Этюд в маджентовых тонах

– Доброе утро, – пробормотал Цуна, заходя на кухню и с трудом разлепляя глаза. Для укрепления внутрисемейных связей периодически Хранители Вонголы все еще вынуждены были жить на базе все вместе. И Савада понятия не имел, радоваться этому или нет, потому что иногда эти самые связи вставали ему боком. Потому что когда Гокудера выгораживает Ламбо, а Кея – Мукуро, ему, как боссу, пора удаляться в монастырь. – Доброе! – весело откликнулся Рехей, поворачиваясь к двери. Повернулся да так и замер. – Эм… Цуна? – Чего? – Савада мигом проснулся и насторожился. Ему уже приходилось просыпаться и с расписанным маркерами лицом, и с косичками, и с тлеющим динамитом за шиворотом, что уж говорить о мастере иллюзий, чья безграничная фантазия не уставала поражать. – Твои волосы… Босс Вонголы машинально схватился за голову, но шевелюра, к счастью, оказалась на месте. Или не к счастью?.. – А что с ни… – слова Цуны застряли у него в горле, когда он присмотрелся к своему Хранителю Солнца. – А что с твоими волосами?! – Мм? – Сасагава взял чайную ложку, которой болтал в чашке с кофе, подбирая пенку, и попытался посмотреть в нее, как в зеркало. Лицо ему, может, разглядеть и не удалось, но ядреный розовый цвет волос не вызывал сомнения. – Хмм… вот у тебя так же. – Так же?! – Савада потянул за прядь своих волос и внимательно изучил ее. Пока он пребывал на грани задумчивости и прострации, от входа его оттеснил Ямамото, которому тоже потребовалось зайти на кухню. – Всем привет! – радостно оповестил он, интенсивно растирая волосы полотенцем после душа. – Там булочки остались? Цуна и Рехей некоторое время наблюдали за тем, как Такеши жизнерадостно наливает себе кофе, напевая что-то. Особый интерес у них вызывало полотенце, небрежно накинутое на голову – точнее, то, что под ним. – Ямамото, – позвал боксер, когда тот выпрямился и отхлебнул горячий напиток, – а ты ничего не замечаешь? – Да, погода сегодня классная! – улыбнулся мечник, искренне глядя на Хранителей. Савада молча указал на свою шевелюру веселого цвета, который сложно было отыскать в природе. – А. Это какой-то флешмоб? Мне тоже надо покраситься? – Сними, пожалуйста, полотенце, – попросил босс. Такеши недоуменно моргнул и стянул полотенце вниз. Его черный взъерошенный ежик мокрых волос недвусмысленно отливал розовым. – Нет, не надо. Ты уже. – Да? – брови бейсболиста взметнулись, и он, достав смартфон, включил фронтальную камеру. Полюбовался. – Прикольно. А как? – А мне вот тоже интересно, – мрачно признал Цуна, и тут его снова побеспокоили – на кухню ураганом ворвался Хаято, полностью оправдывая свой атрибут Пламени. – Где этот чертов иллюзионист?! – И тебе утро доброе, – приветствовал его Такеши, любуясь знакомым оттенком волос. – Вот ты сейчас на Джи похож. – И больше верится, что вы с Бьянки родственники, – добавил Рехей. Гокудера зверски сверкнул на них глазами, попутно отмечая, что не он один пострадавший, и убеждаясь в личности виновника. – Это наверняка дело рук Мукуро! Где он?! – Где, где… – Ямамото пожал плечами. – Спит. Ты на часы смотрел? Хаято молча его выслушал и рванул в коридор. Остальные, переглянувшись, бросились за ним. – Открывай! – рявкнул Хаято, барабаня кулаком по двери в спальню туманника. – Немедленно открывай, проклятый шутник! Спустя минуты три дверь и правда отворилась, являя миру заспанного Рокудо, вяло пытавшегося собрать в хвост длинные и совершенно розовые волосы. – Во имя всех демонов, ты будешь гореть в аду. Тебя Кея покусал? Мне приснилось, что он снова пришел меня убивать… – поделился он, пытаясь продрать глаза. – Может, я и наворотил дел, но поднимать меня в такое время – слишком жестоко… лучше б сразу пристрелил… Хаято задохнулся, но не от апатичных угроз Мукуро, а от его внешнего вида. Не услышав ожидаемого ответа, иллюзионист, наконец, разлепил веки и с возрастающим интересом оглядел Хранителей. – Ойя. Вы отмечаете какой-то японский праздник? Цветение сакуры? До него еще вроде месяцев пять… Ямамото потыкал пальцем в направлении головы Рокудо, и тот, правильно расшифровав его жест, взялся за прядь собственных волос. Исследовал, понюхал, но от пробы на язык воздержался. Пока он занимался подобными опытами в полной тишине, к ним присоединился Ламбо, со вполне ожидаемым цветом волос. Он хотел было пожаловаться на жизнь, но вид собратьев по несчастью здорово охладил его пыл. – Знаете, что я думаю? – неожиданно возвестил туманник, окончив осмотр. Хранители встрепенулись. – Это иллюзия? – подозрительно уточнил Хаято. Мукуро отмахнулся. – Нет, совершенно нет – натурально, краска. Да я и о другом! Если мы все здесь такие веселенькие и розовые, то где-то в своем кабинете сидит розововолосый Кея? Хранители Вонголы, не сговариваясь, сорвались с места. – Отлично выглядишь, – сообщил Ямамото, которого ничто не могло выбить из колеи. Даже одетый в строгий костюм Хибари с розовыми волосами и Хибердом на макушке. В отличие от прочих, с утра предпочитающих футболки и джинсы, Кея сразу после душа входил в рабочее состояние. – Кого убить? – дежурно уточнил бывший глава ДК, равнодушно окидывая всех взглядом. Цуна развел руками. – Это происки Мукуро! – упрямо повторил Хаято. Туманник искренне возмутился. – Замечательно! Меня разбудили ни свет ни заря, выкрасили в розовый, и я же виноват! – А кто? – резонно вопросил Гокудера. Кея пожал плечами. – Это не иллюзия. – Да, Гокудера-кун, это не Пламя Тумана, – подтвердил Савада, вздохнув. Если бы была иллюзия, ее можно было бы развеять. А так это либо краска, которую фиг смоешь, либо массовая галлюцинация, что тоже не очень хорошо. – Но он мог покрасить! – возразил подрывник, исподлобья глядя на Рокудо. – Да, делать мне больше нечего! Ночью прокрался к вам в спальни с баночкой гуаши и сделал свое черное дело. – А правда, как это могло получиться? – перебил Ямамото, стараясь пресечь назревающий спор. – Никто из нас специально не красился, заметили только утром – значит, что-то случилось ночью, верно? – Логично, – пригладил шерсть Хаято и задумался. – Вряд ли это пищевое отравление или аллергия. При слове «аллергия» Кея повернул голову и очень нехорошо на него посмотрел. Рехей фыркнул. – Это уже мутацией попахивает. Съел грибок из Хиросимы – и хвост вырос. Ламбо на всякий случай обернулся и проверил наличие хвоста. – Проще всего краску подмешать в воду или в шампунь, – продолжил меж тем рассуждать Гокудера. – То есть… – Рехей шумно сглотнул, – у меня теперь внутри все… розовое? – Не хочу расстраивать, но у тебя в принципе все внутри розовое, всегда, – Мукуро ку-фуфукнул в кулак. – Как и у всех нас. – Если бы краска была в воде, то волосы окрасились бы не только на голове, но и везде, – заметил Хибари. Хранители внимательно осмотрели руки и убедились в его правоте. – Шампунь – это наиболее логично. Даже если бутылочек несколько, проще подлить во все, чем заморачиваться с водоканалом. – Значит, это кто-то из наших! – снова завелся Хаято. – Я не подмешивал, еще чего! – Мукуро обиженно поджал губы. – Я бы сделал иллюзию, и не пришлось бы страдать моему дорогому хвостику… – он любовно погладил хвост, в который затянул волосы по дороге к Кее. – Вот именно, так тебя никто не заподозрит! – заявил Гокудера. – Сложнее всего в таком глупом розыгрыше заподозрить Хибари, – попытался пошутить Такеши, но подрывник воспринял его слова всерьез. – Хибари, кстати! Не ты ли? На тебя уж точно никто не подумает! Повисла тишина. Все уставились на Хаято, включая Хиберда, который так и не покинул насиженное место в уютном розовом гнезде. – Хаято, – осторожно начал иллюзионист, – ты сам-то понял, что сказал? По-твоему, Кея решил подшутить над нами? Да тут впору не злиться, а отметить этот день в календаре и как следует отпраздновать, что Кее пришел в голову розыгрыш! – Ладно, это я загнул, – признал Хранитель Урагана, уязвленно покосившись на Мукуро. – Но кто тогда? – Может, ты сам и покрасил? – мстительно уточнил Рокудо. Хаято задохнулся от возмущения. – Я? Всех? И себя? И… Десятого?! – Ладно, хватит винить друг друга, – прервал назревающую бурю Цуна. – Давайте сойдемся на том, что это не кто-то из нас… – Гокудера открыл было рот, чтобы возразить, и босс прищурился. – Я сказал, не кто-то из нас. Я вам всем доверяю. – Я бы с такой интуицией тоже доверял, – заворчал Мукуро, схлопотав легкий подзатыльник от Кеи. – Тогда кто? – Какая вообще разница? – заныл Ламбо. – Главное, что делать! Как я в школу-то пойду? – Оба вопроса важны, – рассудительно пояснил Ямамото. – Ведь если кто-то посторонний это сотворил, то нам нужно всерьез подумать о безопасности. А что делать… Мукуро, ты же сделаешь