Лавка ненужных вещей

У Тайлера крик рвётся где-то из груди, поднимаясь по шее вверх, но изо рта не выходит ни звука — он чувствует себя потерянным, ненужным и одиноким. Он смотрит через плечо на многоэтажный дом, из подъезда которого он только что вышел, поднимает взгляд наверх и впивается им в седьмой этаж, где в квартире Марка горит свет и, прислушайся Тайлер, он бы даже снизу услышал музыку, которая валит там из колонок. Тайлер знает, что как только время перевалит за двенадцать ночи, к Марку в его притон завалятся парочка соседей и музыка моментально утихнет, но не веселье точно. Тайлер ничего не имеет против таких сборищ, Тайлер на самом деле не имеет ничего против людей — кроме сегодняшнего вечера, кажется, ему попросту сорвало крышу, когда чья-то ладонь упала на его бедро и чьи-то длинные пальцы заскользили на внутреннюю сторону бедра. Тело Тайлера тут же покрылось мурашками — то ли от холода, то ли от воспоминаний — он, на самом деле, ничего не может сделать с собой, его тело имеет власть над разумом и бьётся быстрее, чем приходит мысль в голову. Поэтому Марк попросил его пойти домой и отдохнуть — Тайлер выпил лишь половину бутылки пива, поэтому слова об отдыхе его слегка задевают. Тайлер на самом деле не виноват, что он не слишком тактильный — виноваты те, кто, не зная об этом, распускают руки. Он тоже понимает, что ему, может, попросту не стоило приходить к Марку. Но Тайлеру в голове приятнее винить других, потому всю жизнь винят только его за отсутствие прикосновений. Люди, не зная ничего, обвиняют его и закатывают глаза на обычное и невинное: — Мне просто не нравятся прикосновения. Они говорят: — Ты притворяешься. Они говорят: — Заканчивай с этим. Они говорят: — Тайлер, прекрати, это раздражает. Тайлер в какой-то момент чувствует себя ненужным, бесполезным и каким-то бракованным. Он ненавидит, когда до него дотрагиваются, но у него нет никаких проблем, чтобы ударить этого человека — пощечину, ударить по рукам или уже зарядить кулаком до чего дотянется. Люди тут же отшатываются от него, шепчут: «больной, псих, конченный», потирают место удара, кидают на него последний взгляд, крутят у виска и быстро уходят. Тайлер остаётся один. Как и сейчас. Он идёт по городу, игнорируя автобусные остановки, а затем и сам транспорт, который проезжает мимо него, раздражающе гудя. Тайлер идёт привычной дорогой, на часах время переворачивается на двенадцать ночи, а в календаре на семнадцатое мая. Как только на высоких старых часах стрелки пробивают новый день, Тайлера сбоку опаляет почти что неоновая вывеска какого-то магазина, мимо которого он только что проходил. Тайлер в первые секунды шугается от неожиданности, поворачивает голову и хмурит брови — он живёт здесь несколько лет и никогда, повторюсь, никогда не видел здесь этого магазина. Его вывеска пестрит фиолетовым «ЛАВКА НЕНУЖНЫХ ВЕЩЕЙ». Тайлер моргает несколько раз, перечитывает название и отходит на пару шагов назад, разглядывая непонятно откуда взявшийся магазин в полной красе. Самое интересное, что Тайлер не помнит, что находится здесь днём, не могло же здание вырасти за пару секунд ночью. Перед ним абсолютно обычный магазин, только фиолетовый цвет словно забирается под кожу. Тайлер думает несколько минут, а затем делает опять пару шагов, теперь вперёд, смотрит по сторонам, словно вор-новичок, и тянется рукой к ручке. Он дотрагивается до металла, тянет её вниз, на двери весит приветливое «открыто», и Тайлер напирает на неё, раскрывая. В начале магазина уже сразу светло — свет опять бьёт по глазам, особенно после черни на улице — под ногами коврик с «добро пожаловать», а дверь ударяет по колокольчику над ней, он переливается соловьём, оповещая о единственном ночном покупателе. Тайлер выдыхает и заходит