Цвет настроения голубой

В уши врезалась уже успевшая надоесть мелодия, что вызывало у мужчины смешанные чувства. Своим творением Филипп Бедросович, конечно же, гордился, однако даже он не знал, что популярность композиции приобретёт такие масштабы. Она играла практически везде: у проезжающих мимо него таксистов, в магазинах и барах, да даже в колонках у подростков, музыка из которых так эгоистично и громко раздаётся посреди улиц. Это радовало и давало повод для хвастовства, ведь он так много над ней работал, столько сил вложил! Однако, был один неприятный момент: с годами привыкаешь к огромной популярности, терпишь трудности, связанные с этим, и понимаешь — не всё так сладко в жизни. Даже сейчас ему еле удалось миновать вездесущих папарацци и любопытных фанатов. Он даже не смог сделать свою фирменную укладку (как же он без неё-то!). Впрочем, средства оправдывали цель. «Цвет настроения синий»… Киркоров, определённо, хотел внести в своё творчество свежую струю, открыть своей популярности новые горизонты, но вместо этого, от количества потраченных сил, он утомился. Да, работа стала популярной, результат оправдал себя. А дальше что? Это происходит со многими его песнями, но эта затмила все! Кто-то мог подумать, что у него просто-напросто начался новый кризис, и, возможно, этот «кто-то» был прав, но важно ли это сейчас? Для себя он обозначил одно: он устал. Устал, а потому хочет сбросить с себя напряжение. Поэтому он и шёл сейчас именно туда. Лифт медленно подъехал к нужному этажу. Двери приветливо распахнулись, и он медленно подошёл к нужной двери. Даже не стал проверять ключи, ведь и так ясно: там уже есть кто-то, кто его очень ждёт. Он нажал на ручку и вошёл внутрь. После развода с Аллой Пугачёвой он думал, что больше никогда и ни с кем не заведёт романа. Яркий огонь его чувств взял и погас просто так. Резко, словно объявление войны. Не то, чтобы и жизнь в связи с этим потеряла все краски; просто муза, дарившая его творчеству определённые изюминки, придающая его жизни особые, прекрасные цвета и оттенки, решила покинуть это место. Кому он теперь посвятит все свои песни о любви? Всё это было лишь ради денег и восхищения фанатов, не более того. Алла была птицей высшего полёта, на меньшее он не соглашался. Зачем ему, такой важной особе, какая-нибудь простушка? Впрочем, у жизни оказались свои планы на него. Они встретились абсолютно случайно. Просто два известных и влиятельных человека, прославившихся в абсолютно разных областях, оказались в одно и то же время, в одном и том же месте. Тот самый, предназначенный ему судьбой человек, был разработчиком игр для приставок вроде Nintendo, и как раз презентовал одну из них, а у Филиппа был концерт за рубежом. Посетить эту таинственную страну было очень интересно, так что его так и тянуло на новые знакомства. И не важно, что они из двух абсолютно разных, не имеющих ничего общего друг с другом сфер. И вот, словно контрольный в голову ¬– ба-бах! — любовь. Кто бы мог подумать, что всё так сложится? Японец, по виду которого сразу было ясно, что они с Филиппом почти ровесники, томно развалился на диване в чём мать родила, ну, не считая дизайнерских трусов. Вот он поднимает голову, они встречаются взглядом, и сразу бросается в глаза их невероятная внешняя схожесть, словно у двух капель воды. Казалось, они изначально были созданы друг для друга. — Вернулся? — мужчина говорил по-русски с явным акцентом, да и в общем не слишком-то хорошо, куда же без этого? Букву «я» он выделил как-то по-особому, видимо, по привычке. Мужчину звали Акихиро Хино. В России его мало кто знает, зато вот на своей родине, Японии, он настоящая знаменитость. Бизнесмен, основавший крупную компанию, любитель детишек, прекрасный программист и дизайнер, словом, каких только хороших черт у него не было! И Филипп Киркоров находил всё новые и новые. Он медленно встал, потянулся, и подошёл к любимому. Нежно поцеловал, притянув за талию. С одной стороны, именно этого сейчас не хватало певцу, но с другой… Он действительно устал, и даже это сейчас было ему не слишком-то приятно. Ему просто хотелось помолчать в