иллюзию, чтобы прикрыть такой ядреный цвет? – Еще чего! – неожиданно заупрямился туманник, потирая затылок. – Сначала разбудили, потом наорали, обвинили во всех смертных грехах, а теперь «Мукуро, выручай»? Ну уж нет! Вот и ходите теперь розовенькие, веселые. – Ты такой злой, потому что мы Хром отправили на стажировку в Варию? – сочувственно спросил Рехей. – Ну так мы ее не одну, а с Франом. А с такой «крышей» ее никто не тронет! Сил уже не хватит к Хром приставать. – Да идите вы к демонам, – буркнул иллюзионист, хмурясь. Хибари легонько дернул его за хвост. – В конце концов, какая разница, какого цвета волосы, если ты можешь двинуть в глаз? – философски изрек он. Хранители заподозрили, что это была какая-то до неузнаваемости измененная восточная мудрость, однако уточнять не рискнули. – Я хочу сказать, травоядные, что какие у кого дела на сегодня? Ламбо идет в школу, а вы? – У меня вчера была тренировка, так что я сейчас свободен – подал голос Такеши. – А у Рехея, думаю, как раз сегодня. Верно? – На полдня примерно, – Сасагава кивнул. Гокудера вытащил телефон и покопался в календаре. – Сегодня встреча с Шимон, а потом с ЦЕДЕФ. Отменить? – Еще чего! – Цуна всплеснул руками. – Я бегал по городу в одних трусах с легкой руки Реборна, мне уже лично стыдиться нечего! – Значит, поделим роли, кто когда составит Десятому компанию, а остальные будут выяснять причины данного инцидента… – Гокудера обвел собравшихся подозрительным взглядом. – Я возьму немного шампуня и проверю, в нем ли дело, а заодно посмотрю, не ядовитый ли он. Хотя биолог из меня, конечно… – …лучше, чем из нас всех, – успокоил его Рехей. – Ламбо, дуй в школу. Ты у нас Хранитель Десятого босса Вонголы, и неважно, какого цвета у тебя волосы. Шимон приедут к обеду, чуть раньше я уйду на бокс, до этого буду помогать, чем могу. Гокудера разберется с составом этой штуки, а там будем думать. А сейчас давайте уже позавтракаем нормально! Хорошо? – Кея, а мне идет розовый цвет? – кокетливо уточнил Мукуро, когда прочие Хранители разошлись кто переодеваться, кто завтракать. Хибари медленно повернулся к нему и окинул взглядом с ног до головы. – Учитывая твой обычный цвет, мне всегда хотелось увидеть, как ты будешь выглядеть с другими цветами. – И как? – Увидел, – Хибари опять дернул туманника за хвост. – Непривычно. Верни назад. – Зануда и консерватор, – беззлобно хмыкнул Рокудо, – терпи. Надо быть открытым к переменам! – Я открыт! – запротестовал Кея. – Я же не возмущался, когда ты сменил галстук. – А тебя правда не волнует, что у тебя волосы не по уставу? – иллюзионист подергал за розовую прядку и ойкнул, когда чужие пальцы стальным захватом сомкнулись на его запястье. – У меня весь ты не по уставу, – откликнулся Хранитель Облака. – К счастью, свои волосы я не вижу, а вот твои… – Привыкай! – повторил Мукуро, ухмыльнувшись. – Буду ходить так, пока не привыкнешь, а там сменю цвет на… желтый, например. Хиберд ревниво чирикнул и встопорщил перья. – Лучше на оранжевый или салатовый, – невозмутимо «перевел» Хибари. – Отправил Ламбо в школу. Как успехи? – поинтересовался Ямамото, заглядывая в гостиную и пытаясь привыкнуть к обилию розового цвета. Рехей поднял голову. – Ну, мы убедились, что краска была в шампуне, и отправили Гокудеру его изучать. – А как убедились, если Гокудера только пошел изучать? – Опытным путем, – печально сообщил Цуна, кивнув на лежащего под столом Натсу. Натсу посмотрел на Такеши так же печально, как и хозяин, и принялся вновь ожесточенно вылизывать лапу с розовой полоской. Савада, вздохнув, пошевелил пальцами, и его любимец вернулся в кольцо облачком Пламени Неба. На Хибердах эксперименты Кея ставить не позволил, а коробочка в следующий раз материализовалась бы такой же, какой была до покраски. – Значит, шампунь… – протянул мечник, садясь за стол. – Кто-то ночью прокрался на базу и устроил нам диверсию? – Не ночью, а вечером или даже днем, – отозвался Цуна. – Мукуро, Ламбо и я моем голову перед сном, потому что с утра долго. – А, так вот чего ты такой лохматый, – осенило Такеши, – ты с мокрой головой ложишься. – Угу, – мрачно откликнулся Савада, – а утром я ношусь по дому и судорожно пытаюсь вспомнить, кто я и куда и во сколько мне надо. – Вот со временем почему-то провал всегда был, – констатировал Хибари, что-то записывая в блокноте и иногда сверяясь с ноутом, – дни, когда ты приходил в школу вовремя, можно по пальцам пересчитать. – Нет, вот ты мне всю жизнь это поминать будешь? – вскинулся Савада. Кея внимательно посмотрел на него, помолчал и кивнул. – Всю. А если получится, еще и в следующей припомню. Мукуро заку-фуфукал и вернул разговор в прежнее, более актуальное русло: – В общем, эта красочка проявляется после высыхания, причем, вероятно, ночью она как-то настоялась, потому что я на ночь волосы высушиваю феном, чтобы вот такого не было, – он кивнул на торчащую шевелюру Цуны, – и розового оттенка не заметил… – он задумался. – Или заметил, но я списал на освещение и поздний час. А сегодня оно уже такое ядреное. – А все остальные с утра споласкивают, – заключил Такеши, – Гокудера на ночь обычно забывает и торопливо мылит спросонья, а потом феном сушит. – Поэтому Хибари сейчас составляет список, кто вчера был на базе с семи утра и до одиннадцати вечера, – добавил Рехей, – обслуживающий персонал, техники, посетители, гости… – По нашей базе, оказывается, каждый день шастает уйма народу! – пожаловался Рокудо. Базой они называли крупный подземный комплекс в Италии, построенный по аналогии с базой в Намимори. Сверху это был скромный особняк Вонголы, откуда в лучших традициях шпионских фильмов вел тайный ход в ультрасовременный и напичканный всякой техникой многоуровневый центр жизни мафиозной семьи. Кроме хода в особняк туннели вели еще в некоторые важные наземные узлы Вонголы – в общем, будущее для мафии наступило раньше, чем для всего остального мира. И вообще преступный мир, похоже, начал развиваться совершенно автономно от остального. Кея тем временем вырвал пару страниц и передал Сасагаве. – Это персонал базы, дежурящий вчера и имеющий доступ в наше крыло. Не так много, в принципе. Пробей их на предмет связей с другими семьями. – Ты думаешь, это могут быть происки вражеских семей? – спросил Цуна, пока Такеши садился рядом с Рехеем, чтобы помочь. Кея пожал плечами. – Всех, кто хочет попасть в Вонголу, жестко проверяет ЦЕДЕФ, в этом плане семья похожа на крупную корпорацию, тщательно оберегающую свои секреты, или военную базу. Я не думаю, что кому-то удалось прошмыгнуть мимо Емицу-сана и Лар-сан. – Если только это не очередная гениальная идея моего папы, как, например, набрать мне Хранителей, – буркнул Савада. – А у тебя есть претензии? – уточнил Кея. Босс Вонголы покосился на него и на Рокудо, беззастенчиво привалившегося к плечу Хранителя Облака. – Нет, вообще никаких. Откуда? – иронично заметил он. – Не убили – и ладно, чего жаловаться. – Мы хорошие, – промурлыкал туманник, и Хибари почесал его за ухом. Савада закатил глаза. – Лучше б вы друг друга продолжали пытаться убить. Ваше поведение сейчас выглядит совершенно… жутко. Кея изогнул бровь. – По-моему, ты первый человек, который отношения между двумя людьми… – …двумя любящими людьми, – поправил иллюзионист. – …называет жуткими. – Потому что вы первые любящие люди, которые себя ведут так, что у меня от ваших отношений мороз по коже? – предположил Цуна. Хранитель Облака повернул голову к Рокудо и совершенно серьезно спросил: – Я что-то делаю не так? – Нет, ты все делаешь правильно, – заверил его туманник. Савада вздохнул. – Вот это меня и нервирует. Все правильно. Все абсолютно правильно, у меня самая прекрасная и правильная семья на свете. И я ее очень, очень люблю. Я – самый счастливый мафиозный босс в мире. – А вот сейчас мне стало жутко, – после паузы подал голос Мукуро. – Я читаю эту мантру каждое утро, – добил его Цуна. – И иногда я даже в нее верю. И единственный грех моей семьи – это розовые волосы, что есть происки кого-то стороннего. – Ямамото, Рехей, сделаете что-нибудь! – взмолился иллюзионист, отгораживаясь от Савады флегматичным Кеей. – Я его бою-юсь! – А что такое? – оторвался от компьютера Такеши. – Все же хорошо. Все друг друга любят, все рады, здорово. – Я всегда боялся попасть в психушку, но я в нее все же попал, – трагически заключил Мукуро и уткнулся лицом в спину Хибари. Невозмутимому Хранителю не хватало только перьев в розовых волосах и философски дымящейся трубки. Савада немного полюбовался на них и вернулся к своему ежедневнику – он выписывал, с кем вчера встречался по долгу нелегкой службы. – Вчера у нас были Скуало и Маммон. Кому-то