полностью в магазин, исчезая с улицы. Дверь за ним закрывается, отрывая от реальности. Тайлер оглядывается, цепляясь взглядом за стулья и потрёпанные диваны, рядом с которыми стояли столики с поломанными ножками — под некоторые подложены книги — некоторые были просто покосившиеся; на тех, что были более устойчивы, стояли какие-то статуэтки — почти у всех было что-то отломано. Тайлер идёт дальше, цепляет нечаянно макушкой развешенные ловцы снов, дергается от поглаживаний перьями по голове, сердце заходится буквально за секунду, а затем он поднимает голову, видит невинные — и такие же потрёпанные — ловцы снов, проводит по перьям рукой и успокаивается, продолжая путь. — Здравствуйте! — слышит он, как только заходит за книжный шкаф. Тайлер поворачивает голову и его рот непроизвольно раскрывается. Перед ним за прилавком стоит парень с яркими синими волосами, на нём такого же цвета рубашка с коротким рукавом, а по всей правой руке разлит яркий рисунок. Парень широко улыбается, наклоняется вперёд, опираясь руками о свой прилавок — его руки кажутся безумно сильными, судя по вздутым венам, когда он переносит бОльшую часть веса вперед. — Добро пожаловать в лавку ненужных вещей! — продолжает он. — Меня зовут Джош, если вы хотите что-то приобрести, обращайтесь ко мне! — Это типа комиссионный магазин? — спрашивает Тайлер, хмурясь и нервно переступая с ноги на ногу, слегка опасаясь подходить ближе к прилавку. — Нет, — качает Джош головой, его кудри слегка растрёпываются, а Тайлер, кажется, заворожён, — люди выбрасывают вещи, а они появляются в нашей лавке. Тайлер моргает пару раз, он думает, что Джош просто издевается над ним, поэтому насмешливо тянет. — А люди могут появиться в этой лавке? Взгляд Джоша тускнеет за считанные секунды и Тайлер даже чувствует вину за это. — К сожалению, нет. Тайлер давит из себя мучительную улыбку, а затем отвечает: — Жаль. Тайлер собирается походить ещё по этому странному магазину — хоть чего-то действительного нужного — иронично — здесь нет. Он разворачивается, а в спину ему несётся воодушевлённое джошевское: — Но вы можете посмотреть себе ненужную вещицу, вдруг, это то, что вам именно нужно? — Тайлер поворачивается, хмурит густые брови и долго смотрит на продавца. — Это Вы надо мной сейчас издеваетесь? — спрашивает он. — Здесь какая-то камера и вы так разыгрываете прохожих? Лицо Джоша в ту же секунду становится обеспокоенным, его брови опускаются, он качает головой, осторожно отвечая: — Никак нет. — Тогда что за хрень Вы несёте? Джош хмыкает, а затем поднимает голову, обводит одной рукой магазин и вновь повторяет свою бессмысленную фразу: — Всегда кому-то ненужная вещь может стать нужной для Вас, — Тайлер измученно облизывает губы и стремится уже закатить глаза, а затем свалить подальше из этого идиотского магазина. Но этот Джош прав. — Поэтому и существует эта лавка, — улыбается он вновь, никак не обращая внимания на скептицизм на лице Тайлера. — Вещи всегда нуждаются в хозяевах. Даже сломанные и ненужные. — Разве эта лавка не их хозяин? — выгибает одну бровь Тайлер, подыгрывая Джошу. Тот резко качает головой. — Это как приют для животных, — объясняет он политику этого магазина; Тайлер засовывает руки в карманы, вертит головой по сторонам, но всё же слушает Джоша, но в голове проносится «может, кто-то поддаётся на его яркий вид, подвешенный язык и интересную тематику магазина, но не я», — это временное место, каждая вещь ждёт своего хозяина, а если вещь оказывается брошенной навсегда, то её приходится уничтожать. Джош подзывает Тайлера к себе пальцем, он загадочно улыбается, а Тайлер шагает без своего желания, ноги просто несут его к лавке, где за другой стороной стоит Джош. Тайлер панически вертит головой и пытается заставить свои