Не первый

Кэтрин точно не помнит, как это было сначала, впервые. Пьяные в хлам, еле перебирая ногами, добираются до первого попавшегося отеля. Запираются на замок. Быстро и уверено скидывают друг с друга одежду, пока не оказываются на кровати. МакНамара даже не была готова к такому раскладу, поэтому на ней не было ничего такого красивого (или же откровенного). Пока ее руки гладили его плечи, сильнее сжимая их с каждым разом, как он касался обнаженного участка ее тела. Прикрывает глаза, пытаясь усмирить частое дыхание, но это было явно ни к чему. Хотя нет, ни к чему было открывать глаза, бросив взгляд на то, как Доминик справляется с презервативом и удивившись его размерам. Она такого явно не ожидала. От одного лишь взгляда девчонка сильно прикусила губу, а руками вновь притянула британца к себе, касаясь губами обнаженной шеи, покусывая кожу и оставляя после себя дорожку алых пятен. Как сорвавшиеся с цепи, они кусали друг друга, оставляя следы, целовались до опухших губ, крепко сжимая друг друга в объятиях. Это была чокнутая ночь, переполненная дикими эмоциями. На следующий день Кэтрин обнаружила у себя сорванный голос, а также «помеченную» шею и ключицы. Около недели актрисе пришлось прикрывать следы недавнего преступления, которое она бы с огромным удовольствие повторила. Но самое печальное в этой ситуации было то, что сам преступник быстро замел свои следы и от него и след простыл… Второй раз это уже было не по пьяне. Теперь уже как провинившийся (но это, конечно же, неправда), Доминик принес с собой небольшой букет цветов и бутылку красного вина. Если не говорить, что Кэтрин удивилась, значит, ничего не говорить. Она приняла цветы, поставив их в воду и покинув своего гостя буквально на пять минут, вернулась обратно, прикрывая свое обнаженное тело черными кружевными трусиками и полупрозрачным халатиком, который, собственно, ничего и не прикрывал. Девушка прислонилась к дверному косяку и специально прочистила горло, привлекая к себе внимание. Когда ее цель была достигнута, и внимание Шервуда было приковано к ее внешнему виду, рыжеволосая девушка медленными шагами направилась к нему, на ходу развязывая пояс халатика. — Ты думаешь, я не поняла, что ты хочешь повторить? — медленно проговорила Кэтрин, становясь напротив британца, а потом медленно присаживаясь на его колени. — Я не глупая, правда. И на будущее, — девушка обхватывает маленькими ладошками его лицо, медленно приближаясь к его губам, — Я люблю ирисы, а не розы. Они снова сливаются в поцелуе. Его руки медленно блуждают по ее спине, прижимая теснее к себе, а ее медленно спустились с лица на шею и плечи. В этот раз они снова переспали. Не так дико как в первый раз, можно сказать, это было нежно. Кэтрин не давала делать каких-то резких и грубых движений, не позволяя Доминику вновь оставлять на своей шее и ключицах засосы или же следы укусов; разрешались лишь нежные поцелуи и мягкие, неторопливые движения. — Прямо как принцесса, — недовольно причитал Шервуд, снимая с девушки халатик, который за такое короткое время успел ему сильно надоесть, и начал покрывать короткими поцелуями ключицы и грудь девушки, нежно сжав одну в ладони. — Я разве не принцесса? — специально капризным тоном спрашивает рыжая девушка, чуть сильнее сжав пятерню, которая была в волосах Шервуда. — Самая настоящая. — Коротко бросает он, оторвавшись от девушки и снимая с себя поло. Актриса лишь взглянула на полуобнаженное тело своего «напарника», кусая нижнюю губу и положив руки на его торс, указательными пальчиками медленно обводя каждый кубик пресса. В этот раз было много нежностей и много ненужных касаний. Но раз того желала принцесса, то почему бы и нет. Доминик не остался у Кэтрин на ночь и уехал, бросив короткое «до завтра». Девушка надела пижаму и легла в постель, первые полчаса пообижавшись на партнера