придется пойти в Варию… – Я! – тут же встрепенулся Рокудо, перестав предаваться унынию. – Я пойду! – Ладно, иди, иди, – не стал спорить Цуна. – Лучше своими глазами убедишься, как Фран всех достал. Но Хибари я с тобой послать не могу, Вария столько психованных иллюзионистов не выдержит. Хватит тебя с Франом, не будем доводить еще и Маммона. – Я составлю компанию, – предложил Рехей, – а Ямамото с тобой Шимон встретит. Кто еще вчера приходил? – Мы с Дино-саном обедали и обсуждали детали сотрудничества… – И Аркобалено вечно шастают туда-сюда! – влез туманник. – Не просто так, а по делам! – оборвал Савада. – И если Реборну надо – значит, надо. – А Колонелло ко мне приходил, – добавил Сасагава. – Я могу не говорить про Фона? – Кея прищурился. – Верде вон тоже был. – Ну да-а, давайте соберем в Вонголе всю Радугу, – заворчал Рокудо, – а потом волосы у всех розовые – шуточки в духе этой великовозрастной парочки, Реборна и Колонелло. – Реборн бы не стал красить волосы… – запротестовал было Цуна, но тут же прикусил язык. Реборн бы стал делать все, что угодно, просто потому что. – Давайте просто смиримся с тем, что в чертовой мафии нет взрослых, серьезных людей? – Мукуро рухнул на диван, подложив руки под голову, и уставился в потолок. – Поэтому я ее не разрушаю, она сама справится. – Как нет? – Ямамото шутливо подмигнул. – А Хибари? Рокудо снисходительно скосил на него глаза. – Вот я и говорю – нет. Кея спокойно встал и принялся сосредоточенно душить иллюзиониста диванной подушкой. Рехей вернулся к списку. – Бьякурана, часом, не было? В его духе. – Бьякурана не было, но приходил Кике, – Савада старался не смотреть в сторону дивана. – Причем, поскольку я задержался, он какое-то время ждал – минут двадцать. – Проходной двор, – припечатал иллюзионист, отпихивая Хибари и садясь прямо. – И каждый под подозрением. А если брать за точку отсчета паранойю Хаято, то в этот список подпадаем еще и все мы. – А если это кто-то из наших, то зачем нам их искать? – спросил Ямамото. – Ну, пошутили и пошутили. Перекрасимся. – Как заче-ем? – Рокудо всплеснул руками. – Из принципа! – И из мести, – Кея нехорошо ухмыльнулся. Цуна обернулся, чтобы отчитать их, но, обнаружив их жизнерадостные розовые шевелюры, забыл, что хотел сказать. – Врооой, это что, новая мода? – Скуало вытаращился на пришедших Хранителей Вонголы. Иллюзионист тонко улыбнулся. – Нет, это новый дресс-код семьи. Скоро и до вас дойдет. Тебя, правда, ой как долго красить придется… – Вот не надо! – рявкнул Супербиа, с трудом отрывая взгляд от яркого хохолка. – Я, может, и выгляжу психом, но не настолько! – Иначе в далеком прошлом ты бы дал клятву покраситься в какой-нибудь цвет, а не отрастить волосы, – засмеялся Рехей. Варийский капитан представил и впервые подумал, что его клятва не такая уж и безумная. – А ваши волосы – точно не результат какой-нибудь клятвы? – уточнил он с опаской. По мере знакомства Варии и Десятой Вонголы вонгольцы пришли к мнению, что в независимом отряде убийц ребята ничего такие, а варийцы все больше убеждались, что в «головном офисе» крыша-то нередко в свободном полете. – Поймал, поймал, – удрученно кивнул Рокудо. – Принесли мы Цунаеши клятву – красить волосы в розовый до тех пор, пока он не захватит мир! – Савада собирается захватывать мир? – вконец запутался Скуало, и так ошарашенный внешним видом гостей. – Ну, лично я не против, – заявил туманник. – У меня руки чешутся кого-нибудь захватить… – Слушай, позови Хром, а то он не заткнется, – доверительно посоветовал Сасагава. Капитан, спохватившись, отдал распоряжения, и вскоре в гостиную вошло целое семейство иллюзионистов. Вайпер, зябко кутаясь в плащ, остановилась перед Мукуро. – Новый имидж? – Ага, – жизнерадостно сообщил тот, обнимая между делом свою ученицу. Фран замер у него за спиной, сосредоточенно изучая розовый хвост и решая, дернуть за него или тот укусит. Вайпер равнодушно отвернулась и оказалась перед Рехеем. Внимательно осмотрев его, она уточнила: – Тоже в иллюзионисты подался? – Нет, это у нас семейное, – успокоил ее Сасагава. На капюшоне каким-то образом отразилось замешательство. – Это что, заразно? Передается воздушно-капельным или бытовым путем? – Через слюну, они кусаются, ши-ши-ши, – в помещение заглянул Бел, но заходить не стал, опасаясь слишком большого числа туманников на квадратный метр. Он искренне считал, что в таких случаях вокруг начинает сворачиваться пространство, и розовые волосы – прекрасный тому пример. Мукуро, обернувшись к двери, мило улыбнулся и щелкнул зубами. Маммон шикнула на принца, и тот благополучно убрался. – А вы все такие? И ваш… – вопрос Тумана Варии повис в воздухе, но все прекрасно поняли, о ком идет речь. – Врооой, что ж вы его не привели?! – вскричал Скуало, осознав, какого зрелища они лишились. Рехей виновато развел руками. – Мы подумали, что раз наш Хибари немного нервирует вашего иллюзиониста, то вид его розовых волос может и вовсе довести до инфаркта. – Душевные, заботливые люди, – пробормотал Супербиа, скептически посмотрев на Вайпер, нервно закусившую костяшку указательного пальца. – Только не вы бы Маммона довели до инфаркта, а он – нас всех. Раздался вопль – любознательный Фран все-таки дернул любимого учителя за хвост. – Флавио, ты чего-то рассеянный, – Адриано, поудобнее перехватив коробку, поторопил приятеля. – Нам еще эти коробки техникам тащить, а потом слушать, что неплохо бы заменить курьеров на роботов… бр. – А что, хотят? – Флавио чуть не уронил свой ящик. Обоим было лет по четырнадцать, и они выполняли в Вонголе банальную роль мальчиков на побегушках. Их родители состояли в Вонголе, но не хотели, чтобы дети занимались мафиозными делами, однако в то же время не хотели отпускать их куда-то далеко на поиски подработки. Может, в науку пойдут, в программисты или еще куда – вроде и не совсем преступность, и под боком, в семье. – Поработай тут с мое, – с умудренным жизнью выражением лица проговорил Адриано. – Ты тут всего второй день, а уж я… – Вот и скажи мне с высоты своего опыта, – то ли с уважением, то ли с иронией спросил Флавио, – мы же работаем на той части базы, где живут Хранители Десятого Вонголы? – Ну, по факту они тут не всегда живут, – нравоучительно пояснил приятель, – и не всегда все. Но да, мы как раз в их части. Я тебе вчера показывал нашего босса. – В том-то и дело… вчера ты мне его показывал, а сегодня я его видел снова. С розовыми волосами. Это нормально? – Ой, да тут вечно какая-то свистопляска происходит, – Адриано и глазом не моргнул, – ты еще Хранителя Тумана не видел. У него в принципе синие волосы. Длинные такие, в хвост собраны, и смешной хохолок на макушке. – Видел, – прервал его Флавио, – только не с синими, а тоже с розовыми волосами. – Ты что-то путаешь! – Ничего я не путаю, тут какое-то наваждение! – А, наваждение… – Адриано немного успокоился, почувствовав себя вновь хозяином положения, – это наверняка он, Хранитель Тумана, иногда такие штуки выкидывает, что никакого Хогвартса не надо! Кстати… – он заговорщицки огляделся и понизил голос, – знаешь, что о нем говорят? Что это тот самый… ну, ты же слышал о… – Хибари-сан, я вас слушаю. Кея коротко кивнул старому другу, с которым так и не смог расстаться даже после окончания школы. Большая часть Дисциплинарного комитета плавно перекочевала в Вонголу, вероятно, положив начало очередному независимому и автономному отряду – Кея шел по стопам своего славного предшественника Алауди. – Кусакабе, будь добр, проверь всех этих людей, – попросил Хибари, протягивая ему листок с аккуратными латинскими буквами. Часть персонала Рехей с Ямамото вычеркнули, а остальных требовалось копнуть поглубже. – Кто такие, откуда, с кем общаются, как попали к нам. Вопросы? – Сколько времени есть? – уточнил Тецуя, принимая бумагу и внимательно изучая ровный столбик имен. – Чем быстрее, тем лучше. Можешь задействовать остальных. – Тогда я могу идти? – Да, – Кея кивнул, отпуская его. Когда Кусакабе уже повернулся, чтобы уйти, Хранитель Облака не удержался и добавил. – Точно никаких вопросов? – А какие могут быть вопросы? – его друг оглянулся через плечо. – Все предельно понятно. – Я имею в виду, вообще. Тебя ничего не смущает? – Абсолютно ничего, Хибари-сан. – Спасибо. До встречи. – Мы едем на базу, – Рехей зажал трубку ухом и торопливо пристегнулся, зная, как водит Рокудо. – Точнее, едет Мукуро, а я – на тренировку, он меня подбросит. – Привет от меня, – туманник жадно ухватился за руль, и его глаза нехорошо блеснули. – Кто это, кстати? – Цуна, – Сасагава поудобнее перехватил смартфон, – и тебе привет. Он тебя все равно любит, ценит и уважает, несмотря на