devoid of substance

Они искали Стайлза целых двадцать семь дней после того, как Неметону была возвращена сила. Им пришлось безуспешно прочесать лес Бейкон Хиллс тридцать два раза всем составом. В безуспешных поисках терялся шериф округа, был задействован Перриш и с десяток копов из Девенфорта. Его искали Ардженты, его искали оборотни, его искали химеры, искал Альфа и даже семейство Хейл.

Его искала Банши.

Лидия вторые сутки бродила по лесу в полном одиночестве, строго-настрого запретив кому-либо следовать за ней, несмотря на все уговоры, просьбы и предупреждения. Потому что она чувствовала, что только она одна сможет найти его и помочь, если он будет нуждаться в этом. Мартин даже не задумывается о том, как много прошла, хорошо ли она выглядит и размазалась ли тушь на её щеках. Не думает о том, что в волосах у неё листья и ветки, что под ногтями грязь, а обувь она выкинула ещё вчера, потому что растерла туфлями ноги практически до крови. Мышцы ноют, а перед глазами стелется пелена, ей хочется рухнуть на землю от усталости, но она упорно продолжает идти дальше, потому что чувство внутри неё ни разу её не подводило. А зная, что чувство практически всегда связано со смертью, Лидии даже и думать не хочется, что оно подсказывает в этот раз. Когда она видит едва ли не посреди леса, явно заброшенный, словно из неоткуда появившийся, огромный особняк — внутри неё зарождается стойкое ощущение опасности, которое перебивает осознание того, что она наконец нашла то, что искала. Желтые сухие листья, которые усыпали веранду, хрустят под ногами. Поднимаясь по выкрашенным в белый цвет ступеням, краска на которых от времени потрескалась, Лидия слышит резкий скрип половиц, который неприятно режет слух, но сейчас её не волнует это. Видит, как что-то мелькнуло в окне, и в её голове проскакивает навязчивая идея — нестись от этого жуткого места как можно дальше, но она в очередной раз прислушивается к своему внутреннему чутью, которое упорно твердит о том, что она не должна останавливаться. Толкает дверь вперёд и та, хоть и со скрипом, но поддаётся. Ступает в коридор, делая небольшие шаги. Не знает даже, с чем можно сравнить страх, который бы испытал обычный человек, если бы попал в подобную ситуацию. Оторванные в некоторых местах цветные обои, следы от огня на стенах, вырванные половицы в полу, перевёрнутые зеркала и разбитые окна, фотографии на стенах, на большей части из которых лица людей закрашены черным цветом или выжжены огнём, паутина, которая покрывает углы и полки книжных шкафов, пыльная мебель, потрёпанная в некоторых местах — одному лишь Богу известно, как давно здесь был хозяин дома. Касается кончиками пальцев шершавой стены, проводит ими по ней, пока идёт в глубь коридора, думая о том что, вероятнее всего, подписывает себе смертный приговор, если её чутьё подводит её. Заходит в дальнюю комнату, свет в которую практически не проникает. Замечает старинное кресло, стоящее спинкой к ней. Помимо него в комнате есть лишь светильник покрытый паутиной и кровать, на которой есть лишь один просевший матрас. Резко задерживает дыхание, понимая, что на нем кто-то сидит. — Меня отправили на поиски богатства — сундука, полного золота и бриллиантов. — Знакомый голос звучит так отрешенно, что если бы она не решилась обойти кресло и посмотреть, кто там, то никогда бы не поверила, кому он принадлежит, — Дом не спал: стоны теней и монстров эхом отдавались в пустых коридорах. Он проговаривает это словно робот, смотрит в стену напротив, практически не моргает. Бледная, едва не прозрачная кожа, болезненный вид, огромные круги под глазами — вряд ли он спал хоть раз, за эти двадцать семь дней. Иначе, как объяснить его внешний вид? — Стайлз, я не понимаю, что происходит, — голос Лидии дрожит, а на глаза наворачиваются слёзы. Ей хочется подойти к нему и дотронуться, чтобы убедиться в том, что она не сошла со своего чертового ума и он реальный. Что это не её больной мозг рисует для неё фантазии, после стольких часов поисков. — Объясни, что с тобой. Я беспокоюсь. Слёзы текут по её щекам, что ей хочется содрать с них кожу, лишь бы это прекратилось, но она понимает, что даже это не поможет. — Я сидел на кровати в полном одиночестве до самого утра. Когда он наконец переводит свой взгляд на неё, она едва не вскрикивает от ужаса — кажется, словно его глаза полностью почернели. — Почему ты не говорил, что с тобой что-то происходит? Черт возьми, Стайлз, где ты был? Почему не сказал мне? Мартин разрывают эмоции. Ей хочется кричать во всё горло так, как это делает банши, но ведь Стайлз жив и нет причин, для крика банши, тогда что всё это, черт возьми, значит? — Они придут за мной. Он вцепляется пальцами в ткань подлокотников так сильно, что и без того безжизненная кожа становится совсем