Инстаграмная боль

Шаст, ублюдок! Да ты издеваешься?! Да вали-ка ты ко всем чертям! И засунь в жопу свой блядский инстаграм! О, рифма. Неплохо. Хотя нет, блядски плохо. Шпала, ты идиот… Зачем ты так со мной? Почему ты ничего не понял? Почему ты так по-детски туп и не по-детски жесток? Арс сидел в кресле, подобрав ноги под себя. Жесткая ткань обивки впивалась в его ступни, будто сотни опарышей добрались до его разлагающейся души. Он сутулился, склонившись над телефоном, и дрожащими руками держал телефон, большим пальцем проматывая ленту весьма популярного приложения «инстаграм». Он уже пожалел, что выложил в сторис видео с заданием для подписчиков. Ведь Шаст, чертов придурок, словно пытаясь добить, добавил ацетона на рану. Сучьи, сучьи сторис! Кто их вообще придумал?? Да вообще ноги-руки бы переломать тому, кто изобрел инстаграм! Жили же как-то раньше без соц. сетей, и причин для волнения было меньше. Арс нервно закусил губу, щурясь при просмотре короткой демонстрации фото. По сути, ничего криминального: экран кино, гифка с Дедпулом и две пары ног. Вот в последнем и была проблема. Точнее, в одной паре женских ног. Ни с чем не спутать, сразу все ясно. Антон в кино с Ирой. С этой чертовкой, на чью долю выпало любить Антона и быть любимой им. Она даже не представляла себе, насколько редкий и уникальный подарок, но в то же время проклятье, она получила. Подарок для нее. Проклятье для Арса. У Попова и так весь день настроение в говно, что аж решил дать достаточно грустное задание, так еще и Антон со своими «хвастушками». Кто тебя вообще просит демонстрировать свою личную жизнь?? Да кому вообще интересно, что у тебя там с Ирой?! Идиот! Арс зажмурился и с силой сдавил телефон. Он еле сдерживал желание швырнуть гаджет куда-нибудь в стену, останавливала только цена, равноценная человеческой почке. Хотя нет, почти не останавливало это уже. Попов не мог сказать, что прям так уж ревновал Длинного. Они не были любовниками, да и о чем вообще тут речь! У Арсения жена, дочь, у Антона девушка, все в лучших традициях российского телешоу. Только вот было что-то, такое вот незабвенное нечто, от которого грудную клетку ломало, выворачивая легкие наружу, превращая сердце в раздавленную кровавую лепешку, обеспечивая опасный приток лейкоцитов, эритроцитов и тромбоцитов в мозг. Весь этот неорганический фейерверк возникал каждый раз, когда Шаст хоть как-то напоминал о своей личной жизни. - Господи, какой бред! – Арс психанул, предварительно выпустив телефон из рук, осторожно уронив его на пол, сам резко подскочил и начал с усилием бить пятками о пол в прыжках. Он издавал какие-то сдавленные звуки, как подстреленный койот. Сдерживать себя было сложно, даже для его мягкого и спокойного темперамента. Ни сейчас. Ни в тот момент, когда дело касается Антона. Шаст – самая большая и загнивающая язва в жизни Арсения. Нет, Арс был счастлив с женой и дочкой. Но вот только эта шпала что-то сломала в привычном порядке вещей. Возможно, Арсений сам был виноват отчасти, ведь заигрывания и гейские шуточки в сторону Антона на сцене были его идеей. Но если бы все ограничивалось только публичным выпендрежом, Арс бы сейчас не орал и не бился в уже не тихой истерике, как безумный. Безумство. Безумие. Именно. Именно безумие творилось между этими двумя «А» известного шоу «Импровизация». Мимолетные касания пальцев в неловкой попытке взять один и тот же предмет со стола одновременно, эти растерянные, порой неизбежно блаженные взгляды глаза в глаза, секундный провал в невесомость при соприкосновении теплых ладоней при рукопожатии, теплый смех в унисон, родные и непривычно «дружеские» объятья на прощание или при встрече, откровенные разговоры по пьяни где-то забившись в углу, чтобы никто не видел, «случайные» падения на колени и не только. Да что угодно! Все это сводило с ума. И если бы эта проблема была только в мыслях Арса… Шастун тоже был втянут в эту безмолвную игру подростковых гормонов, которые непонятно откуда взялись