то, что сейчас услышит – главное, он морально подготовился. Цуна, все прошло вполне прилично! – Главное, замок Варии стоит на месте, – заметил иллюзионист, заводя мотор. – Достижение разблокировано, – передал ему боксер и помедлил, размышляя, стоит ли включать громкую связь или лучше не отвлекать иллюзиониста от дороги. В итоге он решил, что Мукуро и сам будет отвлекаться, без посторонней помощи, так что включил динамик. – Ну так что у вас случилось? – голос Савады был, как всегда, печально-смирившийся. Чем-то босс Вонголы напоминал студента перед экзаменом, который понимает, что ничего уже не успеет выучить, а ну и ладно, что поделать. – Все в порядке! Это не Вария, они слишком натурально удивились, – пояснил Рехей. – Маммону подумалось, что мы дружно перешли на туманную сторону силы, Бел убедился, что мы заразные, Скуало держался молодцом, хотя Мукуро ему нервы потрепал… – Не надо трепать Скуало-сану нервы, – грустно попросил Цуна, – этим занимается вся Вария. Давайте хоть мы не будем доводить человека? – А чего, у него иммунитет зато, – весело возразил туманник. – А Лусс вообще разрыдался и сказал, как мило, что Рехей решил сменить имидж, хотя по тону явно слышалось «лучше б ориентацию». И добавил, что в следующий раз следует попробовать что-то менее кардинальное, не такое яркое. Хотя-я… – А еще Мукуро проклял Франа, – поспешно перебил его Сасагава, – в смысле, натуманил ему такой же цвет волос. – Ябеда! – шутливо возмутился Рокудо, с удовольствием погудев проезжающей мимо машине. – А мелкий паршивец сам виноват. – Иллюзия вышла такой сильной, что сам Фран ее снять не может, – поделился Хранитель Солнца. – Мукуро, разумеется, не собирается, а Маммон не хочет, потому что считает, что ученик должен справляться сам. – А Хром? – уточнил юный босс. – А Хром – умница, – промурлыкал Мукуро, проскакивая на желтый свет. – В смысле, Хром то ли не может, то ли не хочет, то ли Мукуро ее попросил, – перевел Рехей. – А потом на шум пришел Занзас, постоял в дверях, посмотрел на нас, а потом изрек, что до такого он еще не допивался. – Я и не думал, что вам удастся своим видом отбить у Занзаса охоту выпить, – откликнулся Цуна. – Для этого нужно было приходить всем составом. – Чтобы бедный парень убедился, что у Вонголы нет будущего? – иронично хмыкнул Рокудо. – А вот Леви мы чуть не довели до обморока. Жаль. – Жаль Леви? – уточнил Савада на всякий случай, хотя точно знал ответ. – Жаль, что не довели! – туманник крутанул руль, и Рехея вжало в спинку сидения. – И жаль, что не взяли Кею. Было бы веселее! Кстати, и ему привет. – Сам позвони и передай, он ушел, – проговорил Цуна, явно в красках представивший, как едут его Хранители. Мукуро отпустил руль и всплеснул руками. – Куда?! – Держи руль! – гаркнул Сасагава. От неожиданности иллюзионист послушно ухватился за оплетку, и боксер миролюбиво спросил в микрофон. – Так куда пошел Хибари? – Куда надо, – заворчал Савада. – И он будет очень недоволен, если вы там устроите аварию! – А ты не будешь? – насмешливо уточнил Рехей. – Не буду, – подтвердил босс, – я буду огорчен. Очень, очень огорчен. И в своей печали я буду удерживать Хибари у больничной палаты, чтобы он не пошел и не доломал вам все, что уцелело. Рокудо с досадой стукнул кулаком по гудку, вспугнув парочку неопытных водителей. – Черт побери! То есть, ты хочешь сказать, что он так и рванул куда-то? Ну вот… не дожидаясь меня? – Мукуро, – терпеливо сказал Цуна, – я понимаю твои чувства, но Хибари не обязан всюду ходить с тобой, как приклеенный… – Я не о том, – огрызнулся туманник, – он пошел куда-то в таком виде? Он вообще нормальный? Я бы наложил иллюзию… серьезно, я не настолько обиделся, чтобы отправлять его куда-либо в таком виде! Или хотя бы прихватил камеру, чтобы снять лица окружающих… – Да успокойся уже! – Десятый Вонгола где-то в глубине базы возвел очи горе. – Он всего лишь пошел к техникам. Они даже не заметят, что что-то не так. – А, ну тогда ладно, – мигом успокоился иллюзионист, – чтобы Спаннер отреагировал, надо надеть костюм Моски. А уж привлечь внимание Джанини… стоп, а Шоичи? Шоичи у нас внимательный! – И жутко нервный, – сочувственно согласился Савада, видевший в Ириэ родственную душу. – Но он вчера уехал. Хибари обещал узнать и насчет него. Он разберется. – С ним понятно, а как там у остальных дела? – поинтересовался Рехей. – Ямамото поехал в ЦЕДЕФ, там сегодня Колонелло, – пояснил Цуна. – И Реборн. – Кому-то сегодня будет весело, – прокомментировал Рокудо. – Что они забыли в ЦЕДЕФ, что там забыл Ямамото и, главное, зачем это все, если у нас с ЦЕДЕФ встреча? – Ни Реборн, ни Колонелло на встречу не придут, – запротестовал Савада, – тем более, они вчера уже почтили нас своим присутствием. А Хибари всегда может откопать документы, которые надо срочно и лично передать куда угодно и кому угодно. – Бюрократ, – фыркнул Рокудо и тут же переключился. – А ты-то чего сам? Побоялся с такими волосами соваться к учителю? – Побоялся, – не стал спорить ученик киллера, – но мне еще с отцом сегодня встречаться. Я должен быть морально готов. – Да сделаю я тебе иллюзию, сделаю, – уязвленно буркнул Рокудо. – Я не такой мстительный. – Не надо иллюзию, – внезапно отказался Цуна. – А подготовиться морально мне нужно… просто. Такеши привык, что везде, где он проходил, все взгляды были прикованы к нему: в Италии он выделялся как азиат, а в Японии – благодаря своему росту. Некоторые узнавали в нем известного спортсмена, некоторые – мафиози. Да и девушкам он всегда нравился вне зависимости от их национальности. Однако такого пристального внимания он еще не удостаивался. Забавно. Главная база ЦЕДЕФ представляла собой офис, но Ямамото направился прямиком на стрельбище – представить Лар, сидящую за компьютером с документами, у мечника воображения не хватало. А где Лар, там и Колонелло, ему-то уж точно в офисе делать нечего. – Эй, Ямамото! Ты себя в зеркале видел? Такеши развернулся, радостной улыбкой приветствуя лучшего киллера в мире по версии этого самого киллера, а также тех, кто считал, будто он убирает всех конкурентов. – Привет! Я тебя вчера не застал, поэтому пришел сам. Ты сказал Рехею, что собираешься сюда, так что я тоже здесь. – Решил показать мне новую прическу? – Реборн ухмыльнулся, скрестив руки на груди. После полного снятия проклятья Ямамото уже неловко было называть его малышом, однако и обращение на «вы» как-то не прижилось. – А то! Кто еще оценит? – Такеши взъерошил короткие розовые волосы. – Решил, что в моем возрасте уже пора становиться странным и эксцентричным, оглядываюсь вокруг – чего-то я слишком обычный! Но носить всякие забавные костюмы я пока не готов. Да и искать нужно такой, чтобы не мешал битой махать, тут думать надо. – Самый простой способ – волосы, – согласился Аркобалено Солнца, щурясь. Как только его рост стал выше среднего, он забросил косплей и вернулся к более приятному времяпровождению. Мужчина не спеша обошел Ямамото, изучая его прическу. – Ладно. А почему именно розовый? – Да я и сам все думаю – а почему? – Такеши развел руками. – Наверное, потому, что все остальные цвета – это уже мейнстрим? – Ну, в сущности… – Реборн, подумав, вынужден был признать его правоту. – Разве что оранжевый или какие-то оттенки, в которых так мастерски разбираются девушки. – Если мне надоест и захочется перекраситься, я обязательно посоветуюсь с Бьянки, – заверил его бейсболист. – Или открою цветовую карту и ткну наугад. – И попадешь в какой-нибудь цвет бедра испуганной нимфы, – ухмыльнулся Аркобалено. – Или этот, как его… вердепомовый. – А это не испуганная нимфа? – уточнил Ямамото на всякий случай, указывая на волосы. Киллер фыркнул. – Нет-нет, куда там! Ни испуганной, ни взволнованной… я бы назвал это цветом лица нимфы на грани между стыдом и яростью, когда она застала своего сатира с лучшей подругой-наядой. А вообще, твой цвет – это один из оттенков мадженты, не берусь сказать, какой именно, я же в них не разбираюсь. – По-моему, ты разбираешься в них слишком хорошо! – засмеялся мечник. – Ты с мое поживи, – самодовольно ухмыльнулся Реборн, поправляя шляпу. – Могу поспорить, если я пойду сейчас к Лар, которая пожила примерно столько же, она сходу назовет мне только семь цветов радуги, а уж о всяких там помовых она и не слышала! – Ты поосторожнее, она, скорее, сначала в тебя выстрелит, а потом уже назовет цвета, пока твое тело будет остывать, – предостерег Аркобалено. – Она очень неадекватно реагирует на цвета, на радугу, на киллеров, на ученых, на мотоциклы… она вообще неадекватная женщина. – Ну, мир захватывать или разрушать не хочет – и ладно, – решил Ямамото. Киллер