Дым от сигарет

      Сизый дымок небольшими кольцами поднимался в небо. В квартире пахло сигарами и дорогим ирландским виски. Тёмный дубовый стол был завален аккуратными стопками бумаг, в кабинете царил полумрак. Пепельница в форме вампуса хранила вчерашний истлевший табак.       Тина сделала еще пару затяжек и откинулась на спинку кресла. Во рту горчило, голова кружилась, но не от полученного никотина, а от столь сильных эмоций, преследовавших её в течении последних нескольких лет, от событий, что обрушались на неё, давили с неимоверной злостью и ненавистью. И, если раньше всё было слишком плохо, то как сейчас обозначить своё положение, миссис Скамандер не знала.       Ньюта не бывало неделями, поэтому Тина могла позволить себе целиком и полностью расслабиться, не боясь выдать себя новоиспечённому мужу. Но он уже давно заметил, что его супруга слишком поменялась. Всё же любовь творит с людьми потрясающие вещи. Робкая, неуклюжая Тина, только вышедшая из Ильверморни совсем не была похожа на женщину, которая сейчас крутит в руке сигару и сумасшедше улыбается, на ту, которая два года назад прижимала к своей груди умирающего Грейвса, наставника, начальника, друга, мужа и обещала отомстить за его смерть. Ни одной слезы за последние годы, ни одной настоящей эмоции.       Сердце девушки умерло вместе с Персивалем, который так же, как и Тина сейчас, курил возле открытого настежь окна, откинувшись на спинку кожаного кресла и наслаждаясь улыбкой на лице любимой женщины, которая мило расположилась на диване с книгой в руках, поглаживая слегка округлившийся животик.       Вспомнив счастливые искры, плескавшиеся в карих глазах, она машинально положила руку на живот, но резко одёрнула её. В тот день Тина потеряла всё: любимого мужа, долгожданного ребёнка и спокойный сон. В тот день младший аврор Голдштейн, обездвиженная заклинанием анимага и ненавистью, впервые поняла, что хэппи-эндов не бывает в реальном мире, когда ей пришлось наблюдать за тем, как в нескольких метрах, крича от боли, от Круциатуса, корчится глава аврората. Когда преступник исчез, Тина упала на колени перед умирающим мужем. Яркие огоньки в его глазах очень быстро меркли, улыбка была исковеркана страхом. Страхом за неё и ребёнка. Он хотел, чтобы они выжили, но сердце их нерождённого сына замерло вместе с сердцем своего отца.       С тех пор Тина не чувствовала боли, только ноющую в груди пустоту, наверное на том месте, где окаменел главный орган, поддерживающий жизнедеятельность организма. Она не чувствовала боли и тогда, когда в браке с Ньютом у неё случилось три выкидыша, она просто с каждым разом начинала всё больше курить и всё сильнее замечала, что смотря на себя в зеркало, видит прототип Грейвса. В глазах, в одежде, в манере речи, а еще в привычках и характере. Потеряв Персиваля, Порпентина стала точной его копией, абсолютным плагиатом, но ничего не могла с собой поделать.       Очередная затяжка. Снова горячий воздух обжигает лёгкие, а в голове одни за одним всплывают воспоминания: — Перси, ну дай попробовать. Я хочу знать, что ты чувствуешь, когда подносишь сигару ко рту, — просила Тина, прижимаясь к крепкой мужской груди. — Прости, малышка, но нет. Это слишком пагубно влияет на здоровье. Так же, как алкоголь, наркотики и ты. — И я? — Да. Я схожу от тебя с ума, — он зарылся лицом в её волосы и прижал к себе как можно сильнее. — Ты слишком меня опекаешь, — выдохнула Тина, подняв на Персиваля бездонные карие глаза. — Возможно. Я только боюсь, что некому будет тебя опекать, когда меня не станет? — У тебя всё хорошо? Ты ведь меня не оставишь? — по телу девушки прошла дрожь. Она сильнее вцепилась в своего супруга. — С нашей работой, Тинни, я не могу тебе этого обещать, но постараюсь всегда быть рядом.       Хлопнула входная дверь, сквозняком закрыло форточки, а Тина подскочила на месте. — Я дома, — донёсся родной голос. Слишком родной, чтобы быть правдой, но попытаться стоило: — Перси? — Нет. Ньют.