по съемкам, но припомнив, что было, буквально, час назад, на ее лице появилась довольная улыбка… Когда они снова решили переспать друг с другом, Кэтрин передала борозды правления в руки британца, чтобы тот снова не причитал и не был вредным. Он подловил ее в спортивном зале, когда Кэтрин выходила из душа. Ее волосы еще были влажными, майка несильно липла к спине, а полотенце висело через плечо. Но Доминик даже и не понял до конца, от чего он так возбудился, что решил зажать девчонку в таких условиях. В любой момент сюда мог войти кто угодно, но ни Шервуда, ни МакНамару это не волновало. По крайней мере, тогда, когда блондин грубо прижал девушку животом к стене, наспех снимая тренировочные брюки и боксеры с себя, в то время как Кэтрин стягивала с себя лосины и трусики, прижимаясь спиной к британцу. Теперь же, когда Дом доминировал, не было никаких телячьих нежностей: он крепко сжал в руке ее волосы, заставляя запрокидывать голову назад, кусал ее нежную кожу на шее, пока на ней не появлялись следы, другой рукой яро сжимая ее грудь под майкой. Кэтрин определенно это нравилось. Она накрыла ладонь мужчины, которая была на ее груди, своей рукой, крепко сжав в ответ, и часто дышала, приоткрыв рот, и постоянно облизывая пересохшие губы. От нетерпения девушка начала медленно тереться о блондина, желая снова почувствовать его внутри, параллельно издавая довольные стоны. — Пожалуйста… — тихо шептала актриса, положив голову на крепкое мужское плечо, прикрывая глаза и крепко прижимаясь всем телом, — делай что хочешь, только не останавливайся… — Не успев и договорить до конца, девушка уже чувствовала вторую руку британца между ее ног, медленно ласкающую ее. Эти движения заставили девушку громче стонать, впиваясь ногтями в руку Доминика, оставляя царапины. Девушка почувствовала, как Шервуд резко и полностью заполнил ее, отчего рыжеволосая девушка вскрикнула, сразу же закусывая губу и привыкая к ощущениям. Это даже было не как в первый раз — сейчас было намного жестче и резче, теперь у девушки не было и секунды, чтобы вставить свои пять копеек. Она громко стонала, срываясь на крик, вцепившись ногтями в его предплечье, оставляя после себя небольшие царапины. Кэтрин уперлась свободной рукой в стену, прислонившись лбом к ладони, не прекращая издавать громких стонов, медленно прикрыв глаза. Она не могла сказать, что ей не нравится: с этим мужчиной девушка просто не могла быть недовольной. Даже сейчас, когда, казалось бы, ее зажали не пойми где, непривычно грубо имея актрису, рыжеволосая не могла сказать, что ей не нравилось. Она получала дикое удовольствие вперемешку с адреналином от резких и грубых движений, коротких и влажных поцелуев в шею и крепких мужских рук, одна из которых обвила ее талию, а другая крепко сжимала грудь. Он не жалел ее, а она его. В помещении становилось все душнее, рыжие волосы липли к девушке от такой жары, как и ее несчастная майка, которую изорвали как только можно и нельзя, желая добраться до груди. Кэтрин уже издавала тихие вскрики от сильных движений, снова положив голову на его плечо. Единственное, чего не хотела девчонка, так это чтобы все это прекратилось. Она двигалась в такт его движениям, постоянно прикусывая свою нижнюю губу. Все также упираясь одной рукой в стену, другой девушка сжала вторую грудь, простонав громче. Это продолжалось еще долго. Когда, наконец, они сняли напряжение, Кэтрин развернулась в его объятиях и устало повисла на британце, ногами обхватывая его бедра. Она, как и он, все еще пыталась восстановить дыхание, сжимая партнера в объятиях… Они пообещали себе, что у них будет секс по дружбе. И что обязательно все это прекратиться, как только кто-то из них найдет себе вторую половину. Но сейчас они также получали друг от друга удовольствие, после которого могли неделями прятать свои шеи и руки.