Андроид

— Андроид, значит? — лейтенант Ханна Андерсон закуривает, и диодный огонек электронной сигареты рассеивает полумрак в салоне автомобиля. — Андроид-детектив? Это как инспектор Гаджет, только посмазливее? Не удивлюсь, если у тебя отвертки вместо пальцев или пропеллер в заднице… — Прошу прощения, но моя базовая комплектация этого не предусматривает. Я – передовой прототип компании «КиберЛайф», и в мои непосредственные обязанности входит поимка девиантов-андроидов. Не людей с делинквентным поведением и с сомнительной мотивацией. Ханна раздраженно взглядывает в зеркало заднего вида. Приставленный к ней андроид ее все больше угнетает, а отчужденный вид, с которым он смотрит на дорогу, заставляет ее резко вывернуть руль так, чтобы он врезался в солнцезащитный козырек. Андроид, однако, лишь еле дергается и вежливо поворачивает к ней голову: — Будьте, пожалуйста, аккуратнее. Если хотите, я могу пересесть за руль. — Хрена с два я тебе доверю эту красотку, - Ханна зло пыхает сигаретой. Сама мысль, что машина хочет управлять машиной представляется ей абсурдной до блевотины. Причем ее машина кажется Ханне куда более эмоциональней, чем сам Коннор – она хоть иногда бунтует против своей хозяйки, и капризничает, если залить ей не то масло. — Как пожелаете, - миролюбия в андроиде, что сахарной пудры на пончиках, и от этого так же приторно. Ханна кривится и выплевывает дурацкую замену нормальному куреву, уже заранее представляя какой штраф ей впаяют, когда она явится на работу с душком перегара и никотиновыми миазмами. Коннор наблюдает за ней внимательно, но, к счастью для себя, молчит. Минуту они едут в тишине, нарушаемой лишь приглушенными звуками тяжелого металла. Дождь за окном барабанит в стекла машины, и сквозь тоненькую щелочку, выпускающую наружу дым, залетают холодные капли. Краем глаза женщина отмечает, что Коннор их не утирает. “Долбанный андроид”. Но, несмотря на весь скепсис и негатив, Ханна не может не отрицать, что детище «КиберЛайф» вызывает у нее интерес. Чего уж скрывать, эти ученые умы, которые корпели над внешностью андроида хорошо постарались. Такая миленькая мордашка и щенячьи глазки кого угодно смогут развести. И эта каштановая прядь, выбившаяся из прически, наверняка тоже входит в имидж стерильного робота-переговорщика. Ханна досадливо ловит себя на мысли, что ей хочется ее заправить, и дабы немного отвлечься, она пытается кое-что прояснить. — Слушай, а что это была за хрень в баре? Ты заказал мне выпивку, и я на секунду решила, что ты не такой уж и безнадежный. — Что заставило Вас переменить свое решение? "В каком смысле "что"?" Женщина ошарашенно взглядывает на парня, будто не веря, что он действительно может не понимать таких элементарных вещей. Что он, все-таки, машина и, как ни крути, ведет себя соответствующе даже тогда, когда на полном серьезе предлагает выпить “на посошок”. Ладно хоть не на брудершафт, потому что иначе стакан виски бы полетел пластиковому собутыльнику в голову. Она смаргивает, отвлекаясь на красно-синие блики мигалок, и плавно давит на тормоз. Все еще выжидающему ответа андроиду, она зло цедит “забей”, но памятуя как он уточнял, куда стоит засунуть себе должностные инструкции, все-таки поясняет: — Просто забудь. Проехали. Все ее внимание сосредотачивается на происходящем на лужайке возле запущенного одноэтажного дома. По пригородам Детройта теперь таких полно, они давно уже напрашиваются на снос, но до сих пор обитаемы, потому что это единственное доступное жилье в условиях сложившейся экономической стагнации. Из-за плотных спин собравшихся зевак сложно понять хоть что-то, но то, что этого чертова засранца Гэвина Рида здесь до сих пор нет, чрезвычайно радует. Если бы он приехал на вызов, его машина обязательно бы стояла неподалеку, а мозг Ханны был бы методично вынесен. А ему на сегодня и так достаточно. На границе восприятия настойчиво ерзает Коннор, и Ханна про него вспоминает. — Жди здесь. Я скоро.