В полутьме

Эл сидит в кресле и заинтересованно рассматривает забитый людьми проспект, что простирается внизу, а потом переводит взгляд на небо: уже совсем стемнело, на горизонте ни одного облачка, поэтому звезды сияют особенно ярко — захватывающе, маняще — он поддается этим чувствам и искренне наслаждается видом. Такие моменты особенно ценны, ведь радоваться простым вещам так приятно. Рюдзаки тихо фыркает и улыбается кончиками губ — это чувство ему знакомо. Что-то очень близкое и одновременно далекое, на первый взгляд простое, но абсолютно неуловимое для его понимания, невероятно красивое вдалеке, но пугающее вблизи — он переводит взгляд с неба на Лайта, сидящего за ноутбуком в другом конце комнаты и отображающегося в стекле. Да, прямо как Лайт. Что может быть противоречивей, нежели Ягами Лайт?  — Что случилось? — ровно спрашивает тот, заметив интерес к своей персоне. И даже не отрывает взгляда от экрана, просто чувствует, что о нем сейчас думают. Эл посмеивается про себя и с досадой пытается вспомнить, с каких это пор Лайт начал его так хорошо понимать?  — Ничего. Просто думаю о том, что ты похож на небо.  — Чего? — Ягами наконец-то отрывается от ноутбука и удивленно смотрит на Рюдзаки.— Почему это?  — Ты такой же противоречивый, — парень оборачивается и короткое мгновение разглядывает знакомый профиль, а потом со вздохом отводит взгляд, возвращаясь к созерцанию ночного неба.  — Как обычно говоришь загадками, — Лайт приподнимает бровь и еще несколько секунд прожигает Эла взглядом, но тот больше не обращает на него внимания, так как полностью поглощен видом за окном.  — Лайт-кун, знаешь… — он еле слышно вздыхает и прикрывает глаза, — я уверен, что ты Кира.  — Опять ты об этом?!  — И даже уверен, что после того, как мы получили тетрадь, к тебе вернулась утерянная память… Ягами замирает на полуслове, недоверчиво смотря на расслабленную спину впереди.  — Но… почему-то я не чувствую отторжения. В голове настойчиво звонят колокола, они бьют по вискам, заглушают остальные звуки, будто предупреждают об опасности, но я не думаю, что поступаю неправильно. Я считаю тебя другом, даже если ты Кира, а я Эл — и это правда. Но так не может продолжаться вечно. В конце концов, один из нас убьет другого — мы никогда не сможем прийти к полному взаимопониманию. К сожалению.  — О чем ты, Рюдзаки? — почувствовав горячие руки на своих плечах, Эл вздрагивает и распахивает глаза — Лайт стоит рядом с ним, расслабленный, спокойный, и совершенно не скрывает полубезумный блеск глаз. — Я не Кира, поэтому проблемы, о которой ты говоришь — не существует.  — Я ожидал, что ты так скажешь, — он слабо улыбается и вновь смотрит на ярко освещенную неоновым светом улицу. — Очень жаль, что мы не встретились при других обстоятельствах.  — Не накручивай себя попусту ложными размышлениями, — руки легко скользят по предплечьям, а потом аккуратно обхватывают талию и замирают. — Сейчас это абсолютно ни к чему. Рюдзаки тихо вздыхает и совершенно не пытается выбраться из объятий. Руки Лайта нежно поглаживают живот, будто успокаивают — горячие, дарят тепло, которое согревающим потоком разливается по телу, принося чувство расслабленности. Сердце громко стучит в груди и звездное небо становится еще привлекательнее — Эл впервые настолько жалеет, что все это ложь. Они враги — и совсем скоро Лайт докажет это. Руки крепче обхватывают талию, и Ягами легко зарывается носом в растрепанные волосы. Рюдзаки чувствует его симпатию, но в той же мере ощущает и ненависть, струящуюся по телу и обильно просачивающуюся через кожу. Противоречивые чувства раздирают Лайта гораздо сильнее, поэтому одно ясно точно — он захочет поскорее с этим разобраться, чтобы незваные чувства не мешали осуществлению мечты. Поэтому Эл полностью расслабляется и вверяет себя в чужие руки, которые все так же неуверенно, но крепко обнимают его. Это их последний шанс просто насладиться друг другом, перед тем, как реальность вновь окутает их в своем кровавом тумане.  — Ты уже успокоился? — слегка хрипловатый, родной голос. Сейчас мягкий и даже любящий — совсем не такой, как у Киры. Обманчиво ласковый.  — Да, — коротко отвечает Рюдзаки и поворачивается всем телом к Лайту. — Спасибо. Поцелуй выходит совсем мимолетным — практически неощутимым, но Элу этого хватает. Правда, послевкусие остается горьковатым — сожаления и невыплеснутые желания бурлят в груди, остро горчат на языке, а места, которых касался Лайт слишком быстро остывают без источника тепла. Ягами вновь возвращается на свое место и садится за ноутбук. Рюдзаки рассматривает его в отображении и легко улыбается — руки дрожат, лоб покрылся испариной, и, Эл готов поклясться, сердце стучит как бешеное. Чувства разрывают их обоих изнутри, но ни один не дает им волю. Кто-то из них должен умереть — эти отношения не имеют будущего. В тишине раздается мерный стук клавишей, слегка мигает настольная лампа, которая является единственным источником света — и Рюдзаки вновь прикрывает глаза, протягивая подольше этот момент. Завтра все будет по-другому, но сегодня можно расслабиться и полностью отдаться чувствам. Потому что здесь, в полутьме, их только двое.