у двух взрослых мужчин. Именно он первым начал делать недвусмысленные намеки в разговорах с Арсом на тему их гейских приколов на сцене. - Хей, Арс. - А? - А у тебя точно есть жена? Волчий взгляд. - Ты чо, рухнул? - Да не, мало ли. - Что мало ли? - Ну, я должен был попытаться. - Чо? Шаст заливисто смеялся от смятения, в которое отправил барахтаться беднягу брюнета. - Спокойно, приставать не буду. Просто все эти наши шуточки про любовников. - Зато публике нравится. - И мне. - Что? - Что? Они столкнулись взглядами: у Арса пытливо изучающий с толикой непонимания, а у Антона дерзкий и слишком уверенный. - Шаст, перегибаешь палку. - Да ну? Я ничего не сделал. - Ты только что сказал, что… - А тебе что, будто не нравится? Шастун раскалывал скорлупу дремлющего дракона, чье пробуждение угрожало всему миру большой катастрофой. Точнее, миру самого Арсения. И однажды они сорвались оба. - Это нормально, что я с тобой время больше провожу, чем с женой? - Это-то как раз нормально, мы работаем вместе, а работа – это одна треть нашей жизни. - А что ненормально? - То, что ты со мной проводишь время так, как должен проводить с женой. И тут правда. Арсений и Антон общались и проводили время вместе даже вне работы: в кино часто ходили, обшарили все кафе и рестораны Москвы, закупились побрякушками и шмотьём во всех возможных фирменных магазинах, попробовали все сорта мороженного, покатались на лошадях на базе отдыха за городом, объездили все достопримечательности Подмосковья, до тошноты накатались на аттракционах и протоптали ногами уже всевозможные парки. - Ну, я восполняю. - То есть, я замена твоей жене? Я твоя любовница что ли? Антон поиграл бровями и расплылся в довольной ухмылке, так как сначала Попов сконфуженно замер, безмолвно выпучив глаза, лишь молчаливо хлопая губами на такую дерзость со стороны друга. Но затем, когда включился мозг настоящего актера, Арс вдруг переключил режим на элегантного Дон Жуана. - Ну, Тох, ты вряд-ли можешь называться любовницей. - Чойта? Шаст наигранно нахмурился, хотя в его глазах читалось настоящее недоумение, будто бы в его голове крутилось «а действительно, почему это я не дотягиваю до любовницы то, а?». - Нууу… ты еще не получил «благословение» на то, чтобы быть моей любовницей. - Какое еще благословение? В одну секунду в сознании Попова возникла совсем сумасшедшая идея, которая своей безбашенной концепцией ослабляла рассудок, как бы кидая кости – давай, твой ход, рискни! На поднявшемся уровне адреналина, он вдруг дернулся и слишком резко сократил расстояние между ним и Антоном, отчего тот пошатнулся. - Есть тут кое-что. Подгоняемый наркотическим азартом от собственных мыслей, которые вообще как бы запрещенные, но сейчас, наконец, вырвались наружу и решили оторваться по полной, Арс резко поднял руку, прижал ладонь к лохматому затылку Шаста, несильно надавил, чтобы чуть наклонить его голову, и от какого-то бурлящего где-то между ребрами горячего импульса совсем невесомо коснулся своими губами губ парня напротив. Это был даже не поцелуй. Это было прикосновение души к душе. Всплеск. Блеск. Провал. Именно после этого случая дружба между Антоном и Арсением подорвалась. Хотя в те несколько секунд недо-поцелуя они испытали истинное счастье и умиротворение от того, что их подсознательные желания и сокрытые чувства обнажились, все же этот казус разломал реальность на «до и после». Шастун инстинктивно оттолкнул от себя Попова, как физически, так и морально, и включил режим полного отрицания. Он стал меньше взаимодействовать с Арсением вне работы, все свое время он вдруг полностью перенес на встречи, переписки и просто общение с Ирой. Он стал избегать лишних прикосновений с коллегой, а о том вечере словно вообще забыл! Как будто избавился от воспоминания, переместив его в злополучный омут памяти, как в Гарри Поттере. Арс уже давно не маленький. И даже понимал, почему Антон себя так ведет. Он принял условия этой «игры» и перенес остатки недосказанной нежности на