Кровь, любовь и два золотых меча

      В этот во всех смыслах темный вечер из пещеры, столь близкой к городу, горожане могли бы слышать крики их обоих, но эти двое молчали, прокрадываясь от стенки к стенке, от камешка к камешку. Габариты одного из них вряд ли бы могли позволить не издавать шум, как и в каком-то смысле обувь у ног другого, поэтому оба шум издавали, постоянно перешептываясь между собой и споря о том, кто из них больше виноват в распространении шума по всему помещению. — Тише же ты! — шепотом издал седовласый. — Кажется, она где-то здесь... — Да, да, да, конечно. Это вообще не то место! — уже своим нормальным голосом произнес тот, что был по-крупнее. Его фигура вряд ли позволила бы ему, скажем, фехтовать аля какой-нибудь Недо Нади, но фехтовать он все же умел, хоть и достаточно необычно. Французский он знал чуть меньше, чем хорошо, и даже лучше английского. Поэтому и решил дать французскому название своему стилю, который впоследствии назвал "эскрипопаис". Это сокращение слов "фехтование для толстяков" на французском, и хоть его самого забавляло такое название, остальным оно приходилось совершенно не по вкусу. Стиль заключался в том, что вместо фехтования надо использовать грубую силу, фехтуя лишь изредка. Он мог бы стать величайшим фехтовальщиком в истории... если бы сбросил вес. Но серьезно, кто из нас может сбросить лишний вес, ответьте мне? Молчите? Конечно молчите, вы ведь читатели. — Тише ты, недофранцузский недофехтовальщик! — прошипел напарник амбала. — Мы тут, знаешь ли, даму пришли выручать, а не спорить. — Посмотри вокруг. Видишь людей в доспехах на каждом втором углу? М? Может быть ты слышишь, как пытают заключенных? — Неужели ты хочешь сказать, что это вообще не то место? — недоумевающе спросил собеседник, но наконец обычным голосом. Он не шептался, а говорил достаточно громко и четко. — Да я ж так и сказал! Каланья, в ту дыру заходить не стоило. Толстяк тяжело вздохнул. — Каланья? — не понял седоволосый. — Ну да, каланья. Вроде как-то так выражался один мой друг-гасконец. — Гасконец? — в конец не понял тот. — Да неважно. Важнее сейчас понять куда мы попали. Так, — решительно произнес недофранцуз, — ты пока выберись отсюда. Осмотри там местность, поищи людей. Главное не показывайся им. — Понял. — вздохнул второй. — Ну а ты что будешь делать? — Пещеру осмотрю... Здоровяк осмотрелся по сторонам. — Ну или что это вообще. В общем: найду, может, чего-нибудь, что, например, скажет нам где мы. — Что, решил пообщаться с местным населением? — подшутил над ним напарник. — Недурная мысль, но вот искать его в пещере это не лучшая идея. — Иди уже, — ответил как недофранцуз, так и недофехтовальщик, причем оба ответили абсолютно одновременно, и, что примечательно, совершенно одинаковыми голосами. Ах да, это же один и тот же персонаж. Персонаж, к слову, направился в один из ходов этого непонятного помещения. — Куда идти? — низкорослый хмыкнул. — Слушай, не прикидывайся идиотом. Иди уже. — Эх. Ладно, ладно. Я пойду разведывать местность. Да, конечно. Я буду ходить по окрестностям, когда ты будешь увлекательно находить всякие интересные штуки. Если я не приду, то считай, что я героически погиб.       Ничего не попишешь, ему действительно пришлось идти на разведку. Но для него это совершенно не трудно: он умеет скрытно передвигаться, маскироваться, да и вообще еще много чего. Были у него и минусы. В терпении, например.       У амбала тоже не было терпения. Остального, впрочем, тоже не было — не свезло уж в жизни. Однако ломать и разносить все в хлам он еще как умел. Или не все?       Могло бы показаться, что он деревянной конструкции остались лишь щепки, но, надеюсь, не всех зрение может настолько подвести. Конструкция осталась в целости. Другой вопрос — надолго ли.       "Судя по тому, что эта хренотень до сих пор не развалилась на тысячу чертей,", думал здоровяк, "Сегодня она вряд ли настроена ломаться. Ну ничего, сейчас я заставлю ее это сделать". Схватившись за боковые ручки сундука, он резким движением мускулистых рук взмел его вверх с такой скоростью и силой, что издал этим слабый свист. Также силач услышал какое-то громыхание внутри сундука. "Там явно что-то есть", подумал тот. Через мгновение сундук уже находился у силача за спиной, после чего мужчина, приложив немалое количество сил, швырнул его в сторону стены из каменной породы. Сундук, столкнувшись со стеной, издал громыхание изнутри и громкий хлопок, а затем отскочил на полметра от стены. И все равно он остался цел. Разве что только он теперь выглядел совершенно непривлекательно.       Примерно этим же толстяк занимался ближайшие полчаса. Добился ли он своего, узнав, что хранит в себе сундук? Это мы узнаем позже, так как про неуклюжее ломание деревянной конструкции читать, я уверен, не особо интересно.       Напарник здоровяги уже слабым шагом крался по совершенно неизвестной ему территории. Свои земли он знал прекрасно — этого требовало его высокое происхождение. Его родными землями это отнюдь не было, а происхождение сейчас не могло помочь ему сейчас в разведке, хоть помощь бы ему сейчас совсем не помешала: он неслабо так нервничал. Путь он все же продолжал. "Ну вот иду я. Иду? Нет — крадусь!", мыслил невысокий мужчина. "Я крадусь, будто я крыса... Хотя, если меня уменьшить, а волосы оставить такими, какие они есть, то, в принципе, и за крысу могу сойти. Подумать только — брожу тут уже минут десять, а до сих пор ни единой живой души не встретил. Я вообще найду потом обратный путь к пещере? Так, стоп... Похоже, что я соврал. Живые души тут есть. Вон — прямо там. Идет себе, говорит про себя что-то. Хорошо устоился, а! Кто-то радуется жизни и гуляет по дорожкам, собирая цветы, а кто-то невесть чем занимается в колючих кустах". И тут он разглядел эту персону получше. И лучше бы, наверное, он этого не делал, так как после этого он застыл от удивления. Тот, кто неразборчиво про себя что-то бормотал и шел по дороге, был — вы не поверите — ослом!