— Она, как перед мордой Сумо, качает перед лицом андроида пальцем. Искренне хочется верить, что парень сейчас не заупрямится, и как послушная машина посидит на месте, не мешаясь ни у кого под ногами, потому что до этого он не проявлял чудеса покладистости. И, когда слышится заветное “как скажете, лейтенант”, женщина от неожиданности оборачивается и не глядя ставит ногу в грязь. — Охренеть, ну лучше некуда… Эту фразу она обращает и к андроиду, и к заляпанным ботинкам, не зная, правда, что ее больше бесит. От настойчивых репортеров она уклоняется угрюмым видом и короткими фразами, почти демократично, если не считать плотно сжатых кулаков в карманах. Вода затекает за ворот куртки и нисколько не остужает, и женщина думает, что с ее плавно падающим уровнем настроения не справится даже выпитый виски. Здороваясь с коллегами, она мысленно клянет андроида, который вытащил ее из теплого бара и не дал понежиться в алкогольном делирии. Кстати, об андроиде. — Это со мной! — вздыхая и возводя очи к небу, Ханна дает отмашку, чтобы его пропустили. Коннор идет к ней, умудряясь даже под таким ливнем выглядеть невозмутимым и представительным в этой своей униформе со светящимися в темноте нашивками, и со светло-голубым диодом на виске. — Какую часть фразы “жди здесь” ты не понял? Коннор едва заметно качает головой: — Ваш приказ противоречил моим инструкциям. Вот так вот. У него, видите ли, свои инструкции, и совет засунуть их куда подальше опять будет не так воспринят. Хотя, может, стоит попробовать и посмотреть, как этот простодушный робот начнет прокладывать по навигатору маршрут прямо в Ад? Ханна ухмыляется, заметно остужаясь в пыле, и сдается под пытливым взглядом темно-карих глаз андроида. Интересно, в который там уже по счету раз? — Ты молчишь, ничего не трогаешь и не путаешься под ногами, ясно? — Ясно. “Нихрена тебе не ясно” , – Ханна вспоминает, с какой легкостью этот смазливый кусок пластика нарушал все ее предыдущие указания. - “Даже у моего пса послушания больше, чем у тебя”. — Здорово, Ханна. Мы уж думали, ты решишь соскочить, — с облупленного крыльца их встречает офицер Коллинз, как всегда отдышливый, и как всегда немного (много) полноватый. — Так и было задумано, пока не явился этот говнюк, - женщина хмуро кивает себе за спину. От легкого подтрунивания коллеги у нее сводит желваки: - Что, у тебя теперь свой андроид, а? - Очень смешно. Выкладывай, что случилось. В доме, и без того не отличающемся пространством, оказывается еще теснее от количества оперативников. Перешагивая через разбросанный хлам и выслушивая брифинг по убитому, лейтенант на секунду замирает, чувствуя, что желудок сводит сухим спазмом. — Ой, как же тут воняет, — воздух, и правда, спирает от затхлости и душка порядком подгнившей плоти. Коллиз на это только оправдывается: — Это еще ничего, это мы окна открыли… Ханна на всякий случай выискивает глазами Коннора, но андроиду, кажется, тошнотворный запах нипочем. Вид у него по-прежнему невозмутимый, словно они пришли в придорожное кафе за пирожными, а не на место жестокого преступления. “Надо отвлечься от этого парня” ,— она сглатывает, справляясь с приступом тошноты и отмечая, что семнадцать лет службы все же не прошли для нее даром. Когда становится видно тело убитого, она спокойно перед ним склоняется и бурчит, что такой случай вполне бы мог подождать и до утра. Ведь судя по всему – и это подтверждает и сам Коллинз - труп лежит здесь уже не одну неделю, мог бы и еще немного полежать. Орудие убийства она одаривает коротким взглядом, принимая в руки сканер и водя им над убитым. — Следы взлома есть? — Нет. Хозяин говорит, входная дверь была заперта изнутри, все окна заколочены. Убийца ушел черным ходом. Женщина краем глаза отмечает, как Коннор бродит неподалеку и мысленно молится, чтобы он ничего тут не затоптал. — Что известно