Часть 1
23 мая 2018 г., 14:14
В мигающем свете накренившейся люстры, на диване в гостиной сидели трое. Четвёртый, сперва собиравшийся использовать столик в качестве трибуны, передумал ввиду сомнительной прочности последнего, и потому просто стоял в ожидании. Минута, ещё — но, кажется, Джейн решила не покидать своего убежища в зимнем саду. С другой стороны, разве так обязательно её присутствие? Ведь она была в доме ещё до появления нового Кукловода, а, значит, её никоим образом не касалась тема назревшего обсуждения.
— Итак, господа, — Виктор в излишне торжественном жесте развёл руки, — я предлагаю задуматься о насущном.
— О том, как выбраться из дома маньяка, готового за непослушание нас убить? — Боб, как и всякий раз, когда он называл психа, заточившего их в разваливающемся особняке, маньяком, говорил тихо, старательно отворачиваясь от камер. Само собой: вдруг решат, что собачка недостаточно покорна, и дёрнут за поводок? Не позволяя раздражению завладеть собой, новоявленный оратор продолжил:
— Так вот, о насущном. Наше заточение здесь — не причина, а следствие. Следствие какой-то связи, существующей между всеми нами. И наша задача — выяснить, почему мы здесь. Найдём причину — считай, мы уже на полпути к освобождению.
Разумеется, эта мысль, вполне здравая, немедленно была прокомментирована:
— Вот интересно: это ты сам такой умный или интервью с жертвами Джона Фолла начитался? По мне, так это полная ерунда.
Мысленно пожелав недобитому косплееру всего семейства Малфоев разом попасться в ещё какую-нибудь ловушку, только чтобы на сей раз спасался самостоятельно, Вик выдавил поощрительную улыбку:
— Как вижу, Бобу очень хочется высказаться… Что ж, с него и начнём! Солнышко, скажи: чем ты занимаешься в те моменты своей жизни, когда меня не бесишь?
Ответом послужило лишь презрительное молчание и скрещённые на груди руки: всем своим видом Боб демонстрировал, что столь личной информацией со «всякими там» делиться не собирается.
— Да пойми же ты! — будучи человеком горячим, Виктор уже с трудом сдерживал желание сгрести собеседника за шиворот и хорошенько встряхнуть. — Нам нужно знать всё друг о друге — как иначе мы выявим что-то общее?!
— У меня в детстве была такса.
— Чего?!
— Ну, ты же хотел знать обо мне всё.
Это было выше его сил, и Вик, продекламировав: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» — кинулся душить наглеца диванной подушкой. Вернее, кинулся бы, не возникни на пути Стэнли:
— Спокойно, друг! У нас тут и без убийств достаточно способов умереть.
Ища выход кипящей энергии, Вик принялся ходить туда-сюда. Гостиная тотчас наполнилась мученическим скрипом и треском половиц.
— Должно же быть хоть что-то общее, хоть что-то… Может, мы родственники? Так, вы все — кто ваши родители?
Поймав взгляд резко погрустневшего Джо, Вик мигом захотел придушить уже себя.
— Так, ладно, это отметаем ввиду непроверяемости, да и вообще, все люди, технически, родственники… Общие знакомые? Напрягите память, подумайте.
— Это можно до бесконечности думать, — неожиданно эта реплика исходила не от Боба, а от Стэнли. Тот же, от кого ожидалась очередная волна недовольства, отмахнулся:
— О чём там думать! У меня приличные знакомые, они не водятся с воришками и старьевщиками.
Готовая вырваться лекция о том, что, технически, изъятие вещи, которая никому теперь не принадлежит, не является воровством, была остановлена зажавшей рот Вика ладонью. К моменту, как он вывернулся из крепкой дружеской хватки, мысли уже потекли в другом направлении:
— Может, у нас есть какие-нибудь страшные тайны? Что-то такое, в чём мы бы никогда не признались. Ты — ты случайно не сбивал насмерть какого-нибудь чувака и не скидывал его тело в залив?
Боб поперхнулся:
— Ужастиков, что ли, насмотрелся? Нет, конечно!
— Так, давайте, самый страшный и самый тёмный секрет… У меня вот такой есть! Однажды, лет так в четырнадцать, я продал старые чулки своей бабушки под видом чулок жертвы Джека Потрошителя. За целых пятьсот баксов, между прочим. А ещё…
— Его как-то можно остановить? — робким шёпотом поинтересовался Джо. Стэнли удручённо покачал головой:
— Увы. Он обнаружил под диваном в кинотеатре просроченную банку с кофе и выпил подряд пять кружек. По семь ложек кофе в каждой.
— А мне ещё говорят экономить еду, — проворчал Боб. Стэнли лишь слегка развёл руками:
— Что поделать: когда отбирают сигареты, переходит с никотина на кофеин.
Совершенно не замечая, что его уже слушают разве что крысы, вороны и спрятавшиеся в щелях тараканы, Вик продолжал каяться во всех возможных и невозможных грехах. Когда он, уже изрядно приуныв, рассказывал что-то о том, как наступил на ногу старушке на параде по случаю дня Святого Патрика, Стэнли устало потёр лоб:
— Так. Может, попробуем с другой стороны? Кукловод. Что мы о нём знаем?
Исповедь Виктора прервалась так же неожиданно, как началась.