ноги остановиться, но он уже оказывается прямо напротив продавца, который наклоняется близко к нему, практически цепляя своими губами тайлеровское ухо. От Джоша приятно пахнет, Тайлер даже не может понять — одеколон это или нет, но Тайлер ведёт носом — шея Джоша практически перед ним. — Потому что у каждой вещи есть душа, — шепчет Джош, Тайлеру кажется, что бас разливается по всей лавке, оцепляя те самые вещи, — порой её нет даже у людей, но эти вещи, созданные человеком — у них, Тайлер, есть душа. Тайлер резко отстраняется от продавца, ноги теперь слушаются хозяина, поэтому он цепляется ими друг за друга и падает прямо на задницу перед прилавком. Он отползает от Джоша — хоть их всё ещё разделяет столик — глядит на продавца пугающе широкими глазами. — Откуда ты знаешь моё имя? — с паникой во всём теле, спрашивает Тайлер. — Потому что никто просто так не заходит в лавку ненужных вещей, — Джош обходит прилавок, встаёт прямо перед Тайлером и тянет ему руку — ту самую, с ярким рисунком — ладонью вверх. — Вставай. Тайлер опять тянется к нему, цепляет его ладонь — она тёплая — обхватывает её своими пальцами, и поднимается на ноги, потирая ушибленную задницу. — Я никогда раньше не видел этого магазина здесь. — Он появляется тогда, когда человек в этом нуждается, — Джош осторожно высвобождается из хватки Тайлера и идёт вглубь магазина, опять подзывая к себе посетителя. — Значит, вещь почувствовала, что тебе её не хватает. Тайлер опять недоумённо хмурится, путаясь в словах продавца, сжимая в кармане ветровки телефон — на случай чего — потому что ему кажется, что он забрёл не в магазин, а в самый настоящий сумасшедший дом с одним жильцом. — Так это что-то типа интерактивного магазина или что? — спрашивает Тайлер в который раз, пытаясь заглушить голосом биение сердца, что отдавалось в ушах. Он не понимал, куда именно он попал, почему Джош говорит так, словно всё, что исходит с его губ — правда; его словам отчего-то хочется верить. Тайлер не дожидается ответа, вертит головой по сторонам и понимает кое-что важное. Ему здесь комфортно. В лавке ненужных вещей он чувствует себя на своём месте. Тайлер не верит ни в какое подобие магии лет так с шестнадцати, если не раньше, потому в этой Вселенной нет ничего удивительного и магического — Тайлер на себе проверял. Если бы чудо поистине существовало, он бы не бил людей по лицу за каждое их прикосновение к нему. Джош был так близко к нему, их ладони соприкасались — Тайлер не отшатывался и не отдёргивал руку. Он прикрывает глаза, а затем резко распахивает, когда слышит цоканье Джоша. — Ты так и не понял? — спрашивает он, останавливаясь перед дверью, смотря на Тайлера через плечо. — Что не понял? — Это магический магазин, Тайлер, — Джош открывает дверь — это что-то похоже на кладовую, а затем скрывается в темноте. Тайлер остаётся в магазине, ощущает спиной чьи-то взгляды и передёргивает плечами, а Джошу в спину говорит лишь резкое: — Смешно, — а затем добавляет, — но мне не тринадцать лет, чтобы купиться на твои слова. — Ты долго будешь там топтаться? — кричат ему из тёмной комнаты. Тайлер думает, что страннее, чем сегодняшней ночью, уже не будет. Он хватается за хоть какие-то приключения, как за соломинку, шагает вовнутрь тёмной комнаты. Сзади свет от магазина тут же испаряется, оставляя Тайлера наедине с Джошем в тёмной комнате. Тайлер шагает дальше и сталкивается с небольшим столиком, где посередине стоит небольшой чайник, а по бокам две кружки. На стуле уже восседает Джош, та яркая улыбка, что была на его лице при первой встрече, исчезла, а между нахмуренных бровей залегли две вертикальные складки. — Чувствую себя Алисой, — говорит Тайлер, нервно хихикая. Ситуация доведена до абсурда. — Присядь, — говорит Джош, — выпей чая