Прокол

— Знаешь, — произнёс Шизуо, прислонившись к стене здания в переулке. Изо рта его свисала наполовину выкуренная сигарета, а рука зажимала окровавленный бок, в котором ютилась очередная колотая рана, — я всегда размышлял над тем, в чём твоя грёбаная проблема. Почему ты так одержим желанием вывести меня из себя. Он перевёл взгляд на Изаю, распластавшегося спиной на асфальте. Брюнет застонал и попытался сфокусировать на нём мутные расширенные зрачки — взгляд человека с неслабым сотрясением мозга. Спасибо летающим торговым автоматам: Шизуо умудрился попасть аккурат в тёмную макушку, сваливая Изаю как мешок с дерьмом, коим он и являлся. — Мне кажется, я наконец понял, в чём дело, — Шизуо продолжил. — Я тебе нравлюсь. Изая промычал что-то невнятное, на что Шизуо рассмеялся. — Ага, знаю. Ебануться и не встать от абсурда. Поэтому я так долго и не мог разобраться. По правде говоря, сам я так и не догадался. Саймон мне мысль подкинул. Сказал, что ты как маленький мальчик, дергающий за косички. После этого я, конечно, вытащил пешеходный знак и чуть не пригвоздил его к асфальту, но, понимаешь, идея-то была настолько бредовая, что приобрела смысл! Вот ты постоянно тычешь в меня этим своим ножичком. А знаешь, что ещё я слышал? Я слышал, что некоторые люди используют лезвие как замену своему члену. Когда здесь ошивался Потрошитель, ходили слухи, мол, что это просто какой-то чокнутый импотент пытался выместить всё на людях. Фрейдовское дерьмо, короче. Скажи мне, И-за-я-кун, поэтому ты лезвием пользуешься? Собственное обнажить не можешь? Шизуо оттолкнулся от стены и сплюнул остатки сигареты на голову Орихары. Он усмехнулся, наблюдая, как тлеющий пепел вновь вспыхнул меж тёмных прядей, прежде чем окончательно угаснуть. Изая даже не моргнул: взгляд его чересчур широких глаз был намертво приклеен к Шизуо. Блондин наклонился, чтобы подобрать скрытый в тени нож, откинутый столкновением его владельца с торговым автоматом; стараниями паразита лезвие всё ещё скалилось каплями крови. — Это не очень впечатляющее проявление твоего мужского достоинства, И-за-я-кун, — ухмыльнувшись, он вновь приблизился к Изае и тяжело опустился на его пах, наслаждаясь донёсшимся из губ брюнета болезненным свистом. Шизуо задумчиво поёрзал пару мгновений, после чего кивнул сам себе и вновь ухмыльнулся. — Но тебе всё ещё неймётся, не правда ли? — кончик ножа медленно проследил контур члена на узких джинсах. Изаю передёрнуло. — Шизу, — он пролепетал, пытаясь приподнять руки, но движения его оказывались чересчур вялыми. — Что такое? — спросил Шизуо, хватая тёмные пряди и отдёргивая послушную голову назад. Смеясь, он прислонил ухо к самому рту Изаи. — Я тебе вправду нравлюсь? И ты хочешь со мной трахнуться? Изая нахмурился и приоткрыл рот. — Ш-ш-ш, — Шизуо приложил лезвие к губам брюнета, размазывая по ним собственную кровь. Голос — утробное урчание. — Помолчи, малыш. Я знаю, чего ты хочешь. Шизу-чан позаботиться о тебе. Блондин разжал хватку на волосах и юркнул рукой под чёрную водолазку, задирая её по самую шею. Лицо его исказилось усмешкой. — Как я и думал — гладкий, как девчонка. Спорим, что у Микадо волос на яйцах больше, чем у тебя. Шизуо заметил, как язычок Изаи слизнул кровь с губ. — А ты и впрямь наслаждаешься, я смотрю. Не беспокойся, следующая часть тебе понравится ещё больше, — заверил он, оглаживая ладонью подтянутые мускулы пресса. — Думаю, где-то здесь. Шизуо перехватил поудобнее нож и приложил лезвие к бледной коже правого бока Изаи — там же, где примерно находилась и его собственная рана. Он подождал ровно до того момента, пока глаза Изаи не распахнулись в осознании происходящего, а потом плавно нажал на рукоять. Из окровавленных губ вылетел рваный свистящий выдох. Шизуо рассмеялся. — Ну, как оно, хорошо? Чувствовать, как я всаживаю тебе? Шизуо надавливал до тех пор, пока лезвие не вошло в тело до упора. Затем он начал медленно вытаскивать его так, чтобы внутри остался только кончик, а потом резко вогнал обратно. Изая выпустил ещё один мучительный хрип, судорожно сжимая кулаки по бокам — слишком контуженный и обессиленный, чтобы предоставить хоть какой-то отпор. Шизуо тем временем неторопливо повторял движения снова и снова, слушая, как хлюпает под лезвием кровь. — М-м-м, я вижу, что ты прямо-таки в экстазе. Тебе хочется получить ещё больше, не правда ли, Иза-а-ая-кун? — он протянул нараспев. — Какая удача, что я сегодня сама щедрость. Я обещаю утолить все твои прихоти. Шизуо улыбнулся. — Я собираюсь отплатить тебе за всё, что ты со мной сделал. За каждый чёртов порез. За каждое пулевое ранение. Абсолютно за всё. Я собираюсь оставить свою частичку внутри тебя, нав-сег-да. И с каждым биением твоего паршивого сердца моя кровь будет литься по твоим сосудам. Разве эта мысль не делает тебя счастливым, а, Иза-а-я?! Как раз то, чего ты так страстно хотел! Маниакальная улыбка блондина отпечаталась на сетчатке Изаи, когда нож вошёл настолько глубоко и раздирающе больно, что рецепторы заверещали и дали сбой на миллисекундное наслаждение. Снова и снова лезвие втыкалось в его части тела до тех пор, пока он не перестал различать промежутки между выходом ножа из плоти — для него оно постоянно разрывало внутри. Бок, бедро, плечо, другой бок. Он чувствовал пульсацию каждой зияющей раны, пока Шизуо весело усмехался ему в лицо, обдавая никотиновым дыханием. А потом всё кончилось. Шизуо уронил нож на асфальт, закапывая окрашенные кровью пальцы в тёмные пряди, и чуть приподнял лицо Изаи, всматриваясь в его черты. — Надеюсь, тебе было весело, Изая-кун. Потому что это был единственный раз, когда мы с тобой занимались любовью. Шизуо подарил ему поцелуй, что больше походил на укус, а затем поднялся на ноги, вытирая ладони о брюки. Он вытащил сигарету и закурил, медленно всасывая и выпуская длинную вязкую струю дыма в ночной воздух. Он достал телефон, пару мгновений всматриваясь в экран, а затем с улыбкой нацелил камеру на обездвиженную тушу — раздался звук фото. Полюбовавшись пару секунд изображением, блондин набрал номер: — Шинра? Я немного увлёкся, играясь с Изаей. Ты можешь прийти и подлатать его прежде, чем он сдохнет?