про андроида? — Не много. Соседи говорят, что он был, но в доме мы его не нашли. В инфракрасном свете хорошо выделяется каллиграфичная надпись, выведенная кровью и облепленная мухами. Ханна хмурится, не зная, как воспринимать шутника, который написал “я живой” над трупом с таким количеством ножевых ранений. Только если эта фраза не относится к самому убийце - в таком случае она многое бы прояснила. — Ударили ножом. Двадцать восемь раз, - от звонкого голоса андроида у себя над ухом она чуть не подпрыгивает. Серьезно, этот парень так и норовит действовать ей на нервы. — Да, видать, убийца крепко разозлился, — Ханна цедит, совсем ни на что не намекая. Впрочем, Коннор соображает гораздо туже, чем ей могло показаться, потому что по его идеальному лицу пробегает тень...Растерянности? Замешательства? — О Господи! Ты что творишь-то? — она наблюдает за тем, как передовое детище «КиберЛайф», садится на корточки и слизывает с кухонного ножа – предполагаемого орудия убийства – бурые потеки крови. Зрелище настолько потрясающее и отвратное, что тут же возвращаются рвотные позывы. Она с трудом удерживается, чтобы не шлепнуть неразумного робота по пальцам, но тот невозмутимо распрямляется и поясняет, игнорируя тот факт, что вопрос был задан риторический: — Анализирую кровь. — такой тон, что лейтенанту впору самой почувствовать себя ребенком. Коннор заглядывает ей в глаза и как для для умственно отсталой растягивает слова, — я могу сделать все тесты на месте. Простите. Стоило предупредить. Он что, над ней издевается? Или он правда собирается вылизать тут все подчистую, чтобы к приезду коронера выплюнуть ему, в буквальном смысле, результат на ковер? Секунду она разглядывает андроида, совершенно открытого и невинного, а затем растерянно выдыхает. — Ладно, просто... больше чтоб не совал в рот вещдоки, ясно? — Ясно. Черт, а она ведь уже и забыла, что перед ней машина. — Это ж надо? Долбануться можно… Она оставляет его сосредоточено созерцать собственные пальцы и думает, что проблем с этим роботом у нее будет куда больше, чем она предполагала. Рациональность машины и его детские выходки способны вызвать настоящий когнитивный диссонанс, если как следует не быть подготовленной. “Интересно, все андроиды такие отбитые?” , – женщина в очередной раз радуется, что так и не купила себе столь распространенного пластикового помощника. Отучай его потом совать себе в рот все, что ни попадя. "Я не собираюсь нянчиться с этой эволюционировавшей мультиваркой, как со щенком". Но вопреки собственным зарокам, как курица-наседка она спешит за андроидом, которому вдруг приспичивает прогуляться на заднем дворе. — Дверь была заперта изнутри, — устало приваливаливаясь к дверному косяку, Ханна вдыхает свежий воздух, столь сладкий после вони дома, и разглядывает узкую спину. – Убийца мог выйти здесь. — Следов нет, кроме ботинок офицера Коллинза сорок третьего размера. — Прошла не одна неделя. Следы могли стереться, - Ханна скептически фыркает. - Нет, - Коннор все равно не сдается, - на такой почве остались бы следы. Тут очень давно никого не было. И он уходит, едва ощутимо задевая ее плечом. Женщина тяжело вздыхает, не зная еще, можно ли на такую версию положиться, но в глубине души тоже разделяя ее. Чуть позже она находит красный лед, и ее настроение совсем падает, когда она требует сделать полный анализ на наркотики. Если Карлос Ортис был заядлым наркоманом, то желание расследовать его убийство, которое и так не велико, совсем испарится. “Хотя, кого я обманываю. Красный лед хранится не у добропорядочных домохозяек”, — она смахивает на планшете обложку с девочками из клуба «Рай» и окидывает взглядом батарею бутылок. Из переговоров коллег слышится, что всем хочется поскорее отсюда свалить, но лейтенант невесело думает, что ночка еще только в самом разгаре. Это подтверждает и андроид, который подходит к ней и самоуверенно заявляет, что