неестественного оттенка. Он похож сейчас на того, кто полностью лишён жизни, а не на того Стайлза, которого она знает. — Стайлз, кто придет? — Лидия опускается на колени и садится перед ним, но он никак не реагирует на это, словно вообще не замечает её присутствия. — Стайлз, пожалуйста. Объясни, что ты делал здесь всё это время? Мы обыскали всю округу Бейкона, и твой отец чуть не сошел с ума. — Тянется к его ладони, но он вдруг резко одёргивает её. — И все мы. — Дыхание Лидии полностью сбивается, а внутри разрастается что-то такое, что невозможно описать словами. — И я. Когда она добавляет это, то едва не рушится на атомы, саморазрушаясь изнутри. Ей так хочется верить в то, что она сейчас откроет глаза и этот жуткий сон, похожий на самый изощренный триллер — останется позади. — Я пытался сохранить свои секреты глубоко внутри, — наконец, он поворачивается к ней и смотрит в её глаза так, словно способен увидеть её душу, — мой разум будто бы смертельно болен. Иногда мне кажется, что я не умещаюсь в собственном теле, что я холоднее, чем этот дом, что я опаснее, чем мои демоны, и что я больше, чем эти кости. Его глаза наполняются слезами, что она тянется пальцами к его щеке, чтобы аккуратно вытереть их, как он резко откидывает голову на спинку сидения, начиная громко хохотать так, что кажется, стены начинают дрожать. — Стайлз, ты пугаешь меня, хватит. Она буквально цепенеет, наблюдая за ним. — Лидия, я во власти этой ужасной энергии, прости, — он резко одёргивает себя и выпрямляется на кресле. Смотрит на свои ладони, дергает пальцами, словно пересчитывает их, и когда переводит взгляд на неё, обхватившую колени и забившуюся едва не в угол, наконец начинает понимать, что происходит. — Я делаю так, как нужно и все правильно, черт возьми, ты должна бояться меня. Впервые за этот короткий разговор она видит в его глазах намёк на того Стайлза, которого она помнит. Которого она ищет, и из-за которого едва не извела себя до полусмерти. Она видит в нем того, кого знает. — Стайлз, — дрожащим голосом начинает, мысленно настраивая себя на то, что должна наконец собраться, — я — банши, которая предвещает смерть, — эта фраза добавляет ей самоуверенности и веры в то, что она может контоллировать ситуацию. — Я не боюсь тебя. Он лишь хмыкает, вскидывает бровь и смотрит с издёвкой. Сейчас в нем словно два Стайлза, одного из которых она совершенно не знает. — Ты просто не понимаешь, с кем имеешь дело, — уголок его губ тянется вверх, и вряд ли это можно назвать чем-то похожим на улыбку, — Я часами бродил по пустым коридорам, я подпрыгивал от малейшего звука, и я ненавижу того, кто сидит внутри меня. Он переходит на крик, буквально подпрыгивая на месте, а потом резко вскакивает и неожиданно оказывается рядом с ней. Лидия пытается подняться на ноги, потому что у неё появилось желание просто сбежать куда глаза глядят, но она начинает пятится и резко падает на пол, больно ударяясь. — Именно поэтому? — спрашивает, пытаясь хоть как-то оттянуть время. Она начинает понимать, почему её разрывает желание кричать во всё горло. Он настигает её моментально, а она поднимается на локти и пытается разлепить веки из-за света, который бьёт ей прямо в глаза, но когда Стайлз становится прямо перед ней закрывая его, легче ей не становится. — Именно поэтому я перевернул все зеркала обратной стороной, — он утвердительно кивает головой, расплываясь в самой чудовищной улыбке, в которой только может. Голос Лидии хрипит, словно у неё запущенная стадия ангины. Она пытается отползти от него, но когда её лопатки упираются в стену — четко осознаёт, что сама загнала себя в тупик. — Ты прекрасно знакома со всеми злодеями, которые живут в моей голове, — Стайлз продолжает, кусает губы, но они даже не розовеют от прилива крови, — Знаешь, что они делают? Лидия понимает, что сама вогнала себя в это. Понимает, что из-за желания найти и спасти сделала только хуже. — Что? — Сквозь истерику срывается с её губ, когда он садится напротив неё и тянется пальцами к её локонам, убирая их за ухо. — Они умоляют меня написать о них — так они никогда не умрут, даже если меня не станет, — шепчет Стайлз, проводя практически ледяными пальцами по её щеке, — Я уже привык к злодеям, которые живут в моей голове. — Стайлз, остановись, я прошу тебя, — она поднимает глаза к потолку, когда он сцепляет пальцы на её шее. Она знает, что сама виновата и нужно было слушать Скотта, который её предупреждал о том, что от Стайлза осталась лишь оболочка. — Поздно. — Его лицо искажает дикий оскал, — Кричи, Лидия, кричи. Потому что я холоднее, чем этот дом, я опаснее, чем мои демоны, я больше, чем эти кости. — Его голос, кажется, соединяется со звуком трескающихся стекол и зеркал, осколки которых разлетаются вокруг них, — Ну так что, у кого сейчас власть?