и взгляни на Вселенную над тобой, в нашем магазине ты будешь в безопасности. Ты ведь уже себя так чувствуешь, не так ли? Тайлер задирает голову, где вместо ожидаемого потолка, на него рушится свет от Млечного пути над головой. — Это… как? — выдыхает удивлённо Тайлер. — Это проекция? — У тебя так много ненужных вопросов. — Я же в лавке ненужных вещей, — пожимает плечами Тайлер, садясь за стол. Он смотрит на чай в чашке перед собой — горячий — а затем глядит на Джоша. — Что ты хочешь от меня? — Расскажи свою историю, — говорит Джош. — Я и магазин хотим услышать её. Тайлер берёт чашку в руки, вертит перед глазами, пока нагретая керамика не начинает печь подушечки пальцев. Он опускает чашку обратно на стол, не делая ни глотка, за что получает недовольный взгляд Джоша. — Только, если ты потом расскажешь свою. Джош негромко смеётся, показывая зубы, и тянется за своим чаем. Картина настолько абсурдна, что Тайлер потерял ту самую грань с реальностью, ему на самом деле кажется, что он — Алиса, что упала в яму, а перед ним самый настоящий Безумный Шляпник, только Тайлер не бежал за кроликом с часами, Тайлер до простоты банален. — А ты угадай мою историю. Тайлер снова открывает рот, чтобы препятствовать Джошу, но тот опережает его. — Ты не любишь, когда люди прикасаются к тебе, — тянет он, а Тайлер дёргается, как от пощёчины. — Почему? — Если ты знаешь это, — говорит Тайлер, — то знаешь и предысторию. Джош наклоняет голову, смотрит на Тайлера внимательно, а потом кивает на чашку перед ним. — Пей чай. И добавляет: — Я-то, может, и знаю, но её хотят услышать остальные. Тайлеру кажется, что сейчас от волнения он выплюнет своё сердце — прямо сюда, на стол, подаст Джошу на блюдечке, посмотрим, что ты будешь делать с ним. Тайлер делает глоток чая, на языке расходится клубничный привкус, так сладко, что он слегка морщится. — Я… — он проглатывает со слюной остатки чая, — я просил, это было десять лет назад, — сумбурно шепчет Тайлер, — просил не трогать меня, она, она не слушала, я не хотел, мне было всего тринадцать, о, Господи. Тайлер чувствует, как слова вырываются из его рта. — Кто, Тайлер? — спрашивает Джош. — Кто тебя трогал? — Это… — он морщится, закрывает глаза, словно пытаясь вспомнить, — это была учительница, учительница в музыкальном классе. Я так любил играть на пианино, я не трогал его уже десять лет, я так любил играть, Джош. Тайлер тянется дрожащей рукой за чашкой чая, делает ещё один глоток, смачивая горло и рот. — Мисс… — шевелит языком Тайлер, — я не помню, как её звали. Ей было двадцать пять, она сказала, что я ей понравился, я так её ненавижу. Джош кусает ноготь на большом пальце, ставит локти на стол и смотрит на Тайлера, он говорит: — А дальше? — Что дальше? — лопочет Тайлер. — Твоя история. А дальше? Тайлер медленно моргает, а затем ещё раз, тянется к чашке, в ней чая осталось лишь на дне. Он допивает его, смотрит, как трясутся пальцы, но договаривает до конца. — Я не знаю, что со мной, — признаётся Тайлер, — её посадили, мне пришлось рассказывать полиции всё снова и снова. Прошло десять лет, а я до сих пор могу ударить человека, если он прикасается ко мне. Даже, если именно Я этого не хочу. Джош поднимает глаза, скрещивает руки на груди и откидывается на спинку стула. — У тебя был хоть кто-то за эти десять лет? Тайлер качает головой. — Ты и в самом деле ненужный, — делает точку Джош, а затем он смеётся, качает головой, растрёпывая синеву на голове, — ты такой же ненужный, как и всё в этой лавке. Тайлер сглатывает, задирает голову, а космос всё ещё над ним. — Я передумал, — произносит Джош, — не угадывай мою историю. Я не хочу говорить тебе что-то типа «будь сильным». Тебе налить ещё чая? Тайлер кивает, отголосок клубники всё ещё на его языке. — Позволь