Сжигая прошлое

Ярость. Вот что чувствовала Ванилопа, когда смотрела на замок. Там жил тот человек, кто сделал её такой. Она даже была рада невозможности восстановиться в другой игре — Турбо этого явно заслуживает. Дело даже не в её лишении власти — с этим она хорошо справилась. Возможно потому, что не помнила этого. Лишь обрывки только появлялись в её голове и ничего более. Связать это с королевством и его престолом она и не пыталась. Лишь интуитивно хотела быть с гонщицами. Она вздохнула и опустилась в кресло, услужливо подставленное одним из охранников. Гонщицами… В этом всё и дело. Пусть её хоть много раз лишают трона, но не друзей. Сласти, Кренделина, Тиффани. Они были не то, чтобы лучшими, но подругами. С ними она вошла в мир гонок. Гоняла с ними наравне. Она печально улыбнулась. Командная работа, гонки во время тренировок — этого ей неосознанно не хватало. Хотелось ездить с ними вместе, весело спорить. Но всякий раз, когда она к ним подходила — её гнали, обзывая Глюком, пинали и ломали её. Иногда, когда она залечивала очередной ушиб или травму, то мечтала отомстить. Девчонки не виноваты — виноват он. Ведь из-за него они лишились памяти. Ванилопа внезапно ощутила привычную боль во всём теле, когда её вновь заглючило. Она не успела опомниться, как больно впечаталась в стену, повреждая себе нос. Она ощутила металлический вкус во рту и хмыкнула. Могло быть и хуже, — хмыкнула она, вправляя себе нос специальным кодом. Затем взглянула в зеркало. Следы крови остались, да и второй зуб выбит, но в целом неплохо. Нос почти восстановился, а зуб… Будет ещё одна напоминалка на будущее. Хотя Ванилопа и не верила в приметы, но хранила память на всякий случай. Затем она обернулась — и замерла, поражённо уставившись на кровать. Там, где спал он. Знакомая желчь подкатила к её горлу. Ей вдруг стало мерзко от того, что в кровати спал Турбо — её аж передёрнуло от этого имени. Она подошла и сдёрнула простыню с кровати. Розовая простыня и пастельное одеяло. А ведь раньше она любила эти цвета. Валялась в них, встречала рассвет и провожала закат. Ей нравилась эта мягкость и комфорт. Во всяком случае так она помнит его. А сейчас даже противно держать его в руках. Она быстро отшвырнула от себя эти предметы и отошла в сторону. Быстро позвонила в колокольчик и закрыла глаза. Она и не заметила, когда в дверь постучали. Но когда она открыла его, то увидела Таффити на пороге. Та с интересом наблюдала за ней, держа во рту незаменимый чупачупс. Ванилопа невольно улыбнулась и пропустила Таф вовнутрь. — Проходи. Я как раз знакомилась с интерьером и… — Я вижу, — коротко бросила девушка, задумчиво держа леденец в руке. — Решила избавиться от вещей? Вани кивнула. — Мерзко. Таффити ничего не ответила и внимательно изучала сброшенные на пол простыни. — Есть одна традиция у людей, — наконец продолжила она. — Они выбрасывают вещи, чтобы не оставлять прошлого за собой. Ты можешь так сделать. Но… Ванилопа насторожилась и наблюдала за Таффити, которая теперь смотрела на неё. Её глаза светились. — Ты можешь их сжечь. Ванилопа невесело усмехнулась. — Тогда всё придётся сжигать. Он побывал везде. Она ощутила руку на своём плече. — Ты подумай над этим. Какие цвета тебе нравятся, какой фасон. Ты же теперь президент — значит, и место жительства нужно менять. А огонь хорошо уничтожает прошлое. Подумай, — и она вышла. Ванилопа задумчиво смотрела на закрытую дверь. Было видно, что этот разговор её удивил. Таффити явно хочет помириться с ней. А поджог… Таффита явно хорошую идею дала. Та и так об этом думала, а тут... — Что-нибудь сделать? — учтиво поклонился Кислый Билл. Ванилопа улыбнулась и посмотрела на него. — Спички.

***

Огонь весело горел, пожирая одеяло полностью. Он трещал, поднимаясь ввысь, словно хотел убежать от земли. Ванилопа улыбнулась. Наверное, все заинтересованно смотрели на огонь, разведённый за дворцом и Глюка, сидевшую рядом с ним. Видели — но ничего не делали. Это ведь Ванилопа — у неё всё по-другому. Она бы всё равно сожгла вещи. Лежать на том, где лежал враг, было выше её сил. Она подняла глаза. Дым от костра поднимался вверх, окончательно забирая остатки прошлого с собой. Она улыбнулась. Открыто, счастливо. Больше не было боли и унижений. Была только свобода и полнота действий. И имя ей — Ванилопа.