Blat fire

      В мастерской сегодня было до невозможности жарко. Даже привычные к жару огня дети Гефеста сбежали, и Лео остался наедине со своим будущим изобретением. Фестус нуждался в тщательной починке, перенесенное воскрешение плохо отразилось на механизме и Лео уже третий день не отрывался от дракона, прерываясь только на еду и сон.       В лагере вступала в свои права ночь, так что все остальные полубоги собирались у костра, пить горячий шоколад, говорить о всяких мелочах и просто смотреть на пламя костра, завороженно и мечтательно.       Лео всего этого хватало в своем бункере. Механику было некогда мечтать и говорить, работа кипела.       Да и не с кем ему было говорить. А его мечты и надежды всплывали в голове, едва он прикрывал глаза.       Робкий стук в дверь прервал затянувшееся одиночество и суету. Лео смотрел на дверь в недоумении несколько минут, размышляя, кто это решил заглянуть к нему и на кой черт, прежде чем решился подойти и открыть.         — Привет, — мягкий и мелодичный голос коснулся ушей сына Гефеста подобно легкому ветерку. Он завороженно уставился на ночную гостью, слишком нежданную сегодня. Нежданную вообще. Бьянка смотрела на него с улыбкой. Черные волосы были распущены и волнистым водопадом достигали поясницы. Хрупкая фигурка была облачена в черное платье с открытыми плечами. Почему-то Бьянка всегда ходила в платьях в свободное от тренировок и поисков время. Ее совершенно не смущало, что она выделяется таким образом из всего лагеря. Даже дети Афродиты не позволяли себе такую вольность, а Бьянка наплевала на эти правила, одеваясь так, как ей хотелось.         — Прости, что я так поздно и в таком виде, — покаянно сказала девушка, немного краснея. — Знаю, тут нужно ходить в рабочей одежде, но я боялась, что не смогу тебя застать, так что не стала тратить время на переодевание.         — Все нормально! — тряхнул Вальдес кудрявой головой, отвлекаясь от плеч девушки. — Все хорошо. Заходи.       Бьянка встряхивает темными кудрями, едва переступая порог. Ее взгляд сразу устремился к печи, в которой бушует сдерживаемое кирпичными стенами пламя. Девушка прошла к ней, небрежно откидывая пряди с лица, и со вздохом блаженства протянула руки к пламени. Лео почему-то показалось это немного странным. Девочке-смерти должен был быть привычен холод. Девочка-смерть не должна тосковать по огню.       Неожиданно вспомнился случай из далекого детства. Он тогда был маленьким мальчиком, лет пяти, не больше. И Гера, будучи тогда его нянькой, как-то повела его зимой к ледяному озеру. Лео обожал снег. И холод. Он искренне считал, что все многочисленные снежинки его друзья, и когда они растапливаются в его руках, то находят себе новое обличье где-то в другом месте. Теплом месте.       Случайно ли это произошло, или Гера специально все подстроила, но Лео заигрался и в итоге кубарем скатился с горы в ледяные объятия речки. Плавал он недолго, почти сразу его выловили. Но тогда малыш понял, что холод действительно может быть обжигающим. И обжечь может не хуже огня.         — И все же, мадемуазель, — присел Лео рядом, возвращая привычную ухмылку на лицо. — Чем обязан я принцессе всех мертвее мертвых в такой час?       Бьянка улыбнулась, не отстраняя рук от огня. Лео припомнил, что потом, сидя перед камином и отогревая руки он узнал, что обожженным холодом рукам, тепло приносит боль. Лишь когда отмерзшие конечности становятся более-менее нормальной температуры жар может принести удовольствие и облегчение.       Не больно ли вам, принцесса? Не обожжете ли вы руки огненным холодом?         — Тебя не было сегодня со всеми, — тихо, но четко сказала она, глядя на огонь. — Я не услышала шуток и смеха своего любимого шута и отправилась на его поиск.       Бьянка повернула к нему голову, и Лео с каким-то благоговением посмотрел в ее глаза, в которых отражались отблески огня. Был ли это огонь из печи, или это сила души Бьянки отражалась в темных омутах? Лео не знал, но был уверен, что если попробует узнать, то ответ найдет, но обожжется.       И угаснет.         — Госпожа, вы заметили мое отсутствие, — картинно схватился Лео за сердце. — Ваш раб не заслужил такого внимания!       