теперь мне рассказать свою историю. Тайлер кивает, Джош продолжает говорить: — Почему люди хранят ненужные вещи? Тайлер пожимает плечами, выдавая простое: — Потому что жалко выбрасывать или это память? — Память, — смакует Джош, — замечательное слово. Затем люди забывают эту память о вещи и просто выбрасывают её. Эта лавка — это эпицентр чужой памяти. А что бывает, когда забывают человека? Знаешь, что бывает? Тайлер качает головой. — Человек растворяется. Когда никто о нём не помнит, никто не знает, он растворится. Тайлер смачивает языком пересохшие губы, а затем спрашивает: — Ты тоже ненужный? — произносит он. — Я заведую этой лавкой, — говорит Джош, — я самая ненужная вещь. Тайлер буквально дёргается от этих слов — они звучат обречённо и безжизненно — но Джош улыбается, а потом продолжает: — Если я выйду, если я покину это место, меня полностью не станет. Джош продолжает: — А вещи же всё помнят. И продолжает: — Ты спрашивал, могут ли люди сюда попасть как эти вещи, — Тайлер кивает, — люди не могут просто появиться здесь, они приходят. Они приходят, как и ты. Тайлер сглатывает, а затем тихо спрашивает: — А уходят ли? Джош молчит, а затем встаёт из-за стола, протягивает руку через него, смотрит на тёмную фигуру Тайлера, что освещена лишь космосом над ними. — Пойдём, покажу кое-что красивое. Тайлер смотрит на руку долго, Джош играет пальцами, но ждёт покорно; Тайлер тяжело выдыхает и вкладывает дрожащую ладонь в чужую, встаёт и обходит столик. Рука Тайлера так правильно смотрится в ладони Джоша, что Тайлер рвано выдыхает, смотря только на их сцепленные конечности. Джош открывает дверь, Тайлеру казалось, что они должны вновь перейти в магазин, но его уши улавливают журчание воды, он отрывает глаза от их рук, выглядывает из-за спины хозяина лавки — перед ними красуется небольшой пруд, а через него деревянный мостик, на перилах которого парочка зажжённых фонарей. — Где мы? — спрашивает Тайлер, всё ещё не отпуская чужой руки. Джош пожимает плечами. — Это же магический магазин. Тайлер смеётся, идёт к мосту, заглядывая через перила в пруд, где плавали разноцветные карпы. — Это японский сад! — восклицает Тайлер. — Я всегда хотел побывать в нём, как, — он поворачивается к Джошу, который одной рукой всё ещё держит Тайлера, а другой опирается о перила на мосту, тоже вылавливая взглядом карпов под водой, — как ты узнал? — Ты такой простой. Тайлер банален до неприличия. Тайлер хотел бы быть банальным, ему нравится это чувство — ему нравится стоять на мосту над прудом, ему нравится, что тело не отзывается агрессивно на чужую руку, ему нравится, что в голове так пусто. Словно Тайлер забыл, где он, словно он забыл, что всё это напоминает театр абсурда. Тайлер поворачивается к Джошу: — Я тебя не забуду. Джош поднимает голову, хмурится, а Тайлер быстро добавляет: — Ты сказал, что люди исчезают, если их полностью забывают, — Тайлер нервно переступает с ноги на ногу, — я не хочу, чтобы ты исчез. А затем он добивает самого хозяина лавки: — А ещё я не хочу быть ненужным, — говорит он. Джош улыбается: мягко и тепло, что у Тайлера всё сжимается в груди, он смотрит — и всё кажется таким правильным. — Можно, — тихо спрашивает Джош, полностью поворачиваясь, а затем осторожно берёт Тайлера за другую руку, — я кое-что сделаю, чтобы ты точно меня не забыл и был нужным? Тайлер медленно кивает, закусывает нижнюю губу, прижимая её верхней. Джош трепетно поддаётся вперёд, останавливаясь прямо перед чужими губами, поднимает глаза вверх, сталкиваясь с тайлеровскими, а затем Тайлер сам тянется к нему — прерывая все свои предрассудки и беспокойства. Джош целует его губы, не пытаясь углубить поцелуй. Тайлер даже не дышит. Джош отрывается от него, смотрит, а Тайлер говорит: — Я тебе обещаю.

