Чужие

(Галлифрея больше нет). Доктор дрейфовал в пространстве в своей ТАРДИС, один. Лежа на полу, глядя в потолок, день за днем ощущая отголоски регенерации. Он не нуждался в компании. Это было бы невыносимо. (Галлифрея больше нет). ТАРДИС была так же вымотана, как и он, поврежденная в последнем бою и нуждающаяся в отдыхе. Ему нужно было где-то приземлиться, позволить ей подзарядиться теперь, когда не было больше Ока Гармонии, чтобы ее поддерживать. Он этого не сделал. (Галлифрея больше нет). Он лгал. Он хотел чьего-то общества, жаждал его, нуждался в нем так сильно, что это разрывало его на части. Чего он не хотел – так это любой компании, которую вселенная могла ему предложить. Его голова была пуста. Никого не было, никого кроме него, и его корабля, и всех этих людей, которые не имели значения. Он закрыл глаза и попытался забыть. Его голова была пуста. (Галлифрея больше нет). Когда он произносил слова, они не значили ничего. Они были всего лишь словами, сказанными на языке, который он никогда не услышит ни от кого, кроме себя самого. (Галлифрея больше нет). ТАРДИС поймала сигнал с Земли. Там опять были проблемы. Там снова нужно было кого-то спасать. Ему не хотелось этим заниматься. Он не видел в этом смысла. Это было не его дело. Это была не его планета. Это не был его народ. В первый раз за столетия он подумал, что там ему не место. Он им ничего не должен, и они были слишком непохожи на НИХ. (Галлифрея больше нет). Сигнал становился раздражающим, болезненным, он отражался в пустоте в его голове и наполнял ее чем-то. Этого было недостаточно. В конце концов, он начал действовать, чтобы остановить это, и потому, что не мог прогнать тишину. (Галлифрея больше нет). Когда он появился там, шел дождь. Он смотрел, как люди бегут под своими примитивными зонтиками, едут в своих примитивных машинах, говорят на своем примитивном языке. Они выглядели как он, как ОНИ, но это впечатление было обманчивым. Внешнее сходство было недостаточным утешением. И осознание того, что во вселенной не осталось ни одного места, где он не был бы чужим, приводило его в отчаяние.