Бьянка засмеялась своим мягким и звонким смехом. В такие моменты она была очень похожа на птичку, беззаботно щебечущую о чем-то своем. Хейзел была в этом похожа на свою старшую. Бьянка, вообще, была какой-то золотой серединой между Хейзел и Нико. Мягкая, добрая, отзывчивая с друзьями и родными, ледяная, гордая, враждебная, неприступная с врагами.       Как это уместилось в одной полукровке? Или в этом и выражается божественная половина?         — Ладно, Лео, хватит. — внезапно серьезно взглянула на него девушка. — Почему ты не со всеми? Что-то случилось?       Вальдес с несвойственно ему грустной улыбкой посмотрел на огонь. Они опять поменялись ролями.         — Я…Не считаю сейчас себя там нужным. — с заминкой признался парень. — Все рады тому, что я здесь и славно. Я уже со всеми поговорил. И…       Он некоторое время молчал, чувствуя взгляд ди Анджело. Бьянка умела рассказывать, как и слушать.         — Мне…легче здесь. — признался он. — Машины…ничего от меня не требуют. Я знаю, как с ними поступать. А с людьми я все же так не привык. Среди машин я не чувствую себя таким одиноким, как среди людей.         — Одиноким? — хмыкнула дочь Аида, тоже взглянув на огонь. — Много ли ты знаешь об одиночестве, Вальдес?       Ее улыбка стала похожей на его. Грустная. Обреченная. Лео внезапно вспомнил, как они познакомились. Тогда в горах, когда охотницы спасли их от смерти рядом с Талией появилась она. Хоть не охотница,а стоящая с Талией на равных. Лео помнил, как посмотрел в ее глаза, в эту завораживающую тьму, и увидел на дне этот самый холодный огонь, безжалостный и поглощающий. Он, поджигатель всего живого, сын Гефеста, почувствовал, что горит. Горит в адском пламени.       А еще он был чертовски рад, что она не является одной из охотниц.       — Одинокий среди людей… — повторила девушка, покачав головой. — Если тебе лучше среди машин, то подскажи, Лео, каково мне, среди мертвецов?       Парень вздрогнул, вновь увидев в ее глазах это пламя. Обвиняющее. Сжигающее.         — Мне и Нико, — продолжила она ровным голосом. — Какого нам? Живущим среди трупов и призраков? В холодном подземном мире, где нет ничего не опасного? Мне не одиноко среди этих взглядом полных презрения и ужаса? Среди всех этих людей, которые кидают в меня камни только потому, что знают, кто мой отец?       Лео поежился, но взгляда не отвел. Он знал, что Бьянка его не обвиняет. Она просто спрашивает. Хотя и не ждет ответа.         — И с одной стороны, я тебя понимаю. Признаю, мне самой не слишком комфортно среди людей. Но у меня нет такого права выбора, как у тебя. Одиночество бывает разное. Ты выбрал его сам. Нам его выбрало наше происхождение.       Бьянка поднялась, отряхивая платье. Лео схватил ее за руку в порыве удержать.       И не боясь обжечься.         — Если смешать холод и огонь, то они будут постоянно в противостоянии, пытаясь погасить друг друга. — быстро залепетал он, стараясь не потерять нить своего рассказа. — Тому нас учит физика.       Бьянка выгнула бровь, смотря немного озадаченно.         — Но… Если смешать их правильно, — попытался подобрать парень подходящие слова-то это будет смесь причиняющая боль. И окружающим и друг другу.       Бьянка внезапно усмехнулась и села обратно, лохматя черные кудряшки.         — Как механик ты прав, Лео. — девушка все с той же усмешкой смотрела ему в глаза. — Но ты берешь обычный холод. Который лежит на поверхности. А холод подземного мира куда мощнее.       Она пододвинулась ближе, прижимаясь лбом к горящему румянцем парню, и прошептала.         — И поверь мне, никакой огонь не сможет победить его. Но…       Она практически прошептала это в сантиметре от его губ.         — Может в этот раз он готов уступить?       И пока красный Лео пытался сообразить, что происходит, она выскочила из бункера номер девять, оставляя за собой запах валерианы и нотки мягкого смеха.         — Готов уступить, да? — пробормотал парень про себя, постепенно загораясь. — В таком случае, принцесса, вам придется смириться, что вы больше не будете в одиночестве. Нигде.