присутствии близкого человека, с которым ему априори не нужны были слова для взаимопонимания. К сожалению, он как будто бы прикидывался дурачком, делал вид, что не понимает. Его рука медленно опускалась к паху, чувствовались его прикосновения. Киркоров слегка оттолкнул Акихиро: — Хино, дорогой, listen for me, please. I’m really tired and I wants to sleep. With you. I don’t want THIS. Брови японца вопросительно изогнулись. Нет, он, разумеется, понял, что ему сказали. Так как русским он владел не слишком-то хорошо, хоть и старался учить его на досуге, они, в основном, общались на английском. А что, хорошая тренировка языковых навыков! Да только вот в данный момент между ними возникло явное недопонимание, и дело вовсе не в вышеописанном. Просто желания и планы каждого из них оказались противоположными. Хино руководствовался невероятной страстью, ведь он уже так долго сдерживал себя! А всё потому, что всё это время Филипп был занят съёмкой нового клипа, и ему явно было не до любовника. А теперь, когда он наконец-то освободился, он вдруг берёт и отшивает его. Какое-то неприятное чувство поселилось внутри азиата. Акихиро одарил Киркорова страстным поцелуем в губы ещё раз и вновь потянулся к сокровенному месту: — Maybe, I can help you relive the stress. In our bedroom, — звучит его томный голос. — No, you can’t, — так ему ответил обессиленная звезда российской сцены. Японец вздыхает и удаляется в другую комнату. Приходит на широкую кухню, открывает дверь бара, достаёт бутылку дорогого саке. Наливает в рюмки и ставит на стол, после чего взглядом указывает Филиппу Бедросовичу на него. И он соглашается. Выпить после такой напряжённой работы кажется русскому хорошей идеей. «Капмай!» — и вот рюмка сменяет рюмку, делая обстановку всё менее и менее напряжённой. Оба расслабляются и раскрепощаются, все житейские дела уходят на второй план. На самом деле, саке, как и любую другую водку, они не сильно любили, но это было уже не важно. Вскоре после разогрева происходит нечто неожиданное. Уже явно пьяный, Филипп Киркоров внезапно садится на колени Хино. Абсолютно забывает про все границы и барьеры, и говорит: — Знаешь, а я передумал, — после этого последовал страстный поцелуй-укус в шею. Всё пошло по плану, придуманному японцем, и он был этому рад. Поцелуи оставляли на шее Акихиро влажные следы, нити слюны создавали своеобразные мосты между этими двумя. Следов становится больше, а одежды на них обоих всё меньше. В порыве страсти они не просто резко снимают её, скорее, чуть ли не сдирают, грубо бросая на пол, не смотря на то, сколько денег ушло на неё, ведь не это сейчас важно. Поцелуи в губы чередуются томными прикосновениями к торсу и посасыванием сосков азиата. Он охает в наслаждении, а любовник лишь улыбается, предвкушая. Наконец, дело дошло и до брюк, которые также сняли в явной спешке. Возбуждённые члены касались друг друга, и их прикосновение вскоре переросло в трение. Но хватит прелюдий. Азиат покорно сползает вниз и раздвигает ноги, что даёт русскому «зелёный свет». Сначала он осторожно касается анала, а затем резко вставляет, грубо пропихивая своё орудие вперёд, словно пытаясь проткнуть любовника. Правда совершить этот жест оказалось сложнее, чем предполагалось, ведь про смазку-то они совершенно забыли. «Ах!» — громко и так развратно вскрикивает Хино, прикусывая губу, дабы приглушить последующие стоны. Филипп Бедросович постепенно толкает своё достоинство дальше и дальше, а Акихиро старается не думать о боли, отдаваясь наслаждению. Теперь русский упирается лишь одной рукой, а вторую медленно спускает ниже, к паху. И вот, он уже грубо и резко начинает ему дрочить. Азиат больше не может сдерживаться, стоны переходят в возбуждённые крики, от переизбытка чувств кружится голова. «Oh, darling, you are fantastic» — внезапно произносит он, тяжёло дыша. Вскоре оба доходят до оргазма. Огромная струя спермы буквально выстреливает внутрь Хино, а сам он обильно испражняется на грудь и руки Киркорова. За этим следует серия поцелуев и долгие объятия. — Ну как, отдохнул? — слышится ехидный голос с японским акцентом. — Да, спасибо.