***
Позади Фрост и Загадочника растет и ширится вереница мертвецов; они оба спешат к цели, которой нет. У Кейтлин на ладонях изгибы хиромантии и очки без нижней оправы с ниточкой, ведущей прямо к сердцу Эдварда. Она дергает за нее, отчего Загадочник кривится изумрудными линиями, а Нигма тускнеет, замыкается перегоревшей лампочкой. Фрост громко хохочет и рисует восхитительные узоры на стенах дома, покрове тела и стеклах очков, когда Загадочник разбивает ошибки нелепой молодости собственными руками.***
Гнев для двух убийц привычен и простителен. Фрост окрашивает огнестрел изморосью, Загадочник растирает черные метки, чтобы позже скучающе прижаться плечами, пробегаясь по плану очередного ограбления. Эдвард вытягивает из изможденной Сноу правду и проматывает её жизнь нон-стоп, достигая дна. В ужасающих снах Фрост разбивает холодно-прекрасную статую Ронни и забивает Кейтлин вспоротый живот колотым льдом из жениха и остатков самообладания. Загадочник таинственно хмыкает и удаляется с ворохом невыносимых вопросов и скупых ответов для грандиозного будущего; Фрост просто допивает виски и поджигает свою квартиру, отплевываясь от пепла.***
Реальность делится на два, на четыре, и только Нигма, увидев сквозь презрение зимнего ангела Красную Шапочку, не боится смыкать пальцы на изрезанных запястьях. А Сноу, зная о колюще-режущем разуме двуликого Януса, лишь отвечает на робкие объятия. Загадки и сумасбродные жесты накладываются на холодные плечи ласковым затаившимся зверем, пока вопросы изогнутыми стрелами и скрытыми минами определяют каждый шаг: один неверный - смерть. Кофейно-снежные волосы пронизывают грудную клетку опасной человечностью, пока морозные ожоги пугливо очерчивают ключицы и ребра. Им все равно не страшно. Пока Фрост видит в Нигме ручного питомца... Пока Загадочник видит в Сноу красивую игрушку... Эдвард и Кейтлин видят друг друга.