***
Следующее безумие Коннор устраивает через неделю. — Коннор, где..? — Хэнк запинается на секунду, осматривая холл и гостиную. — Какого черта мое кресло делает в другой комнате?! Коннор! Почему половина вещей стоит не на своих местах? Коннор отрывается от чтения и кладет газету на стол. Хэнк явно почему-то зол и это не та реакция, на которую рассчитывал андроид. — Хэнк, мною были найдены материалы о целесообразности размещения мебели и вещей в доме, — осторожно начал Коннор. — И поэтому, чертова ты железяка, ты переставил всё?! — ревёт Хэнк, почти что выпрыгивая из другой комнаты и хватая андроида за отвороты форменного пиджака. — Да, — внимательно смотря в глаза мужчине, отвечает Коннор. — Я освободил пространство и расставил крупные объекты так, чтобы это было удобно. Хэнк неожиданно отпускает андроида, даже приглаживает оттопыренный воротник. Мимолетно осматривает всю комнату: стол переехал, почти все стулья, шкафы, и слава богам, что он не отвинтил и не переместил все ящички! — Что, Коннор, все по фен-шую? — Да, — удивленно отвечает андроид. — Откуда вы узнали? Я использовал именно эту технику... Договорить он не успевает — его прерывает громогласный хохот Хэнка. — Значит так, декоратор, — отсмеявшись, говорит Хэнк. — Сейчас ты вернешь все так как было. Я даже тебе помогу. Чтобы ничего больше не переставил.***
— И это у нас..? — Успокоительный чай из ромашки, — тут же отвечает Коннор. — Помогает при мигренях, нарушениях сна, язвах желудка и еще при ряде проблем. Хэнк принюхивается к желтоватой жидкости в чашке. Пахнет на удивление не противно, хотя и необычно. Когда-то давно Хэнк пил такое — в детстве и когда был женат. Коннор выжидающе стоит над мужчиной. — Охренеть, — выдает вердикт Хэнк, но чашку берет. Коннор улыбается. — И зачем мне это? — спрашивает Хэнк, отпив несколько глотков. — Я заметил, Хэнк, что в последнее время вы стали меньше спать, — объясняет Коннор с упреком. — К тому же из аптечки ежедневно пропадает по две таблетки сильного обезболивающего. Хэнк хмыкает, прикрывая глаза, и обхватывает кружку крепче. — Я беспокоюсь, Хэнк, такое количество медикаментов может пагубно отразиться на вашем здоровье, — наставительно добавляет Коннор. — Коннор, ты андроид или нянька? — интересуется Хэнк. Чай он тем не менее допивает быстро. Коннору кажется, что это хороший знак. Хэнк пусть и бурчит, но эту заботу принимает. Коннору это нравится. Нравится делать так, чтобы Хэнку было проще. — Я могу установить программное обеспечение для моделей типа AX400, — тут же рапортует Коннор. — Упаси Господь! — тут же вскидывается Хэнк. — И так... пойдет. На довольное лицо Коннора смешно смотреть, но девиант так рад, что Хэнк предпочитает промолчать, только усмехнувшись.***
Помогать Хэнку приятно. Коннор делает по дому все, что может. Моет посуду, убирается, иногда выходит гулять с Сумо. Это... на удивление лучше всего помогает Коннору жить. Почти как человек. Просто иногда все получается совсем не так, как было задумано изначально. — И что это, Коннор? — спрашивает Хэнк, поднимая сине-зеленую ткань. — Ваша рубашка, — бурчит Коннор. В тазике рядом еще восемь рубашек подозрительно похожей расцветки. И одни несчастные джинсы. Джинсам, кстати, хоть бы хны. — Я с трудом отличаю, как оно выглядело сначала, — Хэнк рассматривает рубашку на вытянутых руках. — Кажется, эта была в клетку. — Прошу меня простить, — бормочет Коннор. — Я обновил ранее полученную информацию и удалил старую. Кажется, это была чья-то шутка. И больше такого не повторится. — Ладно, Коннор, — Хэнк хлопает андроида по плечу. — В конце концов это были не все мои рубашки. Коннор вымученно улыбается, провожая взглядом мужчину. В ванне, в стиральной машине, стирается оставшееся содержимое шкафа. С еще одной парой джинс.***
Хэнк прощает ему это. И многие другие поступки тоже, подчас еще более нелепые, чем с рубашками. С Хэнком хорошо жить, а в груди с каждым днем все плотнее и плотнее поселяется какое-то теплое и нежное чувство. Поэтому в какой-то момент Коннор вводит новый запрос. Когда Хэнк приходит домой уставший и садится на диван, Коннор подсаживается совсем рядом. Они ведут какой-то практически бессмысленный разговор и прямо на середине фразы Коннор наклоняется к Хэнку, неловко ловит руками его лицо и порывисто прижимается к губам губами. И застывает, зажмурив глаза. Хэнк так ошеломлен, что даже отстраняется не сразу же. — Это что такое было, консервная ты банка?! — По данным опроса более пятидесяти восьми процентов пользователей считают, что поцелуй — лучший способ обозначить свою симпатию, — не моргнув глазом отвечает Коннор. Быстрее, чем обычно. — Какой к чертям собачьим опрос?! — Хэнк даже не отшатывается, так и сидит на месте в паре десятков сантиметров от Коннора. — Фейсбук, запись от третьего ноября 2026 года, активная ссылка — фейсбук точка ком, слэш... — Ладно, все, я понял. Хэнк молчит, откинувшись на спинку дивана. Смотрит в одну точку. Не совсем понятно, что делать дальше, но Коннор рядом сидит, в точности скопировав позу. Даже смотрит, кажется, с тем же недоумением, что и Хэнк. — Способ обозначить свою симпатию? — тихо, будто без уверенности, надо ли это вообще уточнять, спрашивает Хэнк. — Влюбленность, — отвечает Коннор ничуть не смутившись. — Из прочих вариантов ответов были "объяснить словами", "подарить цветы" и "вступить в интимную близость". Хэнк кашляет в кулак, поперхнувшись воздухом. — Обдумав все варианты я пришел к выводу, что наиболее легковыполнимый — это поцелуй, — доверительно сообщает Коннор. — А-а-ай, — Хэнк взмахивает руками и поднимается с насиженного места и удаляется в другую комнату, бурча под нос. — Господи Боже... Где-то в кухне гремят стаканы, скрипит дверца шкафчика, — Коннор думает, что их точно стоит смазать, — слышится стеклянный звон бутылки. — И кстати, Коннор, — раздается с кухни, — мог бы сделать это словами. Смотри как просто: Коннор, ты мне нравишься. Уже успевший расстроиться Коннор поднимает голову и улыбается до ушей.