Бруклинское солнце

Кровать под ними старая и скрипучая, поэтому всегда слышно, когда кто-то из них переворачивается. Стив всегда просыпается — как сейчас, например, и первое время не может понять, что именно произошло. Но, когда сзади горячий выдох опаляет пятый позвонок, а на пояс ложится тяжёлая рука, все становится на свои места. Напротив Стива — незашторенное окно, и между домов на той стороне улицы зарождается рассвет, поднимаясь ослепительно яркими лучами солнца. Розовое небо перетекает в лиловое, звезды уже давно померкли, и наступила та самая утренняя свежесть, когда на улице холодно, но восхитительно пусто. Стив всматривается вдаль, щурясь от света, и глаза слезятся, но взгляд все равно никак не отвести. Баки ведёт ладонью по его боку, сильно прижимая пальцы к коже. Заползает на живот, собирает кожу в складку, отпускает и снова собирает, перебираясь так под другой бок. Стив и не думает переворачиваться на спину — пусть мучается, раз ему так хочется. Стив вообще может спать и ничего не чувствовать. Баки целует его в острое бледное плечо, округлостью выступающее над одеялом, словно айсберг, таящий в глубинах свою силу. Стив не движется, хотя прикрывает глаза от удовольствия, когда Баки лижет его кожу, лижет широко и властно, так, как будто всегда мог это делать и всегда будет. Стив бы этого хотел. Баки прижимает его к себе, и Стив чувствует всем телом, как вздымается горячая грудь от частого тяжёлого дыхания, как под ягодицы давит твёрдый член. Стив стискивает зубы, не выдавая себя ни звуком, а Баки приспускает с него трусы и, оттянув ягодицу, приставляет головку ко все ещё побаливающему анусу. Стив смазывал его вчера заживляющей мазью, но она впиталась за ночь, и сейчас наверняка будет неприятно. Но он ни за что ему не откажет. Баки двигает бедрами, протискиваясь сквозь натруженные накануне мышцы, и Стив шумно выдыхает, выстанывая: «О-ох». Баки не останавливается, продвигаясь дальше, натягивая его на себя, и Стив жмурится то ли от яркого света, то ли от выступивших жгучих слез. Баки прижимается губами к макушке, втягивает носом запах волос Стива и удовлетворенно стонет, коротко и тихо. Стив расслабляется, и Баки движется легче и быстрее, его рука держит Стива за бедро крепко и больно. Стив чувствует в себе движение, ощущает хаотичные, неровные толчки и то, как вспотели ягодицы, как горят места шлепков тела о тело. Баки дышит все чаще, он почти хрипит и стискивает Стива поперёк груди, прижимая к себе сильнее некуда, и наконец содрогается, кончая. Стив вытирает слёзы со щёк и стыдится опустить руки на собственные испачканные в сперме бедра и свой все ещё не опавший после оргазма член. Баки лежит за ним, и рука на боку Стива тяжелеет с каждой секундой, и вскоре начинает раздаваться тихое размеренное дыхание. Стив сглатывает комок и смотрит, как солнце поднимается над Бруклином.