***

Когда Тайлер выходит из магазина — Джош, как владелец, остался за прилавком, хоть Тайлер сейчас единственный посетитель — на улице светало. Тайлер берёт в руки телефон, разблокирует его и земля уходит из-под ног. Дата показывала следующий год. Тайлер тут же разворачивается, кидается к дверям, тянет на себя — в магазине срабатывает сигнализация. Он поднимает голову вверх, а над ним обычный цветочный. Он резко отскакивает от дверей, мчится вдоль улицы, а затем выскакивает через дорогу в парк, где только останавливается и снова достаёт телефон из кармана. Дата всё ещё семнадцатое мая две тысячи девятнадцатого года, Тайлер хватается за голову, опускаясь на лавочку, рядом с которой он остановился. Он пролистывает до контактов и нажимает на имя Марка. Он кусает костяшки, когда слышит гудки. — Алло? — тянется сонный голос из динамика. — Марк? — истерично шепчет Тайлер в микрофон. — Твою мать… — Марк мгновенно просыпается, кажется, даже садится на кровати. — Тайлер, блять, это ты?! Тайлер, где ты был, Господи, ты знаешь, как все волновались, Тайлер, где ты сейчас, я приеду и заберу тебя! — Я в парке, — он оглядывается, — на центральной улице. Я… я не знаю, как это всё объяснить, я… — он судорожно сглатывает. — Сиди там, я сейчас приеду, — Марк сбрасывает звонок, Тайлер остаётся сидеть на прохладной утренней улице. Он просматривает все социальные сети, находит свои фотографии и объявления о пропаже, видит тонну сообщений, читая каждое, отвечая, что он здесь, что он нашёлся. Тайлер помнит Джоша, помнит его прикосновения пальцев и губ, помнит абсолютно всё, словно тем поцелуем они подарили друг другу нечто важное — нужность Тайлера и память о Джоше. Где-то позади Тайлера тормозит машина, ему не надо даже оборачиваться, чтобы понять, кто приехал сюда почти в пять утра. — Тайлер! — кричат ему сзади, он встаёт со скамьи, почти сразу попадая в объятья Марка — тот даже не помнит, наверное, о прикосновениях. Но Тайлер сам обнимает друга, хотя видел его буквально вчера. — Господи! Год, ровно год прошёл, ты нашёлся. Ты вообще понимаешь, какой переполох тут навёл своим исчезновением… — Марк всё лепечет и лепечет, Тайлер смотрит поверх его плеча, из машины — со стороны водительского сидения — выходит ещё один парень. Тайлер думает, что ему это мерещится. — Кто это, Марк? — спрашивает Тайлер, ему мутит и он, кажется, сейчас не устоит на своих двоих. Марк поворачивается на доли секунды, машет своему другу, он подходит к ним ближе. Такие же синие волосы и мягкая улыбка — Тайлер словно во сне, он, незаметно для Марка, сильно себя щипает, но эффекта никакого. К ним приближается Джош. — Это Джош, — говорит Марк, — мой новый сосед, он, кстати, заселился примерно год назад. И он помогал мне расклеивать объявления о твоей пропаже, так что… — Джош подходит к ним, протягивает руку и говорит: — Рад, что ты в порядке, — он улыбается так, словно знает всё, — Джош Дан. Тайлер запоздало пожимает ему руку в ответ. — Важно, чтобы люди нуждались в тебе и не забывали, правда? — улыбается он ярко, а Марк хлопает Тайлера по плечу. Тайлер выдыхает, а затем улыбается в ответ и просто кивает. Джош сжимает его руку сильнее и проводит большим пальцем по коже — нежность буквально в одном движении. Джош точно знает. А Тайлер помнит.