— Хм. Ну, у него было фиговое детство с деревянными игрушками, приколоченными к потолку, сумасшедшая бабка, дед, который внушил ему мысль, что главное — это не избегать дурных поступков, а избегать наказания за них, мать, которую он не знал, но ненавидел. Да и вообще он, по ходу, лютый женоненавистник. И вот он собрал в одном доме четырёх молодых мужчин… чёрт, мне кажется, или это звучит как описание гейской порнопародии на историю Джона Фолла? Только бывшей любви маньяка не хватает для полного попадания. Так, у кого в старшей школе был отвергнутый одноклассник-гей, которому всё время не везло влюбляться в натуралов?!
— Вик, тебя что-то совсем понесло, — робко попытался притормозить Стэнли, но этот порыв было уже не остановить. Потому, вздохнув, он отрицательно покачал головой:
— На меня, конечно, много кто западал, но чтобы парень… нет, ничего такого.
Боб, не знающий, краснеть ли ему от праведного гнева или зеленеть от отвращения, взвизгнул:
— А что ты на меня смотришь?! За собой бы лучше последил!
— Солнышко моё, — притворно-тяжело вздохнул Виктор, красноречиво поигрывая одинокой серьгой в виде клыка в правом ухе, — я всю свою сознательную жизнь БЫЛ тем самым одноклассником. Так вот, если думать, как маньяк, то было бы логично собрать привлекательных молодых людей под одной крышей и посмотреть, как скоро между ними возникнут… особые чувства.
Определившись с цветом и позеленев, Боб на всякий случай отполз на другой конец дивана.
— Бредовая версия! — всё так же визгливо воскликнул он. — Совершенно бредовая!
Всеми забытый Джо, как прилежный школьник, поднял руку.
— А? Ты что-то вспомнил?
Под крайне дружелюбным взглядом Вика юноша выложил на стол несколько пожелтевших страниц.
— Я тут нашёл кое-что… новая страница дневника. В общем, вам всем стоит прочитать.
Несмотря на отнюдь не цветущий вид страниц, сами записи выглядели свежими: чернила не успели выцвести, да и почерк стал ровнее, аккуратнее. Указанные даты утверждали: всё это Кукловод написал всего за пару месяцев до того, как все они оказались в особняке.
«Женщины. Жалкие куклы, позволяющие играть с собой — достаточно иметь сомнительную «мужественность». Мужчины… мужчины — другое дело. Или нет? Дед говорил: любым можно манипулировать, нужно только понять, как именно. Мне кажется, он всё усложнял. Проверка этого утверждения, фундаментального вопроса, занимает все мои мысли вот уже более года. Эксперимент — вот что мне нужно осуществить.
Я уже выбрал четырёх идеальных кандидатов. Гей, двое натуралов и один не определившийся, в доме, полном опасностей, где им волей-неволей придётся постоянно полагаться друг на друга. Разумеется, я не буду поддерживать их стремления объединиться — тем слаще будет запретный плод. Я утверждаю: не пройдёт и пары недель, как они уподобятся самым продажным из женщин. Они привыкнут откликаться на зов «куколка», привыкнут умолять меня о помощи. Хм, быть может, стоит отобрать их одежду и заставить их носить короткие платья с каблуками? Или закупить женские костюмы для эротических игр, как у этих шлюх в порно-журналах? Ладно, об этом после. А сейчас нужно расставить сети и ещё раз проверить камеры…»
— А малышу вообще можно такое читать? — усомнился Стэнли и на всякий случай попытался отобрать у Джо его находку, однако его опередил Боб:
— Вы издеваетесь! Врёте! Там не может быть так написано! — и, не веря своим ушам, он углубился в чтение. Дочитав, он издал неясный звук, похожий то ли на икоту, то ли на всхлип, и уткнулся лицом в диванную подушку.
— Так, что Стэнли у нас только по девушкам, я знаю, — Вик, пристроившийся на диване, задумчиво переводил взгляд с Боба на Джо и обратно, — однако очень хочу уточнить, кто из вас двоих всё ещё не определился. Чисто для статистики!
— Боже, в мире столько прекрасных маньяков, а именно мне, мне достался ещё и извращенец! И, как будто этого мало, сижу я тоже на одном диване с извращенцем! — простонал Боб, вжимаясь в диван так, словно боялся, что коварные развратники подкрадутся сзади и свершат своё чёрное дело без его на то согласия. Джо, возмущённо вопя что-то про: «Я не ребёнок!» — пытался отобрать страницу у перехватившего её Стэнли. Последний в процессе ещё умудрялся что-то шутить о том, что его бородка и каблуки — так себе сочетание. Вик же задумчиво смотрел в камин, туда, где когда-то горел огонь. Ладно, Кукловод искал мужчин для проверки своей теории — но, всё-таки, почему именно их?
Сам Кукловод в это время, наблюдая за «куколками», многозначительно посмеивался в шарф. Интересные они создания: друг другу не доверяют, а каким-то там разбросанным по всему дому страничкам верят безоговорочно. Даже не заметили, что чернила едва просохли. Немудрено: так взбудоражившая их воображение надпись сделана вчера, в тот самый момент, когда Боб впервые взвился едва ли не на люстру от Виковского «солнышка».
И новый хозяин особняка, отложив попкорн, сделал пометку в своём настоящем дневнике, который, разумеется, держал при себе: подкинуть куколкам платьица и каблуки. Просто так. Полюбоваться реакцией.