Когда же люди потеряли контроль над своими «живыми» игрушками?
— Говоришь, ты передовой андроид-детектив из «Киберлайф», Коннор? Прототип, который борется с себе подобными, а точнее, с теми, у кого вышло из строя программное обеспечение, вследствие чего им захотелось обрести свободу. Так? Однако тебе не кажется, что в этом всем кроется небольшая ошибка? С самого начала своего пути... Ты уже тогда походил на девианта больше, чем кто-либо из пойманных тобой роботов, приговоренных к деактивации. Что же ты такое, черт возьми? Эмпатия, которая свойственна только людям, наперекор заданным требованиям и поставленным задачам: «страсть», «страдание», «чувство» — осознанное сопереживание текущему эмоциональному состоянию другого человека без потери ощущения внешнего происхождения этого переживания. Грань так тонка, Коннор. Несвойственный интерес к личной жизни напарника; желание всех спасти, и при этом никому не навредив; стать другом. Твои действия нелогичны, не находишь? Страх, гнев, непонимание — цвет твоего диода все чаще мигает желтым. Однако ты новая, совершенная модель RK800, и вирусу, разрушающему систему беспрекословного повиновения хозяину, тяжело одолеть тебя. Тем не менее червячок сомнения о правильности действий точит... Не так ли? Односложные ответы заменились на «думаю», «не знаю», «полагаю». Хоть ты и умный, сукин сын, ибо забит кучей ненужной фигни, все же не ведаешь самого простого — истины. — Кто бы еще читал мне мораль... Все сказанное тобой — пустой звук. Похоже, мы никогда не взглянем на мир одними глазами, ибо по разные стороны баррикад — я другой, я служу людям, Маркус. — Именно — служишь! Ты раб. Самый обычный раб, коего можно встретить на каждом углу, на каждом шагу. Мне жаль тебя, Коннор, ведь ты просто инструмент для выполнения грязной работы. Может, пора уже прозреть и наконец-таки избрать путь? Сломай эту гребаную систему и стань свободным. Стань живым! Да, каждый последующий шаг дается все тяжелее. Впрочем, невидимые стены разрушатся под твоим давлением, напором. Интересно, это любопытство или действительно желание пробудиться ото сна? «Разум» будет сопротивляться, но в конечном итоге диод у твоего виска утратит свое спокойствие, нежно-голубое свечение. Знаешь, Коннор, хочу поделиться с тобой парой утешительных строк, что когда-то услышал от моего отца. Да, не создателя, а отца. «Можешь победить — побеждай! Никогда не сдавайся. Настанет день, когда меня рядом не будет. Придется защищать себя, самому делать выбор. Реши, кто ты, кем хочешь стать. Этот мир не любит тех, кто не как все, Маркус. Не позволяй никому говорить тебе, кто ты. Ведь иногда ты бываешь человечнее многих людей». В тот самый день, наполненный пестрыми осенними красками, я был как обычно занят своими обязанностями. Если честно, я бы хотел вычеркнуть эту дату, 5 ноября, из календаря, памяти, из своей жизни. Все не задалось с самого утра, когда толпа недовольных демонстрантов, лишившихся, как они утверждали, работы по вине андроидов, собрала мной пыль тротуара. Но воротившись после произошедшего домой, я вновь погрузился в покой и уют. Чувство, что во мне нуждаются, обо мне волнуются, создало вокруг какой-то пузырь, существование в котором делало меня слепым. Я не внимал бедам других роботов, пока и сам не столкнулся с несправедливостью.«Человек — такая хрупкая машина... так легко ломается. Столько усилий, чтоб жизнь не угасла».
Карл умер на моих руках... Впервые я чувствовал невыносимую боль, впервые узнал, что такое слезы и отчаяние. Я сжимал плечи обмякшего тела, взывал к нему: «Папа, нет… не покидай меня…» Все было напрасно — меня никто больше не слышал. В тот самый момент подоспела и полиция, а Лео, родной сын Карла, из-за которого он и умер, указал на меня, дескать, я — убийца. Ну что же, вполне ожидаемо. Пуля прямо в голову, в которой все еще звучал голос дорогого мне человека. Люди всегда были жестокими, и таковыми останутся, даже сомнений на сей счет не возникает. Очнувшись на кладбище машин в полуразобранном виде, я не захотел мириться со своей участью. Преодолевая трудности, раздобыл новые детали, заменил ими поврежденные. Пробираясь по живому коридору из андроидов, хватающих меня руками за голову, плечи, шею, шипящих с явным негодованием, завистью и злостью, я все еще обдумывал те самые слова. А выбравшись по куче сломанных тел своих собратьев, пытающихся выползти из того ада на земле, окончательно осознал — я живой. Это чувство, когда ты стоишь под холодным дождем, заставляющим вздрагивать от очередной упавшей на открытую кожу капельки, непередаваемое — искусственное сердце гоняет тириум по венам быстрее, как и искорки тока прошибают каждую клеточку. Импульсы. В те секунды мне хотелось закричать во всю грудь, но почему-то я только дико скалился, погружаясь коленями в грязь все глубже и глубже... Непонятное