Свет в конце тоннеля

      Дом. Что это для каждого из нас? Дом — это, прежде всего, место, в котором тебе хорошо, где тебя ждут родные и любимые люди (П.А. ну, или существа, как, например в моем случае тараканы). Это не обязательно может быть крохотная квартира или замок за городом. Для кого-то Дом — любимое кафе в соседнем здании, лавочка недалеко от фонтана, ночной клуб, работа… Можно перечислять до бесконечности и никогда не закончить. Все это хорошо звучит на словах, но есть те, у кого нет дома. Само строение, может быть и есть, но места в душе для него нет. К таким относится Александер. В этом мире его не держит ничего, но он продолжает жить. Этому парню всего 19, но он уже потерял все, включая такое родное слово Дом. Его отобрали за неуплату долгов, когда Алек стал жить один… Хотя не так. когда ему пришлось кормить и одевать маленькую сестру Алису, при этом еще и стараться не вылететь с бюджетного места в университете. Их жизнь пошла под откос после смерти матери. Отца у них не было. Теоретически, он, конечно, был, но ушел, когда младшей было всего пару месяцев, оставив женщину с двумя детьми на руках. Никто и не собирался его искать. Зачем? Они ведь ему не нужны, а после смерти мамы было не до того. Суды по дележке наследства между дальними родственниками, опять суды, только теперь по оформлению опеки над девятилетней девочкой — все это слилось в один сплошной ночной кошмар. Все службы считали, что брат не может взять шефство над сестрой, потому что ему на тот момент было всего 16. Поэтому ее забрали какие-то тетки матери детей, запретив им видеться. Главный судья признал Алека эмансипированным и заверил в его собственности дом, где они жили ранее. Когда парню исполнилось 18, он первым делом отыскал сестру, но было уже поздно. Те самые тетки пропили все, что полагалось Алисе, а её саму избивали до полусмерти и заставляли делать все по дому. К тому моменту, как Александер нашел девочку без сознания в каморке для швабр и донес до больницы, она уже была мертва. Алек потерял все. Первое время каждые часа 2-3 случались панические атаки. Он стал пить, не справляясь с ними. Безбожно. Это немного приглушало боль, но как только алкоголь выветривался из крови — новая бутылка мед. спирта из старых запасов матери становилась его спасением. Все «друзья», что были с ним в течение его жизни, разбежались кто куда, когда узнали, что Алек сорвался, а остальным он не был нужен вовсе. Да и кому он сдался? Без связей, без семьи, без денег, без образования… Именно эти «без» и привели его к жизни на улице. «Человек не знал жизни, если ушел, оставив ее без совершенных ошибок и набитых шишек» В тот период он совершил их столько, что подумать страшно. Наркотики, пьянки, кражи… убийства. Ему пришлось убивать, чтобы жить самому. Гребаный инстинкт самосохранения действовал быстрее, чем мозг. Естественный отбор, блять. Как бы плохо не было Алеку, он всегда помнил каждый момент совершенного преступления. И каждый раз они преследовали его во сне, чередуясь с теми, что показывали сестру. Не уберег… Убил!.. Позволил отобрать… Убийца! — буквально кричали голоса в голове бедного парня. В один из дней, когда заменители этого, реального, мира не подействовали, что случалось с каждым разом все чаще, заставляя увеличивать дозу, он лежал в своей каморке и смотрел на побеленный потолок, где уже начинала проступать плесень из-за сырости. Голос снова был сиплым. Этот факт случался так часто, что многие уже успели забыть, как звучит здоровое горло парня, каждую ночь кричащего от душевной боли. Немного взъерошенные светлые волосы и зеленые глаза создавали бы весьма приятную картину, если бы не его взгляд. Знакомясь с новыми людьми его глаза блуждают по оппоненту, словно оценивая, прикидывая насколько выгодным может быть знакомство. Только если ты мог выдержать такой напор он соглашался слушать тебя. Одной из тех кто выдержал не только первый, но и все последующие взгляды была я. Мне 17, но до недавнего времени я была той, кто сам тянулся за людьми, а не той, за кем тянулись. Мне был дорог каждый человек, что обращал на меня внимание. Я дорожила ими всеми. Страх потери дорогих людей с годами развился во мне сильнее инстинкта самосохранения. До такой степени, что позволяла делать себе больно, оставляя предателей на расстоянии