злился, он ненавидел себя, но ничего не мог сделать, ведь его свободу ограничивала черная решетка, за пределами которой он должен был оказаться лишь через несколько лет. — Уезжайте, я прошу! Забирай детей и уезжайте отсюда! — Нет, я не могу… — Юджил, не глупи! Так не может больше продолжаться! — Я не оставлю тебя здесь! — Но это же дети! Ты ломаешь им жизнь! — Я нашла отличную школу в соседнем городе, но Ятен напрочь отказался переезжать, а ты же знаешь, что он… — Он ребёнок, черт возьми! — Он твой сын, Кунсайт! И если он что-то решил, его сам дьявол не переубедит в этом! И ты знаешь это не хуже моего! Очередной обречённый стон блондина пронзил тесную камеру. — Кун… — Забирай детей и уезжайте из страны, здесь вам не будет покоя… — Нет! Разум Кунсайта медленно заполнялся тягучими мыслями, утопающими в темном болоте жгучей ненависти. Как же он хотел вдолбить непробиваемой Юджил правоту своего решения, но он не мог. Он ничего не мог, пока находился здесь… — Что ты предлагаешь? — Осталось совсем немного, ещё пару лет и тебя выпустят отсюда… — целуя опустошенного мужчину в до боли любимое лицо, прошептала Юджил. — Четыре. — Что? — Ещё четыре года, Джи! — Мы справимся… — запечатлев нежный поцелуй на губах генерала, вздохнула девушка и через мгновение испарилась за тяжёлой металлической дверью. — Все будет хорошо! — услышав ее голос за стеной, Кунсайт крепко выругался…