задумался, всесторонне обдумывая эту мысль. – Колонелло расскажу. Конечно, в качестве мировой госпожи я бы лучше подчинялся кому-то вроде Адель, но этому влюбленному придурку понравится, – решил он. Такеши вновь засмеялся и спросил: – Как думаешь, а покрасить всю Вонголу в розовый – это удачная шутка? – Да ты сегодня прямо фонтанируешь идеями! – итальянец с удивлением посмотрел на молодого мафиози. – Это на тебя смена имиджа так влияет? Вот говорят «хочешь преуспеть – поменяй шляпу», так может, цвета волос это тоже касается? – Ну а все-таки, как тебе идея? – настаивал Такеши, посмеиваясь. Реборн задумался. – Это было бы интересно… хотя какая разница, у вас же иллюзионист, так что никто и не увидит. А если он заупрямится, то Хром всегда поможет. Если только подстеречь с фотоаппаратом и запечатлеть первую реакцию каждого, а так – бессмысленно. Так что придумай другую шутку. Кстати, сколько раз тебе пришлось накладывать краску, чтобы она взяла твои темные волосы? – Да прямо с первого раза взяла. – И где ты достал такой волшебный состав? – На самом деле, – доверительно сообщил Ямамото, – я не знаю. Мукуро кто-то дал пробник, и теперь мы дружно вспоминаем, кто, потому что дело было давным-давно! Не ты? – Я? Мукуро? – киллер расхохотался. – Ты меня с торговцем Орифлейм не путаешь? Да и я уже не ребенок – причем во всех смыслах, – чтобы дарить Мукуро в качестве шампуня, скажем, клей. И вообще… – он понизил голос, – когда-то Колонелло перепутал в ванной баночки с разной косметикой, а ее там было!.. От теней Черепа до кремов Луче. Он что-то опрокинул и расставил, как мог. А еще с дуру собрал разлитое и напихал, куда пришлось. Оказалось, неправильно. – И что было? – затаил дыхание Такеши. – Смертоубийства, к сожалению, не было, Луче спасла. И провела воспитательную беседу. Лучше б мы его прибили, – в голосе Реборна явно слышалось сочувствие с заметной примесью ностальгии. Вспомнив, в каком времени и в какой компании он находится, Аркобалено кашлянул и поправил галстук. – Так и будем тут стоять? Или ты по делу в ЦЕДЕФ? – Нет, у меня только одно дело – хотелось бы угостить любимого учителя чашечкой кофе, – подмигнул Ямамото. Киллер хмыкнул и, круто развернувшись, направился по коридору, заложив руки за спину. – Но учти, кафе выбираю я! Ты в этом ни черта не смыслишь. Мечнику он всегда позволял немного больше фамильярностей, нежели другим своим ученикам. Например, первым узнать о проклятии Аркобалено. Или немного посплетничать с ним о коллегах. – Конечная точка маршрута достигнута, – передразнивая навигатор, сообщил Мукуро. Рехей вышел из машины и наклонился к окну, прощаясь. – Ну ты ребятам все-таки сделай иллюзию, а то чего так… – Давай, я лучше тебе сделаю, пока ты не ушел, – туманник хрустнул пальцами и вопросительно посмотрел на Хранителя Солнца. Тот засмеялся. – Да ладно, какая разница? После тренировки сделаешь, а сейчас некогда уже, поезжай. – Минутное дело! – Слушай, в мире куча народу, кто красит волосы, особенно, почему-то, в мафии. Цвет, конечно, ядреный, но не мне же на него смотреть, верно? – В любом случае, уже поздно, – философски произнес Рокудо, глядя куда-то за спину Сасагавы. Тот торопливо обернулся. – Ты что с собой сделал?! – Хана, милая, я… – Рехей, не договорив, заключил жену в объятия и чмокнул в щеку. Туманник умиленно наблюдал за ними. Хана немного остыла и, высвободив одну руку, провела ладонью по коротким розовым волосам. – Это что такое? – Это мы смотрим, какой цвет пойдет Рехею, и я немного подшутил, – подал голос Рокудо, пошевелив пальцами. Волосы боксера вернулись к обычному бело-серебристому цвету. Хана с недоумением уставилась на них. – Парни, вам заняться нечем? – Нечем, – покаялся иллюзионист, – у меня же нет такой замечательной жены, как у Рехея, да и он тебя не ждал. Кстати, какими судьбами? – Соскучилась, – проворчала Курокава, заметно смутившись. Лесть иллюзиониста была грубой и прямолинейной, но он всегда говорил так искренне, что это подкупало даже строгую Хану. – Ты когда домой уже? – обратилась она к мужу. Сасагава потер подбородок, прикидывая. – Несколько дней, наверное, а потом наша дружная компания разойдется по домам. – Вот мы разругаемся вдрызг, а потом будем вдали друг от друга успокаиваться и скучать, – пояснил Мукуро. – На расстоянии оно-то проще. Вот Рехей домой после длительного отсутствия вернется – ты его пилить неделю не будешь. Ладно, поехал я, – он завел машину, краем уха ловя диалог: – А ты что, покраситься хочешь? – А что, надо? – Ну как-то… только не в такой дикий цвет. А мне бы пошло? – В розовый?! – Это не розовый! Всему-то тебя учить надо… – Что-то случилось? Спаннер снял обертку с леденца, сунул в рот и задумчиво посмотрел на встревоженное лицо Шоичи на экране ноутбука. – Я не попал по часовым поясам? Ты спал? – Спаннер, мы находимся в одной стране, – напомнил Ириэ, – я не улетел в Японию. – Круто, – решил блондин и подпер кулаком щеку, – потому что завтра приезжай. – Потому что завтра следует приехать, – машинально поправил японец, протирая очки. Спаннер мотнул головой. – Не следует. Просто приезжай, – он вытащил изо рта конфету и пояснил. – У нас в коде какая-то ересь творится. – Ну так перешли его мне, – рыжий водрузил очки обратно на нос. – Две головы лучше, найдем ошибку – и все заработает. – Не, ты не понял, – англичанин задумчиво покачал леденцом, – все работает. Но в коде ересь, поэтому работает странно. – Странно – это как? – Это надо видеть, – сообщил Спаннер и оглянулся через плечо на Джанини, который увлеченно возился с их новой игрушкой, после чего снова посмотрел на экран. – Как думаешь, мы могли случайно создать искусственный интеллект? – В мире, где не хватает органического? – Шоичи скептически поморщился. – Вряд ли. А что, эта штука думает? – Ваще не думает. Поэтому я и решил, что интеллект. Ириэ нервно засмеялся. – И что теперь? – Да ничего, – Спаннер меланхолично пожал плечами. – Приезжай, дальше будем развлекаться. А… про тебя Хибари-сан спрашивал. – Что спрашивал? – напрягся рыжий техник. Кея просто так ничего не делал. – Да ничего. Я так и не понял, зачем он заходил. Задал пару вопросов, в том числе и про тебя, был ли ты у нас вчера. Я сказал, что мы весь день безвылазно торчали здесь, все втроем. Показал нашу штуку. Хибари-сан оценил, хотя не отгадал, что это. – Думаешь, я зачем-то понадобился? – Не знаю, – Спаннер пожал плечами. – Только он странный какой-то был. – Странный? Хибари-сан? – опешил Шоичи. – Он разве не всегда такой? – Ну, я раньше не замечал… – англичанин потер нос. – А сегодня что-то не так было. – Может, у него засосы на шее? – пробормотал японец. Техник Вонголы укоризненно на него покосился и сунул леденец обратно в рот. – Да ну что ты. Это сложно не заметить, у него лицо каменеет больше, чем обычно. – Ну не зна-аю, – Ириэ попытался придумать, что может быть не так с Кеей. – Может, он был в крови поверженных противников? – Тогда бы Хибари-сан наследил тут, – Спаннер на всякий случай окинул взглядом помещение, но ни алых пятен, ни россыпи капель не нашел. – Эй, Джанини! Сегодня Хибари-сан заходил, он был не такой, как обычно. А почему? Итальянец оторвался от механизма и почесал отверткой нос. – Может, потому, что у него были ядрено-розовые волосы? – Во, точно, – блондин повернулся к ноуту, – он покрасился, прикинь? – Дожили, – печально проговорил Шоичи, – не хватает мне в Мельфиоре ярких красок, так теперь и в Вонголе будут. У меня на нем и Ямамото глаз отдыхал. Хотя остальные, в принципе, по цвету тоже вполне естественные. – Кроме Мукуро-сана. – Иллюзионисты вообще не в счет! – японец задумался, пытаясь заглянуть за спину собеседника, и почесал в затылке. – Слушай… а нас ведь блендер починить просили, верно? – Ве-ерно, – осторожно отозвался Спаннер. – Зачем блендеру программный код? Блондин снова обернулся и посмотрел на возящегося с блендером Джанини. – А ты не мог это раньше сказать? – Итак, – решил подвести итог Цуна и принялся загибать пальцы, – это не Вария, не техники, не Реборн с Колонелло. – И блендер мы больше не увидим, – напомнил Хибари. – И некоторые бессовестно смылись в кафе бухать кофе с Аркобалено, – добавил Мукуро. – А у тебя что? – Ничего, – мрачно отозвался Хаято. – Я математик, а не это вот все! Но краска не ядовита, не токсична, не вызывает привыкание, зато накрепко въедается в волосы вне зависимости от их первоначального цвета. Хоть производство открывай! – И откроем, когда поймем, с кем, – фыркнул туманник и накрутил ярко-розовую прядь на палец. – Я бы все цвета посмотрел. А почему мы решили, что это не Реборн? – Потому что он не видит в этом смысла, вот почему, – отрубил