его озарило. — Лейтенант! Думаю, я понял, что произошло. Он как долбанная девочка-отличница, вытянувшаяся по стойке смирно и ждущая когда ее вызовут. — Да ну? — Ханна недоверчиво окидывает этого кибернетического Шерлока Холмса взглядом. Десять оперативников еще даже не установили личности подозреваемого, а он уже готов ей все рассказать. Но энтузиазм ее умиляет, и женщина как можно равнодушнее пожимает плечом. — Валяй, выкладывай. И по мере того как Коннор говорит, весь скепсис и насмешка с нее слетают подобно шелухе. Они идут на кухню, где парень вполне правдоподобно описывает ей происходящее, и она хмыкает внезапно осознавая, что убийца тоже андроид, Причем андроид, вынужденный обороняться от собственного хозяина. На всякий случай Ханна пристально следит за движениями Коннора и его речью, но не отмечает в них ни признаков ярости, ни одобрения, ни сострадания. — Ладно, твоя версия не такая уж бредовая… — Она впервые пропускает в голос толику уважения к этому роботу, вытащившему ее на работу посреди ночи. — Вот только куда потом делся андроид? На лбу Коннора появляется вполне себе человеческая складка, когда он сводит брови и сосредоточенно думает. Синий диод сменяeт свой ровный цвет на тревожный желтый, коротко мигает и гаснет, чтобы опять вспыхнуть. Наблюдая за ним, Ханна раздувает ноздри: с большой радостью она встретит и ошибку чертова робота, но сейчас почему-то очень хочется, чтобы он это дело все же раскрыл. Возможно потому, что именно в ее карман тогда отправится премия, и можно будет пополнить домашний мини-бар, закупиться китайской лапшой и не выходить из дома неделями… В приятные мысли лейтенанта врывается размеренный голос андроида. — Он был поврежден битой, и стал терять тириум… — Что-что терять? — Тириум. Он же “голубая кровь”. Это жидкость для питания биокомпонентов. За несколько часов она испаряется, не оставляя видимых следов. — О, — и чтобы не выглядеть совсем уж безмозглой на фоне высокоинтеллектуальной машины, женщина догадливо тычет в нее пальцем. — Но ты-то их все равно видишь, да? — Верно. Терпение у андроида, как бы абсурдно это ни звучало, все же железное. С легким любопытством Ханна дает ему карт-бланш в поимке девианта, уже почему-то не сомневаясь, что к рассвету они все окажутся у себя по домам. Во взгляде и в собранных движениях робота она видит нечто такое, что не может не завораживать. Слаженность и отточенность мышления. Критичность. Неугасаемая энергия. В общем, все то, чего так не хватает обычному человеку. — Эй, эй, эй! Куда стул-то поволок? Андроид вежливо позволяет ей пройти и поясняет, что ему надо кое-что проверить. Кое-чем оказывается запыленный лаз на чердак. — Коннор, что ты там мутишь? Еще пока зыбкие догадки начинают крепнуть, и Ханну охватывает беспокойство. Все-таки не стоило пускать этого мальчишку одного, особенно, если наверху засел бешеный андроид-убийца. Не сказать, что она сильно расстроится, если в первый же день избавится от обузы, но получать санкции от «КиберЛайф» то еще удовольствие. Тем более из-за какой-то самоуверенной пластмассы, которая сейчас так тревожно и подозрительно молчит. Ханна опускает руку на пистолет и проводит по нему пальцами. — Лейтенант, он здесь! — Охренеть…— от напряжения голосовые связки отказывают, и она натужно кашляет. Голос же андроида звучит подобно музыке, заставляя поспешно звать оставшихся ребят на подмогу, —Крис, Бен, а ну-ка, дуйте сюда! Живее! Женщина украдкой взглядывает на наручные часы - не электронные с сенсорным экраном, а совсем раритетные с подергивающимися стрелками. Ровно двенадцать. А это значит, что Коннору понадобилось совсем немного времени, чтобы в одиночку раскрыть преступление. Наверху происходит возня, пыль ошметками сыпется с потолка ей на плечи, мимо проносят лестницу, но Ханна этого не замечает. Она закуривает и потрясенно приваливается к стене: — Вот же чертов андроид.