вытянутой руки, когда их гнать надо было поганой метлой. Это не тот случай, когда «Держи друзей близко, а врагов еще ближе». Так сильно боялась терять, что до последнего искала что-то хорошее в людях, которые повели себя чертовски недостойно. Давала им шанс, второй, третий, десятый… Становилось мерзко от самой себя. Тряпка. Грязная, склизкая половая тряпка, которую можно только сжечь, потому что она провоняла сыростью и уже настолько грязная, что не отстираешь. И знаете что? Они привыкали быть прощенными и оправданными изо дня в день, от предательства к предательству, и ни черта в их поведении не менялось. Да и не изменилось бы, могу поспорить, ведь не было того пинка под зад из-за которого человек начинает действовать. У меня постоянно спрашивали: «Почему ты с ними? Чего ты ждешь от него? Уходи, не трать нервы!» И вот, сейчас, я, наконец-то поняла, чего же ждала. Я ждала того самого пика мерзости, после которого окончательно разочаровывалась в человеке и просто-напросто относилась к нему холодно: переставала переживать из-за поздних приходов домой, душевные раны от очередного удара в спину переставали кровоточить после разбора полетов, не прокручивала наши диалоги у себя в голове, словно заевшую аудиозапись, пытаясь найти недосказанность и двусмысленность брошенных им фраз. Просто я перестала ощущать его в себе. Это не та ситуация, когда в душе остается пропасть. Становилось легче. Это то самое чувство, когда на вопрос «Как ты к нему относишься?», без тени сомнения и не задумываясь, можешь ответить «Я к нему не отношусь.» Все это хорошо звучит на словах, но на самом деле я продолжала до недавнего времени прощать людей. Оскорбления, предательства, наплевательское отношение — все это было слишком привычным для меня. Вы знаете какого это жить с чувством, что об тебя ежеминутно вытирают ноги самые близкие? Вряд ли. Если бы я не писала людям первой, не звала их гулять, не напоминала про свое существование - про серую мышь и не вспомнили бы даже родители. И вот появился он. Весь такой из себя взрослый и крутой. В романтических фильмах сцену первой встречи главных героев показывают настолько эпично, что невольно начинаешь верить в нее. Музыка, свет, ветер, который развивает волосы девушки и глаза. Это сказка, которой не суждено было воплотиться в жизнь. Мы познакомились очень глупо и…болезненно. Он сбил меня на мотоцикле. Благо, Алек ехал не так быстро как обычно и успел затормозить раньше, чем переехал меня. Не помню в подробностях как это было. Знаю просто, что он кричал на меня, за то что я вылетела прямо под колеса, я кричала на него за то, что он не смотрит куда едет, а после я отключилась. То ли от перенапряжения, то ли от сотрясения мозга, которое я все же умудрилась получить, кто ж теперь разберет? В тот день он так испугался за меня, что отвез в больницу и просидел там до того момента, пока медсестра не отправила его домой отсыпаться, что не помешало ему прийти на следующий день. С тех пор Алек следит за мной во все свои 786 глаз (по одному на каждую взломанную Мити камеру наблюдения в городе). Вообще, нас всего четверо. Я — Ками, Камилла Форстьяго. Создатель нашей команды и по моему же не скромному мнению ее украшение. Я невысокая, темно-русая, с ярко-голубыми глазами, не толстая, но и не доска. 17 лет. Вообщем, «с пивом покатит», как говорит Дей. Моя мама живет на другом конце страны, а отец погиб из-за взрыва на шахте. Ничего интересного. Наш техник и мозг — Мити. Миттель Кадей — один из самых образованных в информационном плане людей из тех, кого я когда-либо знала. Он может взломать любую базу данных, открыть доступ к засекреченным файлам и многое другое. Алек — «главарь» (только он так считает) и тот еще сукин сын. Да, Александер многое пережил, но это не повод разбрасываться саркастическими фразочками и быть язвой в заднице у всей команды. И Дей. «Сила и мощь» — вот два слова, которые первыми приходят на ум, когда видишь Деймона Черри. «Дикий милашка» — вот это следующее :) Мы с ним знакомы почти с пеленок и знаем все друг о друге. Реально все: начиная от детской мечты стать рыцарем или принцессой и заканчивая именем той/того, с кем был последний секс. (Да, дети в наше время взрослеют слишком рано). С недавних пор пытается подкатить ко мне, но видимо — не судьба. Веселая у меня жизнь, да?