Савада. – Если бы он решил покрасить нас всех в диковинный цвет, он бы остался в гостях и полюбовался на наши рожи! Уж поверь, он это дело любит. – Цунаеши, наблюдать за твоей реакцией любят все, – заверил его иллюзионист. – Помнится, как ты раньше при виде меня вопил и отскакивал … – Хочешь, снова начну? – мрачно уточнил Савада. – Мне для дорогого Хранителя ничего не жалко. Если твоя хрупкая душевная, чтоб ее, организация требует, чтобы я тебя до дрожи боялся, я могу время от времени в страхе запускать в тебя чем-то. – Успокойся, – велел Кея, правда, оба молодых человека так и не поняли, кому именно. – Это не Реборн. И не Колонелло – если то, что рассказал Реборн, правда. А врать Ямамото ему ни к чему, ему наш спортсмен нравится. Можно в принципе всех Аркобалено исключить, они умеют учиться на чужих ошибках. – А если они устроили розыгрыш вместе с Колонелло, и Реборн придумал эту историю, чтобы выгородить соучастника? – предположил Рокудо. Хаято потер виски, пытаясь распутать хитросплетения интриг, придуманных туманником. – Слишком сложно… ну и правда, зачем? – Когда дело касается Цунаеши, – Мукуро кивнул на босса, – вопрос «зачем» почему-то теряет свою актуальность для Реборна. – Давайте хотя бы пока предположим, что мы вычеркнули часть подозреваемых, – взмолился Десятый Вонгола, – а то придется начинать сначала! – Кстати, а что с блендером? – спросил Гокудера у Кеи. Тот пожал плечами. – Допускаю, что это мог сделать он, хотя Спаннер клялся, что блендер из мастерской не сбегал. Максимум до порога. Ну и я так пригляделся – ему как-то… нечем сбегать и нечем подмешивать краску в шампунь. А никаких окрашивающих частей у него тоже нет, иначе бы все помещение уже было заляпано в три слоя. – Короче, мы остались без блендера. Если у нас сломается кофемашина, мы сдадим ее в ремонт, а не нашим техникам! – предупредил Рокудо. – Если я останусь без кофе, я кого-нибудь с утра прибью. В качестве самообороны! – От кого? – опешил подрывник. – От этого жестокого мира! – патетично заявил иллюзионист и взял планшет. – Что там с обслугой? Тут вечно шастают люди, меня это раздражает. Они же мафиози. – Они рассказывают про тебя страшилки, – успокоил его Савада и вопросительно посмотрел на Кею. Тот забрал у Мукуро планшет и ткнул пальцем в одно из имен, выделенное желтым. – Пока проверен не весь список, но вот этот человек, Флавио, вызывает вопросы. Бывший одноклассник его двоюродного брата состоит в Мельфиоре. – Учитывая их пестроту и любовь к ярким краскам… – протянул Хаято. Цуна посмотрел на обоих Хранителей так, будто в розовый они покрасились добровольно. – Вы что? По-вашему, Бьякуран бросил попытки захватить мир и решил его раскрасить? И почему бы не начать с Вонголы? – Но вчера приходил Кике, – напомнил Рокудо, – и он оставался ненадолго один! – Он не мог знать, что останется один, – поддержал Саваду Кея. – Это совершенно не в духе Бьякурана – надеяться на авось. – А если у Кике был план? – возразил Рокудо. – Но тут подвернулся удобный случай, и он залил краску в шампуни. – Не вариант, – с сожалением прервал его Гокудера, покопавшись в ноутбуке, – я посмотрел записи с камер, Кике сидел в гостиной, пил чай и читал что-то в планшете. – А ты не можешь просто посмотреть, кто влил краску?! – вскинулся иллюзионист. Хаято постучал пальцем по лбу. – Ты чего? В ванной комнате не устанавливают камеры! А на подходе непонятно, по коридорам люди вроде бродят туда-сюда, камера на дверь не направлена. – Надо будет сказать техникам, чтобы они несколько пересмотрели положение камер, – решил Хибари. Цуна кивнул. – Ладно, не Кике. А этот… брат одноклассника или одноклассник брата? – Мне поговорить с ним? – вызвался Кея. Савада испуганно всплеснул руками. – Нет! А вдруг он не виноват?! – Он признается, – заверил босса бывший глава ДК. – Вот я и боюсь, что он не виноват, но признается! – Цуна закусил губу, заметив на лице своего Хранителя Облака вежливый вопрос, и пояснил. – И тогда мы не найдем и не накажем истинного виновника. – Логично, – согласился Кея и потушил взгляд. – Еще вчера к нам приходили конь и Ромарио-сан. – Вот, это сделал конь! – припечатал Мукуро. Цуна замотал головой. – Нет-нет, Дино-сан вообще не занимается глупыми шутками, это не в его стиле! – Его учителем был Реборн! – припечатал туманник. Десятый Вонгола нервно засмеялся. – Вот именно! Потому глупые шутки не нравятся ни ему, ни мне. – И конь не стал бы так подшучивать над Цунаеши, – согласился Хибари, – собратья по несчастью и все дела. – Может, он думал, что Цунаеши не пользуется конкретно этим шампунем? – не сдавался Рокудо. – А остальных не жалко! – Конь не стал бы красить меня, – отрезал Хранитель Облака, вызвав немедленный прилив ревности иллюзиониста. – Это почему это? – Ладно, – Кея терпеливо вздохнул, – в детстве он попытался покрасить Скуало, пока тот задремал, но тот проснулся и чуть не откусил коню пальцы. – Копыта, – поправил его Мукуро, беззастенчиво ухмыляясь. – Вот Скуало так и сказал – мол, зачем тебе пальцы, пусть останутся копыта. – Ладно, оправдан, – вынужден был согласиться Хаято, тоже не питавший к Дино особой любви, однако признававший, что после такого опыта босс Каваллоне не стал бы подшучивать над кем-то вроде Хибари. – Кто там еще остался? – Другой учитель Кеи! – влез туманник, хитро щурясь. Бывший глава ДК моментально перешел в глухую оборону. – Фон не мог. – Почему? – иллюзионист явно развлекался. – Время удивительных историй! Хибари молча посмотрел на него, достал смартфон и набрал номер. Через пару гудков приятный мелодичный голос сказал по-японски: – Алло. Рад тебя слышать, Хибари Кея. – Мастер, добрый день. Вы ничего не подмешивали в шампунь на базе Вонголы? Например, что-то, что окрашивает волосы в розовый цвет? – Нет, ничего. Я могу чем-то еще помочь? – Спасибо, мастер. Извините за беспокойство. – До встречи. Кея сбросил вызов и повернулся к остальным. – Не он. – И все? – не поверил Мукуро. – А если он соврал?! – А если ты соврал? – в тон ему возразил Хибари. – А если соврал я? Фону это делать не нужно. – Он китаец, мало ли, что у него на уме! – заворчал иллюзионист, дергая Хранителя Облака за розовые пряди. Тот флегматично пожал плечами и протянул ему телефон. – Хочешь – звони сам, выясняй. Ты же понимаешь, что вопросами мы ничего не добьемся, важна, скорее, реакция. – Твой любимый Фон даже не удивился, – проворчал Рокудо. – Он вообще никогда не удивляется, – не стал спорить Кея. Звонить туманник, однако, не стал, просто надулся и обвел недовольным взглядом Хранителей. – Ну и как нам вообще можно что-то узнать, когда у нас сплошные вруны в мафии? – Фон не врал, – успокоил его Цуна. Спорить с гиперинтуицией босса было сложнее, чем с упрямством Хибари, и Мукуро смирился. – Ладно, ладно. Хотя лучше бы со всеми Цунаеши поговорил – так-то оно вернее. – Можно внимательно посмотреть записи с камеры, – предложил Гокудера, щелкая мышкой и копируя нужные файлы. – Но это долго, потому что необходимо отметить, кто вошел в мертвую зону, а вышел через какое-то время. В смысле, надо засечь время, какое требуется, чтобы пересечь это расстояние, не заходя в коридор, ведущий к ванным комнатам, и проверять всех, кто задержался дольше… – Звучит так, словно это задание просто создано для тебя, – фыркнул Рокудо, заскучавший еще на слове «необходимо». База была большой, и у Хранителей имелось отдельное крыло со спальнями и кабинетами, а также тремя собственными ванными и душевыми, куда вел отдельный коридор. Савада кивнул другу, и Хаято тут же сунул в уши наушники и отгородился от мира ноутбуком. Хибари, подумав, вытащил у него один наушник и велел перекинуть половину ему, присоединившись к просмотру. Туманник вздохнул. – Скоро там Шимон приедут? Цуна посмотрел на часы. – На кого ж ты нас оставля-я-е-ешь! – Мукуро, пожалуйста, заткнись. – Покидаешь нас, сиротинуше-ек! – Мукуро, кончай выть. – Как же мы тут без тебя бу-у… ааай! – Рокудо потер затылок, куда Хранитель Облака запустил диванной подушкой. – Кнопка выключения – там. Савада вздохнул и опять потянулся мышкой к значку скайпа. Гокудера от волнения закусил провод наушников. – Десятый, может, иллюзию? – Нет, – заупрямился босс. Туманник одобрительно закивал. – Правильно, авось, Емицу кондрашка хватит при виде сына с розовыми волосами. – Не хватит, – отозвался Цуна, поджав губы. – Тогда зачем, просто зачем? – Мукуро готов был круги нарезать вокруг босса, лишь бы понять, какого демона тот решил звонить отцу в таком образе. Савада не объяснял, поскольку и сам не понимал, но очень хотелось. – Чтобы папаша твой осознал, что сделал неправильный выбор? Тогда надо сразу