семью. Нет, он не испытывал ничего сверх нормы к Антону. Но… Но. Как только Шаст что-либо упоминал об Ире, Арса словно подрывало. Он готов был в любой момент наброситься и загрызть эту чертову девку! Он не мог, не мог так! Попов просто почему-то беспричинно хотел, чтобы Антон ни с кем ни встречался, от этого было бы спокойнее. Вот ничего поделать не мог, просто не хотел, чтобы в сторис Шастуна мелькал кто-то, кроме него. Ну и Димки с Серегой, им-то можно. И все этот злополучный недо-поцелуй. Именно после него началась эта инстаграмная боль. Больно! Больно! Мне больно! Арс взвыл, хлеще волка на охоте, и в состоянии аффекта начал избивать бетонную стену, до ран на костяшках, до крови. - Блять! Блять! Сука! Он бы так и продолжал заниматься селф хармингом, если бы до его помутневшего сознания вдруг не донеслись раздражающие звуки музыки из окна. Мимо, видимо, проезжала машина с хорошими сабвуферами. Попов резко повернул голову и прислушался, пытаясь расслышать слова знакомого мотива. Я обещаю помнить, всё, что между нами было, Воспоминаний картина пролетает мимо, Быть с тобою рядом стало так невыносимо, Отпусти меня, я с тобою - не я. Арс вдруг опустил руки, понурив голову. Да, он знал эту песню. То ли слышал где-то в кафе, то ли Серега периодически в машине крутил. И тут в черепной коробке забарахталась очередная спонтанная и рисковая идея. И Арс, не соответствуя себе самому привычному совсем, кинулся ее выполнять. Он отошел от стены, наклонился за телефоном, быстро разблокировал его, зашел в ВК и открыл диалог с Антоном. Была, не была. Не давая себе возможности одуматься, он быстро нашел в списке нужную песню, прикрепил ее и без единого комментария отправил аудиозапись Шастуну. А после, будто бы испугавшись собственного безумия, откинул телефон в сторону, вдруг свалился без сил на колени, затем завалился на бок и свернулся калачиком, беспомощно зажимая голову локтями. Прошло минут пять, прежде чем его отпустило от дурного состояния, который он привык списывать на некий «приступ» или психоз. Приступ любви к Антону, эпично. Успокоившись, Арс сначала встряхнул головой, стирая с лица слезы, которые горой навалили, когда он упал на пол. И именно благодаря соленой жидкости он вспомнил, что повредил себе руки. Ранки на костяшках издевательски покалывало, хотелось их расчесать. Брюнет, покривив лицом, полностью поднялся на ноги и, пошатываясь от легкого головокружения и тумана в голове, собирался направиться на кухню за аптечкой. Но черт его дерну по пути поднять телефон и разблокировать экран. Иронично, но приложение инстаграм открылось само по себе, будто бы дразня и демонстрируя этот алый кружочек вокруг аватарки Шастуна. Новая сторис. Попов понимал, что по-хорошему, ему бы лучше было не любопытствовать и забыть об этой сторис на ближайшие пару часов. Но черти в голове играли по своим правилам. Он нажал на кружочек. И сердце предательски сжалось. Их фотография – как плакат-анонс их участия в одном шоу. Сразу после фотографии с Ирой. Ироничнее не бывает. И тут отошедший от пелены истерии разум Арса напомнил ему, что он отправил Антону драматическую песенку. Дышать стало труднее, что-то в солнечном сплетении зажало, аж до боли. Аж до слез. Шаст, ты долбаеб. *** - Уааа, какие места! – восхищалась во весь голос Ира, плюхнвшись на свое сидение так резко, что оно устрашающе заскрипело. - Эй, не ломай тут имущество чужое! - Ой-ой. Антон, хохоча, присел на место рядом и протянул своей девушке стакан с колой. - Я и не думал, что ты согласишься на Дедпула идти. - Ой, знаешь, тебя трудно куда-то вытащить, поэтому я соглашаюсь на что угодно. – Ира игриво рассмеялась и отхлебнула напиток из трубочки. - Ну началоооось, - Антон специально растянул слово, тихо хихикая. – Сейчас надо концептуальную фотку для сторис забахать. - Ты серьезно? – Ира не знала, умиляться этому или смотреть на парня, как на придурковатого. - Так, не выдрепывайся! – Антон подготовил телефон и, вытянув ноги, забросил