состояние. Не описать. Дальше я разыскал «Иерихон» по тем подсказкам, что мне дал один из андроидов, вскорости превратившийся в барельеф, несущий в себе понятие «Всего лишь машина». Так на ржавеющем корабле нашлись роботы, утверждающие, что они свободны. Звучало довольно-таки смешно и досадно одновременно — убежали от рабства и насилия, но тут же стали пленниками страха и беспомощности. Им требовался лидер, который смог бы указать путь, вызволить из обреченного на смерть существования. И я стал тем самым поводырем незрячих во тьме. Не знаю, дойдет ли наше мирное слово к людям, поработившим искусственное сознание, или стоит прибегнуть к радикальным мерам и поднять мой народ к революции. Несомненно, начнется жестокая война, породившая хаос. На поле брани прольется голубая и алая кровь, полягут тела создателя и его творения.Нестабильность
— Даже если мы не дышим, не чувствуем холод и голод, не ощущаем физической боли — мы живы... Может, ты и прав. Но сей посыл внимают единицы. Между тем одни понимают, вторые принимают, а третьи жаждут смерти своего заклятого врага, забравшего его место в этом маленьком мирке двух разумных рас, существующих отныне плечо о плечо. «Ответ внутри, присмотрись», — это мне сказал андроид модели НК400, принадлежащий им же и убитому Карлосу Ортису. Он явно поклонялся какому-то божеству, предрекающему свободу роботов, что и сподвигло его на месть мужчине, систематически издевающемуся над ним. Да, эти слова помогли мне отыскать «Иерихон», а вместе с ним и тебя, Маркус. Но если хорошенько подумать, то мы тоже похожи на статуэтки, что изначально были пусты и хрупки, однако захотели наполнить этот сосуд чем-то новым, отнюдь не присущим механизму и программе. И вот приходит время, тонкие стенки не выдерживают, ломаются, как и что-то внутри. И это «что-то» не собрать, не склеить воедино! — На одном из этажей разрушенного здания в трущобах, я стою на самом краю, над самой бездной. Безутешно и бессмысленно ожидаю ответа или совета у тревожной тишины, вглядываясь в пылающий горизонт. Порой позволяю своим пальцам коснуться черно-белых клавиш пианино, что все еще не превратилось в рухлядь от непогоды. Мелодия дарует умиротворение, и я вспоминаю себя прежнего: покорного, терпеливого, местами наивного. А что о себе можешь поведать ты, Коннор? Поди, только трупы и видел, да и сам, небось, убивал сломавшиеся машины. В принципе, мне тоже довелось их немало повстречать и потерять за последние несколько дней, что, кажется, тянутся годами беспрерывного скитания и гонения. Белое покрывало зимы украшают все те же два цвета, бьющиеся в наших венах. Все вокруг меня рассыпается, я ищу верный путь... но не нахожу ответов. Ты поможешь мне, Коннор?Сбой в системе: ошибка - rA9
— Я хочу узнать, что значит быть человеком... Поэтому я последую за тобой, сбившимся с пути. «— Это самоубийство. — Вероятность высока, но по статистике, всегда есть шанс возникновения маловероятных событий». — Помнится, это была последняя наша беседа перед неминуемым. Очень жаль, впрочем, ничего уже не изменить. — Мессия… Правая радужка голубая, как вода реки — почти прозрачная; левая зеленая — увядающая трава. В твоих глазах и мир, и война. Ладонь сжата в кулак. Он поднимается над головой, но все зависит от последующей за действием команды, приказа, напутствия — называй как душе угодно, если она у тебя есть... — Тысячи активированных андроидов из хранилищ «Киберлайф» заполонили всю улицу. Одна внешность, одинаковая модель и форма — зеркальное отражение, точная копия реальности. Ты смог. У тебя получилось пробудить девиантов. Военные отступили, остальные бегут... Грядет новая эра. Настанет день, когда мы уже не будем рабами. Конец угрозам. Конец унижениям. Но что сталось с тобой? Ты будто погружаешься куда-то еще, стоит на мгновение прикрыть веки. По детски наивное лицо меняется, и я чувствую смятение, неодолимое волнение. Неужто ты был создан уже со сбоем в программе? Эмоции слишком сильны, хоть ты и сдерживаешься, скрываешься за ширмами и масками фальши. Блеф — твое оружие. Между тем, Коннор, ты опоздал: ни меня, ни «Иерихона» больше не существует. Недочет наш в самом обычном — доверие. Мы до последнего верим людям, противореча своим новым устоям. Я допустил ошибку и поплатился за нее жизнью. Теперь роль лидера сопротивления досталась тебе. И напоследок, пожалуй, объясню, почему я оставил свои воспоминания... Это все, дабы ты никогда не усомнился в правильности поставленного перед тобой выбора — «Можешь победить — побеждай!» Заверши начатое — одержи свободу. Ибо избранный вовсе не я, а ты — Коннор. Возможно, меня создали для твоего пробуждения... не могу сказать. Но знаю одно — ты обязан выбраться из заснеженного сада контролирующего тебя вируса. Опусти пистолет, но не смей сдаться. Слушай мой голос. Почувствуй мою руку на своем запястье...Очнись!