Тимотео звонить! А давай скажем, что ты ориентацию сменил? Тут такая благодатная почва… Хибари запустил в него другой подушкой, и иллюзионист заткнулся, потому что мягкие снаряды кончились, и в следующий раз Хранитель Облака мог метнуть уже тонфу. Гокудера густо покраснел и побитой собакой уставился на Десятого. Савада, повздыхав, нажал на вызов. Скайп какое-то время погудел, вызывая абонента, после чего изображение мигнуло, явив лицо внешнего советника Вонголы. – Что-то случилось? – сходу спросил он. – А я не могу позвонить просто так? – уточнил Цуна. Савада-старший приподнял бровь. – Напомни-ка, когда ты звонил мне в последний раз просто так? – Семь лет восемь месяцев и пять дней назад. Мама заставила, – без запинки произнес Десятый Вонгола, исподлобья глядя на отца. Тот засмеялся. – До сих пор делаешь вид, что все твои беды из-за меня? – Нет, – Цуна насупился еще больше и замолчал. Емицу тоже не говорил ничего, разглядывая сына. – Это у тебя подростковый бунт? – наконец, уточнил он. Младший Савада мотнул головой. – Пап, мне двадцать пять лет! Подростковый бунт у меня был десять лет назад, когда я не хотел быть боссом Вонголы! – Ты и сейчас не хочешь, – звенящим шепотом напомнил Рокудо, – значит, подростковый бунт продолжается. Цуна с возмущением обернулся к своему Хранителю. – Ты на чьей стороне? – На стороне справедливости! – с пафосом воскликнул туманник. Емицу усмехнулся. – Привет, Мукуро. Где ты там? – Здрасьте, – настороженно проговорил иллюзионист, заглядывая в пределы видимости камеры. – Как здоровье? – И не надейся. Твоих рук дело? – Емицу кивнул на волосы сына. Тот даже обиделся. – А что, это не может быть мое личное решение? – Может, – не стал спорить Савада-старший. – Так чего звонишь? Прической новой похвастаться? – Нет. У вас с мамой скоро годовщина свадьбы. Мукуро вылупился на Цуну с таким же удивлением, как и сам Емицу. – Не скоро, а через месяц, – возразил внешний советник, справившись с шоком. – Во-первых, через месяц – это скоро, – терпеливо пробурчал юный босс, – а во-вторых, не через месяц, а через две недели. Тебе Орегано-сан напоминала, ты кивал и забывал снова. Она меня попросила. В качестве шоковой терапии. – Отлично, просто замечательно… – Емицу потер подбородок и посмотрел куда-то вбок – вероятно, на календарь. – А я был уверен, что сегодня еще только… мда. Так и старость приходит, числа уже путаю… ладно, Цуна, спасибо, тогда сегодня вечером обсудим. И смой эту краску, а то моего бравого капитана Лар Милч хватит удар, что чревато простреленными стенами и красивым дырчатым потолком. Он отключился, и Савада с чувством выполненного долга закрыл крышку ноута. Посмотрел на своих Хранителей. – Что? Я, вообще-то, всегда стоял за сохранение семьи, а не за развод. – А что ты там говорил насчет «всех бед из-за отца»? – полюбопытствовал Рокудо. Цуна запустил пятерню в волосы. – Да какие там беды… мне просто обидно, что он торчал в Италии и совсем не занимался мной. Вообще классный способ исправить свои педагогические промахи – отправить ко мне Реборна. – Психолог по тебе плачет, – заметил Мукуро. Савада скептически изогнул бровь. – По мне одному? – Привет, давно не виделись, – робко улыбнулся Энма, пожимая руку Цуне. За его плечом грозной валькирией возвышалась Адель, а чуть в стороне подкрашивала губы ярко-зеленой помадой Шиттопи. – Я сегодня немного в женской компании, ничего? – Ничего, – встрял Мукуро, не обнаружив Джули и мигом успокоившись. – Разбавите нашу, мужскую. – Хром в Варии, – пояснил Савада, показывая дорогу в столовую. Они встретились в особняке, не спускаясь на базу, чтобы не тратить время. – Да и вообще все сегодня разбрелись, я думал, что Ямамото успеет к обеду, но он встретился с Реборном и слегка задержался… – А где Гокудера-кун? – спросила Шиттопи, равнодушно скользнув взглядом по молодым людям. Ничего особенного, все как обычно… спасибо иллюзиям Мукуро. – Мастерит очередной передатчик для связи с пришельцами, – пояснил туманник. Хранители были уверены, что эти двое любителей эпатажа поладят, но они были похожи на два синих кусочка паззла – вроде одинаковые, но один из неба, а другой – из воды, поэтому как ни старайся, они не подойдут. Шиттопи была погружена в себя и плевала на окружающих, а Мукуро, напротив, любил вызывать у них определенную реакцию. В итоге они оказались диаметрально противоположными и относились друг к другу прохладно. – А где Рехей и Хибари? – с подозрением спросила Адельхейд. – Ламбо, наверное, в школе? – Да, в Академии этой мафиозной, – кивнул Савада. – Рехей на тренировке, а Хибари… ну, он у себя. – Этот обед обещает быть тоскливым до невозможности, – прошептал Мукуро на ухо боссу. – Можно, я сниму иллюзию? – Только попробуй! – огрызнулся тот. – Я не хочу веселый обед, я хочу нормально поговорить с Энмой-куном, а ты развлекай девушек. Хотя со своей внешностью можешь делать все, что вздумается! – Я подумаю, – согласился туманник, и Савада пожалел о своих словах. – Десятый, мы нашли его! – воскликнул Хаято, врываясь в столовую. Цуна, прервав оживленную беседу с Энмой, повернулся к двери и выронил вилку. Мукуро, оторвавшись от болтовни с девушками, посмотрел туда же и закрыл лицо ладонью. Козато с изумлением хлопал глазами, Адель так и замерла, не донеся бокал до рта. Гокудера с недоумением переводил взгляд с одного на другого. – В чем дело? – Гоку-чан, ты прелесть! – Шиттопи безапелляционно забралась на стол, сделала несколько изящных шагов, умудрившись ничего не перевернуть, и спрыгнула на пол. Подбежав к Хаято, она чмокнула его в щеку, оставив там отчетливый зеленый след. – Тебе очень идет. Подрывник нервно на нее покосился и умоляюще посмотрел на босса, поскольку туманник, закрыв лицо руками, бесшумно хихикал. Цуна молча провел ладонью по волосам, и до Гокудеры дошло, в чем дело. В ушах прошелестел донесенный Пламенем Тумана голос Рокудо: – Извини, Хаято, я не знал, что ты придешь! Предупреждать надо… – Прекрасно, просто прекрасно, – проворчала Адель, – и куда ваш Хранитель Облака смотрит? Иллюзионист взорвался новым приступом беззвучного смеха. Хаято сконфуженно завел за ухо прядку розовых волос. – А чего там… – Адель, ты зануда, – Шиттопи приподняла темные зеркальные очки с фиолетовым отливом. – Гоку-чан наконец-то решил показать свое истинное «я» миру! Он ищет себя. – И вообще, главное – чтоб Ямамото нравилось, – выдавил из себя Мукуро, отсмеявшись. Адель консервативно поджала губы. – И кого же вы там, говоришь, нашли? – Это-о… – Хаято затравленно стрельнул глазами в сторону Десятого, и тот неожиданно выдал: – Сбежавший блендер. – Чего? – Энма уставился на друга с опаской, не довела ли его преступная жизнь в целом и покрасившийся Хранитель в частности окончательно до ручки. Савада пожал плечами. – У нас сломался блендер, мы отдали его техникам на починку, а те… увлеклись. – И оно сбежало! – с восторгом поддержал Рокудо. – Обрело разум и сбежало! – Но мы его нашли и поймали! – опомнился Гокудера. – И вернули техникам с просьбой все-таки собрать блендер обратно... – А мне и так понравилось, – возразил иллюзионист, в глаза не видевший разработки многонациональной троицы. Хаято снова виновато покосился на Цуну. – Эм… ну, я пойду? – Ну?! – Мукуро ворвался в гостиную, где заседали Хибари с Гокудерой. Следом вошел Цуна, проводивший гостей. – Кого вы нашли? Блендер ведь на самом деле не сбегал, я надеюсь? – Нет, у него нет ног, – откликнулся Кея. – После того инцидента со сбежавшей вафельницей наши техники делают все, чтобы их изобретения не расползались по всей базе. Дали бы им отдельный бункер, как профессору Верде, и все были бы счастливы. – Мне аж интересно, какой сценарий Апокалипсиса Вонгола устроит первым – восстание машин или неизлечимый вирус-мутант? – иллюзионист бухнулся на диван рядом с Хранителем Облака и попытался отобрать ноут, но тут же схлопотал по рукам. – Судя по моим славным предкам – воскрешение зомби, – буркнул Савада. – Ну? – Это Флавио, – пояснил Хибари, разворачивая экран к боссу. – Он пропал с камер в нужном нам районе в 14:43 и появился снова только в 15:16. Вряд ли он полчаса стоял у стеночки. – И почему он еще не здесь? – прищурился Рокудо. – Чего тормозим? – Он здесь, – флегматично откликнулся Хранитель Облака. Цуна побледнел. – О боги… только не говори, что вы его убили! – Мы его даже не пытали, – с оттенком сожаления признался Кея, после чего встал и вытащил из-за дивана за шиворот поскуливающего от страха подростка. – Говори боссу, что ты там делал, – велел он по-итальянски, швырнув жертву на диван. Флавио испуганно вытаращился и что-то заблеял. Савада схватился за голову. – Хибари! Ты