их на спинку сидения напротив. – Ты делай также! - Чтоооо? - Ир, ну будь другом! - Тош, ты дебилушка. – Она чмокнула Антона в щеку и сделала, как он просил. Сфотографировав, Шастун поспешил ее скорее обработать и загрузить в сторис, добавив анимацию самого Дэдпула (ведь так можно и без слов объяснить, что за событие). Улыбнувшись сам себе, он закинул руку на плечи Ире. Спустя минуту свет в зале погас, началась реклама трейлеров перед самим фильмом. Антон уже практически настроился на просмотр, как вдруг его телефон в кармане штанов завибрировал с очередным оповещением. Он неслышно выругался и достал смартфон. - Арс? – удивился парень вслух, увидев значок сообщения ВК со знакомой аватаркой. - Что? – Ира на автомате отозвалась, даже не раздумывая, какое слово для вопроса использовать. - Не. Предчувствия его никогда не подводили, поэтому Антон решил не говорить своей девушке, что получил сообщение от друга. Мало ли что там. Он быстро открыл приложение, зашел в диалоги и увидел, что Арс прислал ему аудио. Прослушать возможности не было, поэтому Шастун, пока фильм еще не стартанул, быстро загуглил текст этой песни. И пожалел. От демотивирующих и грустных строк у него свело в животе. Он вдруг понял намек, сокрытый в действии Попова. Арс видел сторис и расстроился. Возможно, потому что Антон как-то обещал с ним сходить, возможно, напился и крыша поехала. Антон не знал причины, но точно был уверен в самом факте. Надо что-то делать. Надо как-то исправить ситуацию. Надо показать ему, что я не забываю о нем, как о друге! Антон сам не понимал, почему он вдруг так забеспокоился о мыслях друга, которые посетили его при виде фотографии, и почему захотелось оправдаться перед ним. Но невнятное подсознательное побуждение вынудило его сделать нечто подозрительное: среди всех фотографий своей галереи парень нашел афишу шоу на авторадио с изображением его и Арсения и, не секунды не задумываясь, загрузил фото в сторис. Ира заметила, что Антон что-то мутит в инстаграме, поэтому незаметно достала свой телефон и открыла приложение. - И чего это ты вдруг решил это сейчас загрузить? - А? – дезориентированный Шаст оторвался от экрана телефона и, хлопая ресницами, посмотрел на очертание своей девушки в темноте. – Ну, вот просто вспомнил. - У тебя эта афиша уже два-три дня валяется, а ты только сейчас решил выложить? - Ну, только сейчас вспомнил просто. - Вот прям просто так взял и вспомнил? - О, Ир, фильм начался! – актерского мастерства парню не занимать. Он сделал вид, что прям как ману небесную ждал начало и тут же уставился в экран с театральным восхищением, чуть поерзав на сидении. Ира придирчиво цокнула, понимая, что Антон будет отмазываться дальше и уходить от темы, поэтому сама повернулась к экрану и приступила к просмотру. А Шаст тем временем нервно сглотнул. Он понимал, какой дебильной казалась ситуация, каким дебильным был его поступок, и вообще он по-идиотски себя вел уже столько недель. Он не понимал, что с ним, что с Арсом, почему их так тянет друг другу, и почему сценические постановки так сильно влияют на их уже недо-натуральную жизнь. Но одно Антон знал точно: какая бы химия вдруг между ними не возникла, они живут в такой стране и при таких обстоятельствах, что лучше все это спрятать и забыть. Можно разом потерять и любимых, и друзей, и работу в том числе А все для чего? Ради какой-то маленькой гейской шалости? Хотя Антон сам уже не понимал масштабы бедствия. Нет, он определенно не был влюблен в своего коллегу, и тем более не желал его. Но что-то теплое, и в то же время острое, как заточенная сталь ножа, не давало их сердцам жить спокойно. Нет, он точно не гомо. У Антона была девушка, и он ее любил. Любил. До появления Попова в его жизни. А потом все чувства полетели к чертям собачьим. Он не любил Арсения. Было что-то необъяснимое, что-то пленительное, как в подростковом сериале. И это что-то иногда на мгновения заставляло Антона думать, что Иру он больше не любит. Как. Все. Сложно.