что вытворяешь? – Он ведет себя как натуральный бандит! – восхитился Рокудо, тоже переходя на родной язык. – Мой любимый мафиозо. – Я пытался его остановить, Десятый, – покаялся Хаято. Кея чуть повернул голову к нему. – И тебе это удалось. Я его даже не бил. А следовало бы! Чего он молчит? Флавио судорожно сглотнул. Несмотря на то, что разговор велся на его родном языке, он только больше все запутал. – Ты слишком грубый, милый мой, – проворковал иллюзионист, ласково беря подозреваемого за руку. – Ну-ка, расскажи дяде Мукуро все, а не то я пригвозжу тебя трезубцем к дивану… – Так, вы оба, хватит! – рявкнул Савада на расшалившихся Хранителей. Хибари замер в стороне, а Мукуро словно ветром сдуло в кресло. Цуна подошел к дивану и присел на корточки, заглядывая в глаза перепуганного подростка. – Извини их, пожалуйста, они очень любят пугать людей. Им скучно. Тебя зовут Флавио? – подросток нервно кивнул. – А меня зовут Цунаеши, ты, наверное, знаешь. Принести тебе воды? – Ты ему еще шоколада предложи, – заворчал туманник. Босс повернулся к нему и смерил изучающим взглядом. – Неплохая идея. Я знаю, что у тебя есть с собой плитка. Поделись со страждущими. – Еще чего! – вспылил Рокудо. – Он нам диверсию, а я ему – шоколад? Ты меня в чем подозреваешь? В христианском всепрощении? – Я подозреваю тебя в ношении плитки шоколада. – Еще скажи, что незаконном, – заворчал иллюзионист, – я мафиози, мне положено контрабандой таскать с собой не санкционированный начальством шоколад! – И хомячить его в одиночку, – добавил Кея, не меняясь в лице. – Да! Это мое конституционное право! – торжественно воскликнул Мукуро, и Хибари быстро подхватил со стола свободный ноут. – Где тут у нас Конституция Италии? Мне интересно, в какой статье разрешено втихаря поглощать шоколад… – Вот видишь? Они совершенно безобидные, – почти ласково проговорил Цуна, стараясь не смотреть на вытянувшееся лицо Гокудеры. – Успокойся. Давай поговорим про вчерашний день – зачем ты заходил в ванную? Флавио и вправду немного пришел в себя, убаюканный голосом Савады. Косясь на Хранителей Десятого Вонголы, он виновато посмотрел на самого босса и прошептал: – А вы ругаться не будете? – Не буду, – заверил его Цуна, – я ругаюсь только на этих балбесов. А ты говори. – Я… ну… – подросток опустил голову, избегая смотреть в глаза Савады. – Ну мне хотелось посмотреть, какая она – эта ванная для Хранителей. Так-то нам туда не то, чтобы нельзя, но… у нас есть свои душевые в нашем крыле… – Что там можно было смотреть полчаса? – процедил Хаято, схлопотав предостерегающий взгляд босса. Флавио залился краской. – Я… заблудился. Я работаю тут только второй день, а мой приятель столько чудес успел про эту базу рассказать! Я думал, в ванной роботы, какие-то супер-автоматизированные душевые… – Ты разочарован? – сочувственно улыбнулся Савада. – Это самые обычные ванные. – Ну… – Флавио смущенно посмотрел на него, – они точно такие же, как в нашем крыле. А Адриано говорил… – Ну-ка, ну-ка… – Рокудо спрыгнул с кресла и подошел поближе, так что подросток вжался в спинку дивана. – Так ты друг Адриано? – Ну… да, – Флавио настороженно следил за туманником. Кея тоже приблизился. – Это тот мальчишка, которого ты учил жульничать в карты? – Так вот чего он вечно выигрывает! – вырвалось у несчастной жертвы обстоятельств. – Которого я учил играть в карты! – запротестовал иллюзионист. Хибари приподнял бровь. – А разве для тебя это не одно и то же? Мукуро отмахнулся и уселся на пол рядом с Савадой, весело глядя на сидящего подростка снизу вверх. – Ты не бери в голову, я иногда болтаю ерунду. Будем знакомы – я Мукуро, – он протянул руку, и Флавио нервно покосился на Цуну. Тот махнул рукой. – Все нормально, он со всеми детьми тут дружит. Вероятно, потому что по развитию близок… – Цунаеши, – процедил сквозь зубы Рокудо, не прекращая улыбаться Флавио, – я тебя давно трезубцем не гонял? – Давно, – равнодушно отозвался он и поднялся на ноги, – лет шесть-семь. Хочешь возродить добрую традицию? – Нет, – пошел на попятный туманник, – а то ты опять потолки обрушать начнешь, знаю я тебя! – А что случилось-то? – осмелел Флавио, понимая, что из-за такой ерунды, как проникновение в чужую ванную, его бы трясти не стали. – И, синьор Мукуро… какого цвета у вас волосы? Я ясно видел утром розовые… – Вот именно, – Рокудо подмигнул ему и прижал палец к губам. – Только никому не говори, что сейчас расскажу! За это я научу тебя играть так, что всегда будешь обыгрывать Адриано, идет? – Флавио кивнул и жадно подался вперед, краем уха услышав «опять он детей всякой чепухе учит». – Кто-то решил подшутить и подлил в шампунь розовую краску для волос, – он шевельнул пальцами, и, к удивлению и восторженному ужасу подростка, хвост и хохолок окрасились в реальный на данный момент цвет. – И мы ищем этого человека. – А что вы с ним сделаете, когда найдете? – с опаской уточнил Флавио. Туманник оглянулся на Хибари, который сел за стол с ноутбуком и вооружился наушниками – вероятно, вернулся к просмотру видео с камер. – Ну, если Кею не остановим, он будет убивать. А все остальные будет всячески стараться ему помешать. Верно, Кея? Хибари, не отрываясь от экрана, поднял кулак и погрозил Рокудо. Тот заливисто рассмеялся и достал колоду карт. – Сыграем? – То есть, ты серьезно? – Ямамото с недоумением похлопал глазами. Все Хранители, включая вернувшихся из школы и с тренировки Ламбо и Рехея, сидели в гостиной. Хибари молча кивнул и развернул ноутбук. Они дружно проследили, как знакомая фигура исчезла в слепом пятне. Люди сновали туда-сюда, секунды мелькали, складываясь в минуты, и подозреваемый вновь появился на камере только спустя 12 минут. – Достаточно, чтобы дойти до ванной, подлить краску и вернуться, – проговорил Гокудера, когда Хранитель Облака нажал на паузу, – мы засекали, вышло 9 минут в быстром темпе. – Но зачем это ему? – не понял Рехей. Мукуро пожал плечами и вытащил смартфон. – Вот сейчас и узнаем, – он быстро набрал номер и под пристальными взглядами Хранителей поставил на громкую связь. Спустя пару гудков на том конце раздалось рассеянное «Алло?». – Профессор Верде? Это Рокудо Мукуро. У меня к вам один вопрос. Вы ничего не подмешивали в шампунь на базе Вонголы? Повисла тишина. Все затаили дыхание. – Когда? – после некоторой паузы уточнил Верде. – Вчера, – напомнил иллюзионист, сердито замахав на Гокудеру, который хотел было вякнуть «Так он что, не в первый раз?!» – Вчера, вчера… я вчера был в Вонголе, значит… – профессор постарался оторваться от своих дел и сосредоточиться на разговоре. – А! Я подлил средство для укрепления волос. – Чего? – вырвалось-таки у Хаято. Мукуро шикнул на него. – Какое средство, профессор? – Ну, я сделал много лет назад, когда заметил, что мои коллеги лысеют. Правда, у него было побочное действие – оно накрепко окрасило мои волосы в зеленый. Но я его доработал, и больше никакого зеленого! А что, я забыл сказать? – Да, профессор, вы совершенно забыли, – терпеливо пояснил Рокудо, не зная, плакать ему или смеяться. – И побочные эффекты все-таки остались, только теперь ваше средство красит в стойкий розовый, причем с первого раза! Может, вам стоит заняться выпуском краски? – Эм… серьезно? – Да, профессор. У вас нет какого-нибудь растворителя? Неловко, если все Хранители Вонголы будут ходить в таком виде… – М, я могу что-нибудь попытаться намешать… *** – А может, я так все оставлю? – Мукуро вертелся перед зеркалом, разглядывая свои розовые волосы. Кея уже втер в голову новый препарат Верде и с удовольствием сполоснул, наблюдая, как ядреный цвет, смешиваясь с водой, утекает в сливное отверстие. – Нет, смывай. – Ну Кея, будь открыт к ко всему новому! – Я открыт, – согласился Кея и полил розовый хохолок из бутылки с растворителем. – Поэтому ты сейчас сменишь цвет волос на синий. *** – Хана моим цветом волос вдохновилась на перемены, – рассказал Рехей. Такеши засмеялся. – Теперь гадаю – покрасится? Нарастит ногти? Потратит все деньги на шоппинг? – А тебе жалко? – Мне совершенно не жалко – главное, чтоб никакого розового! Слушай, как думаешь, коралловый и фуксия – это красиво? *** – Ламбо, иди сюда. Бовино с опаской покосился на босса и приблизился. Цуна скрестил руки на груди и строго на него посмотрел. – Да, босс? – Мне звонил директор Академии. Как думаешь, что он сказал? – Что у меня хорошая успеваемость? – предположил Ламбо. – Нет, – Савада очень старался не смеяться, – он сказал, что на следующий день после того, как ты пришел в школу с розовыми волосами, в розовый покрасились четверть учеников. Как ты это объяснишь? – Ну… – Ламбо поводил ножкой по полу, – я убедительный?